Во избежание терминологической путаницы и неопределенности имеет смысл разграничить понятия «утопия», «утопизм», «утопическое сознание».
Вместе с тем утопический образ общественного устройства вызревает и в любой форме своего воплощения (роман, трактат или даже реальный эксперимент), включается в социальный оборот и объективируется в результате определенного способа восприятия и подхода к исторической реальности. Представляется, что для обозначения способа восприятия или подхода к исторической реальности, соответствующего пониманию утопического, целесообразно применять термин «утопическое сознание». Последний характеризует собой целостный, относительно самостоятельный тип сознания, не сводимый ни к какой-либо отдельно взятой форме общественного сознания, поскольку он, как правило, находит свое воплощение в любой из них, ни к тому или иному его уровню, так как он практически имеет место в рамках того и другого. Иными словами, если речь идет об утопическом сознании, то имеется в виду определенный способ восприятия, подход к исторической реальности; если речь идет об утопии и утопизме, то под ними понимаются всевозможные проекты, образы и модели, которые по своей сути есть не что иное, как воплощенный результат, выражение в виде тех или иных произведений или даже реальных поступков определенного способа восприятия или подхода к социальной действительности.
Как формальное определение понятия «утопия», так и формальные критерии отнесения того или иного произведения к утопическому жанру особых трудностей не вызывают. Они появляются при анализе сущностных характеристик рассматриваемого понятия и производных от него слов. Это обусловлено не только тем, что анализ понятия «утопия» зачастую ведется с различных позиций и на основе различных методологий, или тем, что утопия в ходе длительной эволюции приобрела множество новых значений, которые не вкладываются в содержание книги, написанной Т. Мором. Разнобой в трактовке понятия «утопия» вызван прежде всего противоречивостью и неоднозначностью явления, которое оно отражает, даже беглое знакомство с утопической и околоутопической литературой убеждает в том, что утопия – это феномен, объединяющий разнородные посылки и широкий спектр оппозиций: факт и вымысел, возможное и невероятное, здравомыслие и безумие, реальное и фантастическое, историческое и легендарное, сознательное и бессознательное и т. п.
Поэтому вполне допустима мысль, что утопия принадлежит к пограничному искусству, находится на стыке между обыденным и теоретическим сознанием, образным и концептуальным восприятием действительности, психологией и идеологией, религией и наукой. В ней как бы скрещиваются пути философии, религии, искусства, здравого смысла, науки и социального действия. Все это затрудняет выявление родовых признаков и особого качества феномена утопического сознания, открывает путь для далеко расходящихся его интерпретаций, превращает проблему утопии в предмет острых разногласий и дискуссий. Именно этой особенностью утопического сознания в значительной мере обусловлен широкий спектр взглядов как отечественных, так и зарубежных авторов по вопросам о сущности, основных характеристиках и исторической роли утопии.