Социализм с русским лицом

Любопытно, что до вхождения в РСДРП(б) Троцкий возглавлял небольшую, но очень радикальную и крикливую группу т. н. «межфракционных социал-демократов» («межрайонцев»). Именно эта группа сыграла самую активную роль в массовых волнениях февраля 1917 года, которые закончились свержением монархии. Вопреки все тем же самым расхожим представлениям, большевики и почти все левые течения приняли участие в народных волнениях с опозданием. Вначале левые думали, что волнения есть некая провокация, коварно организованная царизмом с целью выявить революционеров-подпольщиков. О таких настроениях можно, например, прочитать в воспоминаниях эсера В. Зензинова. И если учесть, что волнения были использованы либералами в Думе (П.Н. Милюков, М.В. Родзянко) и армейской верхушке (М.В. Алексеев, Н.А. Рузской) в целях организации дворцового антимонархического переворота, то картина получается весьма пикантной.

Сегодня известно, что переворот был организован российскими масонами либерального толка. О том, что вожди Февраля участвовали в деятельности масонских лож, можно прочитать не только в трудах консерваторов. Об этом, используя факты, писали многие либеральные и социалистические авторы, такие, как Н. Берберова, М. Алданов, С. Мельгунов. А либеральное масонство ориентировалось на Англию и Францию. Поэтому вряд ли будет большой ошибкой связывать активность группы Троцкого с российским масонством и западными демократиями. С определенного времени Троцкий ориентировался именно на либеральный Запад, а живейший интерес к масонству он стал проявлять еще со времен отсидки в тюрьме. Доподлинно известно (со слов самого Троцкого) о том, что он долгое время конспектировал книги по истории масонства. Некоторые исследователи, такие, как Л. Хасс, даже считают нужным говорить о масонстве самого Троцкого. (Берберова утверждала, что Троцкий «вошел, но вышел».) Как бы то ни было, но очевидно одно – Троцкий был агентом влияния западных плутократий.

Тут, правда, нужно сделать одну существенную оговорку. В начале Первой мировой войны Троцкий больше ориентировался на Германию и Австро-Венгрию. Но в какой-то момент он перешел на проантантовские позиции. Произошло это не позднее начала 1917 года, о чем свидетельствуют странные обстоятельства возвращения Троцкого в Россию.

У нас принято много писать о пломбированном вагоне, в котором, пользуясь поддержкой кайзеровской Германии, прибыл в Россию Ленин. Но мало кто писал о норвежском пароходе «Христиан-Фиорд», в котором Троцкий с группой своих единомышленников отправился «домой» из эмиграции – при покровительстве американских властей и попустительстве британской разведки.

Только недавно английская газета «Дейли телеграф» опубликовала рассекреченные документы разведслужбы МИ-6, из которых следует, что англичане имели возможность предотвратить возвращение «демона революции» в Россию. Более того, поначалу его задержали – по инициативе руководителя канадского бюро английской разведки Уильяма Вайзмена – в порту Галифакс. Вайзмен наивно считал, что он помогает спасти западный мир от заразы социалистического радикализма, но лидеры этого самого мира были настроены более благодушно. За «перманентного революционера» тут же заступился президент США В. Вильсон, а через некоторое время руководство британской разведки распорядилось отпустить Троцкого на все четыре стороны.

Судя по всему, западные лидеры еще раньше заключили с Троцким политический договор, согласно которому он должен был выполнять функцию противовеса «прогермански» настроенному Ленину, не желавшему продолжать войну на стороне Антанты. Сам Троцкий против такой войны не возражал, конечно, при условии, что вести ее будет новая революционная армия. Показательно, что Троцкий прибыл в Штаты в январе 1917 года и пробыл там чуть больше месяца. Складывается впечатление, что единственной целью его пребывания там были переговоры с людьми Вильсона.

И вхождение «Иудушки» в блок с Лениным говорит об очень серьезных политических подвижках, произошедших летом 1917 года.

Дело в том, что сам Ленин твердо ориентировался на Центральную Европу, пользуясь финансово-организационной поддержкой немецкого Генштаба. И важнейшим звеном той цепочки, которая связывала революционера Ленина и прусский генералитет, был некий А. Парвус – социал-демократ и крупный торговец по совместительству (само финансирование проходило по линии банка М. Варбурга). При этом было бы неправильным считать его «немецким агентом». Уровень Ленина превышал уровень «агента». Это был политик высшего класса, который хотел использовать иностранную силу в интересах «мировой революции». И отчасти ему это удалось.

Получается довольно любопытная вещь. Летом 1917 года совпали интересы двух враждебных друг другу геополитических блоков – германо-австрийского и англо-французского. Очевидно, что именно это совпадение и сделало возможным Октябрьскую революцию. Но что же заставило сплотиться двух заклятых врагов? Ответ может быть дан только один – боязнь возрождения сильной России.