Социализм. «Золотой век» теории

В 1905 г. Мартынов разбирал возможные сценарии развития ленинского Временного революционного правительства. Рано или поздно это правительство перестанет существовать. Либо контрреволюция разгромит революционных авантюристов, либо они устоят и выполнят свои задачи радикальных буржуазных преобразований. Что же дальше? После завершения революционной диктатуры предстоит размежевание с союзниками по правительству. Большевики должны будут восстановить связи с теми социал-демократами, которые не пошли в правительство. Ведь теперь пришла пора всем социал-демократам вместе защищать чисто пролетарские задачи. Большевики «нам не говорят, как они восстановят добрую дружбу с пролетариатом, с которым у них накопилось за время мелко-буржуазной диктатуры немало «недоразумений», который они, наверное, не раз судили за «бессознательную провокацию»…[1179] Разумеется, под «пролетариатом» Мартынов имеет в виду ту часть класса, которая не поддержит революционную коалицию. А если большевики не вернутся к пролетариату, они будут обречены на скорое поражение, так как лишатся всякой классовой опоры – и пролетарской, и мелкобуржуазной (контролируемой партнерами большевиков по коалиции). Меньшевики уверены, что капитализм может быть преодолен только пролетариатом. Пока так считают и большевики. И все же они ищут возможности избежать отступления, о котором говорит Мартынов.

* * *

Критикуя радикально настроенных большевиков, меньшевики выглядят нерешительно, что не пристало революционерам. В обстановке революционного подъема они тоже начинают задумываться об условиях прихода к власти в сложившейся ситуации. Мартынов вынужден сочетать антибольшевистский скепсис с бравадой – если бы революционные события выдвинули социал-демократов к власти, «мы бы не стали пятиться назад»[1180]. Но если меньшевики возьмут власть, они не должны тратить сил на решение невозможной задачи формирования условий для строительства социализма в своей стране. У них будет совсем другая задача: «толкнуть на путь революции Запад, как сто лет назад Франция толкнула на путь революции Восток»[1181].

Так что же было Троцкого и Ленина критиковать – они тоже не видят перспектив социалистической революции без ее распространения на Западную Европу.

«Не понимаю только, как можно Мартова и Мартынова помимо их воли вытащить к власти?»[1182], – иронизирует Ленин.

Мартова и Мартынова действительно не удастся втянуть в правительство, но социал-демократическая партия войдет в коалиционный кабинет с кадетами в 1917 г. Оправдание будет найдено как раз в вынужденности прихода к власти – необходимо сплотить все силы для того, чтобы отстоять демократию и завершить войну. Таким образом реализовалась как раз эсеровско-большевистская идея временного революционного правительства «рабочего класса и крестьянства». Меньшевикам пришлось последовать по пути, который они считали «ненаучным».

Ленин пытается как-то выйти из прокрустова ложа однолинейной схемы прогресса, но тоже пока не знает, каким образом это сделать. Картина, нарисованная Мартыновым, по своему логична, и эта логика ведет к капитуляции либо поражению: «Полная революция есть захват власти пролетариатом и бедным крестьянством. А эти классы, находясь у власти, не могут не добиваться социалистической революции. Ergo (следовательно – А.Ш.), захват власти, будучи сначала шагом в демократическом перевороте, силой вещей, против воли (и сознания иногда) участников, перейдет в социалистический. И тут крах неизбежен. А раз неизбежен крах попыток социалистической революции, то мы (как и Маркс в 1871 г., предвидевший неизбежный крах восстания в Париже) должны советовать пролетариату не восставать, выжидать, организоваться, reculer pour mieux sauter (отступить, чтобы лучше прыгнуть – А.Ш.).

Такова, собственно, мысль Мартынова (и новой «Искры»), если бы он ее додумал»[1183]. Выход только один – Российская Коммуна должна получить поддержку извне. Но для того, чтобы Европа помогла России, революционная Россия должна помочь западным товарищам: «мы сделаем из русской политической революции пролог европейского социалистического переворота»[1184]. Если буржуазия не свергает революционную диктатуру в России, «диктатура зажигает Европу…»[1185]

Идея мировой революции станет новым «философским камнем», который даст надежду на победу в безнадежной ситуации. Если раньше русские социал-демократы готовы были стать филиалом германского социалистического переворота, то теперь, видя хроническое запаздывание коллег в развитых странах, их увязание в оппортунистическом болоте, Ленин и даже некоторые меньшевики считают необходимым помочь западным товарищам. В России нельзя победить, но из России можно развернуть наступление, в которое будут вовлечены более развитые страны.