СОЦИАЛЬНАЯ ЭКОНОМИЯ ТРУДА: Общие основы политической экономии

Применительно к истории общества это проявляется в отрицании того, чтобы настоящее могло превзойти прошлое, будущее — настоящее. Настоящее преподносится как «постмодерн», ибо в нем ничего нового не допускается, оно представляется тождественным как с прошлым, так и с будущим. Во многих современных концепциях, касающихся будущего, обычно утверждается, что человеческое сообщество может сохранить себя в дальнейшем лишь при установлении глобального равновесия: силы, которые содействуют росту населения и капитала, должны уравновеситься с силами, содействующими их уменьшению {604}. Рождаемость, соответственно, должна быть равна со смертностью, инвестиции капитала — с его амортизацией и т. п. Согласно этой логике, существующие пропорции богатых и бедных, разрыв в доходах которых имеет тенденцию доходить до соотношения 1 к 100 (1 : 100), тоже вроде бы должны уравновеситься, т. е. сохраниться, хотя об этом предпочитают не высказываться.

Модернистский способ мышления выставляет на первый план принцип тождественности исторических условий и реалий современности, что имеет опять-таки своим основанием стоимостной принцип равенства издержек и результатов. В теориях модернизации общества развитие отрицается в том смысле, что оно ограничивается приведением данной социальной системы в состояние, соответствующее уже установленным стандартам, например стандартам западного общества с его свободным рынком, автономно-суверенными индивидами, правовым государством и т. п. Имеется в виду не спонтанное движение общества в прогрессивном направлении, а некое копирование образцов, существующих моделей. Теория неомодернизма, по словам П. Штомпки, освободила себя от всех наслоений эволюционизма и теории развития, она не настаивает ни на какой-либо конечной цели, ни на необратимом характере исторических изменений {605}.

В этих условиях вполне обоснованным выглядит суждение о кризисе гуманитарного знания, о поиске новой парадигмы в этой области. Некоторые из современных российских авторов, к сожалению, связывают этот кризис не с обнаруженной тупиковостью рыночной модели, а с марксистским подходом к социалистической ориентации общества на максимальное удовлетворение потребностей каждого человека и на его всестороннее развитие.

Между тем эту ориентацию не только марксисты, но и многие другие прогрессивно настроенные ученые необходимым образом связывают с отказом от подчинения экономики производству прибыли. Можно сослаться на авторитет А. Эйнштейна, по мнению которого производство ради лучшего удовлетворения потребностей должно заменить производство ради прибыли. Он сознавал, что экономический кризис его времени разразился из-за того, что экономическая система работала на прибыль, а не на удовлетворение человеческих потребностей.

На конференции ООН в Рио-де-Жанейро (1992) было признано, что модель развития, которую использовали богатые страны и которая предполагает систему производства во имя прибыли, исчерпала себя и дальнейшее следование ей может привести человеческую цивилизацию к краху. Конференция ООН по социальному развитию (Копенгаген, 1995) тоже констатировала удручающие отрицательные последствия этой модели: увеличение разрыва между бедностью большинства и богатством немногих; увеличение численности людей (свыше миллиарда), живущих в крайней бедности, многие из которых испытывают ежедневное недоедание, лишены доступа к доходам, образованию, медицинскому обслуживанию; рост безработицы (более 120 млн человек официально признаны безработными и гораздо большее число работает неполный рабочий день); увеличение числа нетрудоспособных (каждый десятый является нетрудоспособным по болезни и принужден к бедности).

Несмотря на признание всех этих отрицательных результатов существующей модели и желание поднять ведущее значение социального развития как для настоящего времени, так и для XXI в., все же такое развитие предполагается осуществлять на стоимостной, рыночной основе. Для этого считается достаточным перейти к устойчивому состоянию существующей мировой общественной системы, к так называемому «устойчивому» ее развитию. При этом не только не затрагивается стоимостная парадигма, наоборот, из нее выводится возможность устойчивости и равновесности развития.