Социализм. «Золотой век» теории

В дальнейшем эти положения были конкретизированы эсерами и превратились в 1917 г. в подробнейшие планы аграрных преобразований. Было определено, как вычисляется земельная норма в зависимости от региона проживания крестьян, каким образом стимулировать приближение к этим нормам различных по размерам хозяйств. Не углубляясь здесь в детали, обратим внимание на принцип, лежавший в основе эсеровского аграрного плана. Это – замена собственности владением. Земля требует обработки, и, как кормилица человека, она должна каждому дать место. Отсюда – право работника на получение собственной доли земли как места приложения труда, и отсутствие у хозяина права эксплуатировать чужой труд с помощью монопольного права на землю. Эсеры не стремились запрещать сезонные наемные отношения, как позднее большевики, но эсеровская реформа делала устойчивые капиталистические отношения невыгодными. Зачем быть батраком, если можно получить землю для своего хозяйства? Зачем расширять земельный участок, если придется платить за это? Не лучше ли интенсифицировать собственное хозяйство, расположенное на участке оптимального размера?

Чернов был против полного закрепления земли не только за хозяевами, но даже за общинами. Общинная собственность могла привести к раздроблению земли между сельскими обществами, прикреплению к общине крестьян, желавших иметь доступ к земле. Гражданин России на всей ее территории должен был иметь возможность получить свою земельную норму. Аграрную проблему должно было решить не только общинное землевладение, но и внутренняя колонизация — перераспределение земли в масштабах всей страны. Но распределение земли должно было определять не государство, а нормы права. Поэтому эсеры выступали против национализации земли.

“Социализируя землю, мы именно ставим ее в такое положение, в котором обычные определения частного права к пользованию ею становятся более неприложимы. Мы не делаем землю ни имуществом общины, ни имуществом области, мы не переводим ее и просто в разряд современных “государственных имуществ”. Мы делаем ее ничьей. Именно как ничья она и становится общенародным достоянием”[1075]. В отождествлении понятия государственного имущества и ничейности чувствуется влияние марксистского течения социал-демократии того времени, видевшего «собственность» именно в частной собственности. Передача права верховного распоряжения землей государству создавала для бюрократии возможность злоупотребления при распределении этого ресурса. Чтобы избежать этой угрозы, и требуется тщательное определение в нормах права принципов распределения земли, дабы сам процесс в минимальной степени зависел от чиновника.

Эсеров не смущали возражения по поводу эффективности пользования “ничьей землей”. Во-первых, крестьяне, объединенные в общины и органы местного самоуправления, найдут разные условия землепользования в зависимости от местных условий. А во-вторых, движение технологий к машинной обработке земли должно привести к превращению распределительного обобществления в производственное, в “коллективную обработку земли”[1076]. Чернов полагал, “что в смысле производства социализация земли еще не означает никакого коренного переворота. Производство, пользование землей остается индивидуальным. Социализация земли в деревне может, конечно, явиться прекрасным фундаментом для дальнейшей органической, творческой работы в духе обобществления крестьянского труда, развития кооперативного и общинного хозяйства и т.д.”[1077]

* * *

План решения земельной проблемы в аграрном обществе был также моделью для решения рабочего вопроса в индустриальной системе: работник должен иметь доступ к рабочему месту и к управлению производством.

В то же время Чернов (в отличие от более радикальных эсеров-максималистов, а затем и левых эсеров) считал обобществление промышленности делом крайне сложным и потому более отдаленным, чем социализация земли. На съезде партии в 1906 г. он спорил с Н. Ракитниковым, который считал необходимым одновременно производить социализацию земли и крупных предприятий, и максималистом Г. Ривкиным, предлагавшим передать в коллективную собственность фабрики и заводы. Главной проблемой для Чернова стала сама возможность управления сложным промышленным хозяйством: «кто и на каких началах будет заведовать фабрично-заводским хозяйством»?[1078] Чернову была неизвестна программа федеративной координации самоуправляющихся организаций, разработанная еще П. Прудоном. В течение десятилетий работы над программой «конструктивного социализма» Чернову пришлось переоткрывать возможные механизмы координации работы социализированных предприятий.