СОЦИАЛЬНАЯ ЭКОНОМИЯ ТРУДА: Общие основы политической экономии

Тот факт, что необходимо разграничить естественноисторическую дифференциацию видов человеческой деятельности и разделение труда между разными людьми, не подлежит никакому сомнению. Однако в экономической и социологической литературе необходимость такого подхода признается не всеми. Вышеотмеченные, явно отличные друг от друга стороны общественного разделения труда обычно не замечаются, а некоторыми авторами просто смешиваются. Притом наиболее неправильным в настоящее время является сведение социально-экономической сущности разделения труда к качественной дифференциации и сосуществованию различных видов человеческой деятельности, наделение первой стороны свойствами и признаками второй стороны {496}.

Отличать качественную дифференциацию труда от его разделения между разными людьми еще не значит решить проблему. Можно, например, различать указанные две стороны разделения труда, но при этом утверждать, что они всегда и при всех условиях сопутствуют друг другу и взаимополагают друг друга, т. е. сосуществование качественно различных видов труда всегда предполагает их разделение между разными людьми и лишь в этом последнем оно проявляется. Но если рассуждать так, нужно признать, что социально-экономические различия людей, вытекающие из различий в условиях труда, существуют с самого начала истории и останутся в будущем. Или если согласиться с точкой зрения о том, что разделение труда является основой и предпосылкой развития каждой формации, свойственно любому общественному строю, то различия в труде (видов труда) всегда должны выступать как экономические или социальные различия самих людей, занятых в труде.

С подобными мнениями нельзя согласиться. Чтобы доказать их ошибочность, достаточно обратиться к истории.

Различия видов человеческой деятельности, ее дифференциация на качественно особые формы существуют с момента возникновения человеческого общества. Умственные и физические функции, например, с самого начала играют неодинаковую роль в труде. Первые направлены на познание окружающей действительности, на управление производственными процессами, определение цели и результатов процесса труда. Вторым принадлежит роль практического исполнителя, непосредственного воздействия на предмет труда, с тем чтобы приводить в движение орудия труда и изменять форму вещества природы соответственно человеческим потребностям.

Правомерно поставить вопрос: были ли эти безусловно отличные друг от друга формы человеческой деятельности с момента возникновения общества разделены между разными людьми, т. е. предполагали ли они существование особых лиц умственного труда и людей физического труда?

Если строго следовать логике некоторых авторов, то ответ может быть только одним: да, были, да, предполагали. История же свидетельствует как раз об обратном.

Разделение умственного и физического труда между людьми не существовало извечно. Оно возникло на определенном историческом этапе. Более того, если иметь в виду разделение труда не внутри общества в целом, а в самом производственном процессе, то оно является продуктом еще более поздней эпохи.

Первоначально, как отмечалось, один и тот же производитель объединял в себе все функции трудового процесса, как физические, так и духовные. Отдельный человек не может воздействовать на природу, не приведя в движение свои собственные физические силы под контролем своего мозга. «Как в самой природе, —указывал К. Маркс, — голова и руки принадлежат одному и тому же организму, так и в процессе труда соединяются умственный и физический труд. Впоследствии они разъединяются и доходят до враждебной противоположности» {497}.

С общественным разделением труда на материальный и духовный возникает особый вид общественной деятельности и особая, специальная группа лиц умственного труда. Умственный труд уже выступает как специализированная деятельность специальной группы людей.

Процесс отделения умственного труда от физического в истории совпадает с образованием классов и государства. Господствующий класс выделяет из своей среды людей — работников умственного труда. Сначала это были духовные лица. Например, в древнем Египте духовная деятельность, как правило, была достоянием жрецов. Занятием эксплуатируемых классов оставался физический труд. Первый угнетенный класс — рабы — использовался только как материальная рабочая сила. Если в первобытном обществе у работника или у свободного ремесленника Средних веков производственные успехи в значительной мере зависели от изощренности умственных сил, его умения и ловкости, то труд раба основывался на применении физической силы, освобождался от интеллектуального содержания. Рабы были лишены объективной возможности развивать духовные потенции производства.