СОЦИАЛЬНАЯ ЭКОНОМИЯ ТРУДА: Общие основы политической экономии

Обращение к человеку как к цели производства не означает, что он в качестве потребителя перестает быть формой бытия общества, его субстанции, а остается лишь духовным существом. Потребление как процесс не только уничтожения продукта, но и воспроизводства субъекта выступает объективным, материальным процессом. Именно на его базе осуществляется расширенное воспроизводство потребностей, происходит их постоянное возвышение.

Сказанное дает основание ввести потребление в полном объеме в предмет исследования общественных наук и тем самым создать прочную основу изучения потребностей, интересов, ценностных ориентаций. В первую очередь, следует преодолеть недооценку отношений потребления как составной части производственных и всех общественных отношений. Даже в специальных работах, посвященных проблемам потребления, звено, связывающее продукт с субъектом, исключается из системы производственных отношений. Потребительное производство (индивидуальное потребление) предстает внеэкономической и внесоциальной стадией. На этой стадии, говорится в одной из работ, при использовании предмета ликвидируются его потребительные свойства в целях воспроизводства самого человека. Поэтому, мол, личное потребление в данном случае становится объектом исследования биологии, медицины, психологии, т. е. превращается во внеэкономическую стадию, которая определяется как потребительное производство {266}.

В экономической литературе почти не упоминается понятие «потребительное производство», им пользуются чаще всего философы. Такое отношение экономистов к потребительному производству обычно проистекает из пофазного деления производственных отношений (производство, распределение, обмен, потребление), которое хотя и дает формальное основание для отнесения потребления к названному ряду экономических категорий, но лишает его собственно экономического содержания. Потребление, поставленное в один ряд с производством, распределением и обменом, не может быть названо производственным отношением, если оно является отношением субъекта к потребляемому продукту, к вещи, и потому не обнаруживает отношения людей друг к другу по поводу потребления. Там же, где обнаруживается такое отношение, оно считается отношением людей по поводу присвоения. Последнее, осуществляясь на основе эквивалентного обмена, неизбежно поглощается отношениями собственности как классическими отношениями присвоения. В итоге получается, что в производстве создаются предметы в соответствии с потребностями, в распределении они разделяются между индивидами, в обмене доводятся до каждого индивида согласно отдельным потребностям, а в потреблении продукт выпадает из этого общественного движения, становится предметом и слугой отдельной потребности и удовлетворяет ее в процессе потребления. Поэтому потребление, рассматриваемое в качестве конечного пункта и конечной цели движения, лежит, согласно этой концепции экономистов, вне политической экономии {267}.

Желание исключить потребительную деятельность из предмета социально-экономических исследований, имеющих дело с материальными производственными отношениями, усиливается тем обстоятельством, что удовлетворение потребностей чаще всего фигурирует в виде цели производства, идеального образа его результата.

Отношения же потребления, представленные в форме целевых отношений или субъективных предпочтений, не могут включаться в материальные экономические отношения. Утверждается, например, что в фазе потребления личность становится как бы вне законов общества. В формах ее обычной жизнедеятельности все общественные отношения предстают в виде контактов личностей, их поведения и являются результатом их свободного выбора {268}.

По этой причине в большинстве современных экономических работ потребительная деятельность (потребительное производство) остается без внимания, заменяется изучением потребностей в сопоставлении с производством материальных благ, а не с их потреблением. Чаще всего ограничиваются доказательством первичности материального производства по отношению к потребностям, возникающим из производства, хотя и оказывающим на него обратное влияние.

Если же говорится о процессе индивидуального потребления, то он или «прячется» в общем процессе производства — в отношениях присвоения посредством данной общественной формы, путем придания потребительной стоимости значения дохода, или же выносится за пределы собственно экономических отношений под тем предлогом, что потребление как антитеза производству лежит по ту сторону действия общественной формы труда, в нем есть лишь отношение субъекта к вещи и нет отношения человека к человеку. Отношение человека к вещи вполне укладывается в вещно-трудовую форму развития социально-экономических отношений, в категорию социального действия под названием «выбор», причем не только полезных свойств вещи, но и направлений экономического роста {269}.