Социализм. «Золотой век» теории

Таким образом, нет доказательств, что большевистское руководство и в частности Ленин планировали 4 июля захватить власть сами, или даже пришли к такому решению под давлением событий. Решение о захвате власти они примут только осенью. Поскольку в итоге, в ноябре, партия большевиков все-таки совершила вооруженный захват власти, ее участникам не было никакого смысла скрывать свои намерения предыдущих месяцев. Тем не менее, они в один голос утверждают, что в июле брать власть в руки именно своей партии не собирались.

* * *

Для объективной оценки требований большевиков нужно учитывать, что их противники в этот момент тоже обсуждали возможность передачи власти социалистическому правительству, опирающемуся на советы.

Уход кадетов из правительства и массовое негодование против них создавало для социалистов (меньшевиков и эсеров) идеальную возможность для взятия всей полноты власти и активизации реформ. ВЦИК обсуждал возможность взять власть, но лидеры советского большинства отказались делать это в условиях грубого давления вооруженной силы большевиков и анархистов[1296]. В этом случае правительство стало бы ответственным не перед советами, а перед своевольным столичным гарнизоном, “преторианской гвардией” революции.

В постановлении совместного заседания ЦК и фракции ПСР утром 5 июля говорилось: «о перемене в составе министров в данный момент, под влиянием пулеметов, не может быть и речи»[1297]. Но при этом и лидеры эсеров не отрицали возможности создания советского правительства. Но тогда логично, чтобы это правительство было создано Съездом советов, а не толпой возбужденных солдат, матросов и рабочих: «Окончательное решение вопроса о составе правительства будет принято на Всероссийском съезде Советов крестьянских, рабочих и солдатских депутатов»[1298]. Предполагалось, что такой объединенный съезд соберется в ближайшее время. Съезд рабочих, солдатских и крестьянских депутатов будет созван через полгода – уже большевиками.

Меньшевик И. Церетели предложил провести в ближайшее время II съезд советов в Москве, то есть вне давления радикальных воинских частей и рабочих. Резолюция ВЦИК в ночь на 5 июля не исключала возможности создания советского правительства[1299].

Под давлением левых (но уже не улицы, так как демонстрация к моменту голосования закончилась) была принята резолюция, сформулированная по компромиссному проекту эсера А. Гоца. В соответствии с ней власть может перейти к советам, но только по решению широкого собрания исполкомов с представителями с мест. Оно планировалось через две недели[1300]. Но так и не было проведено. В начале июля социалисты колебались, и вот-вот могли пойти на компромисс с большевиками на основе социалистической многопартийности. Но затем ситуация радикально изменилась.

В ходе дальнейших событий шанс начать масштабные социальные преобразования, который эта ситуация предоставляла умеренным социалистам, был упущен. Они не перехватили лозунг «Вся власть советам!» тогда, когда обладали большинством в советах, не втянули большевиков и анархистов в систему власти (что позволило бы связать их ответственностью). Вместо этого в социалистических партиях возобладала линия Керенского выступление и его сторонников – они принялись репрессивными методами отстаивать прежнюю систему коалиции с кадетами, которая уже завела демократов в тупик.

Ситуацию обострили вооруженные столкновения 3-4 июля, произошедшие между сторонниками и противниками демонстрантов (в большинстве случаев именно революционные колонны подвергались обстрелу со стороны казачьих и офицерских формирований). Даже жандармский генерал А. Спиридович, настроенный к большевикам резко враждебно, признает, что 3 июля «публика напала на автомобили, в которых находились солдаты и рабочие с пулеметами»[1301]. Воспользовавшись этими столкновениями, власти объявили, что большевики подняли мятеж. Это ощущение усиливалось и отдельными актами применения силы против "соглашателей" (например, арест демонстрантами министра В. Чернова, тут же освобожденного по настоянию Л. Троцкого). В этих условиях Чернов, склонявшийся к идее левого правительства, не стал настаивать на ней. Площадь перед ВЦИК была заполнена вооруженными людьми. Время от времени демонстранты проникали в зал заседаний, произносили речи, в которых требовали взять власть, арестовать министров-капиталистов, выйти для объяснений к возбужденной толпе. Но к вечеру 4 июля ситуация изменилась — в центр города подошли части, верные социал-демократам и эсерам.

Против «мятежа» правящая группа считала возможным бороться любыми средствами. 4 июля министром юстиции П. Переверзевым стали распространяться материалы о том, что Ленин является немецким шпионом. Даже по мнению меньшевиков распространенные в июле материалы были крайне неубедительными[1302]. Но мало кто вникал в юридические детали в разгоряченной политической обстановке.