Социальная мифология, мыслительный дискурс и русская культура

Революция уничтожила традиционные для России этические нормы, двумя главными устоями которых были, с одной стороны, православие, а с другой — кодекс дворянской чести. Конечно, при этом не следует сбрасывать со счета неписаные нравственные представления и правила иных сословий — «обычных правил» этики, содержавших в качестве неявной составляющей чувство сословной гордости купца, крестьянина, казака. Но все же дворянская мораль имела для России особое значение: на ее принципах в конечном счете сложились моральные установки русской интеллигенции, в своей лучшей части воспринявшей традиции дворянского долга служения государю, государству, обществу, отечеству.[19]

Здесь следует подчеркнуть обстоятельство, на которое у нас до сих пор не принято обращать внимания. Заключается оно в следующем: величие русской культуры зиждилось на том, что она сложилась как дворянская культура. Все великие русские писатели — и многие ученые, деятели искусства и культуры в «золотом» для России XIX веке были дворянами. Только на излете столетия, да и, конечно, в XX веке в нашей стране появляются крупные литераторы, деятели культуры и науки недворянского происхождения. Но их духовное развитие происходило в атмосфере дворянской культуры, да и сами они, получив университетское образование, приобретали личное дворянство.

Почему же именно дворянство сыграло такую роль? Потому что в России оно явилось тем сословием, в котором созрела и нашла реализацию идея свободы. Достаточно сказать, что законченное реально-вещевое воплощение она получила еще в XVIII веке. Речь идет о «вольностях», дарованных служилому сословию русского государства российскими императорами — Петром III (1762) и Екатериной Великой («Жалованная грамота дворянству» 1785).

Примечательно, что уже манифест Петра III, даровавший дворянам «вольность» служить или не служить на государевой службе по их желанию; в манифесте вместе с тем выражалась уверенность, что дворяне и впредь не будут уклоняться от службы, и указывалось на их долг обучать своих детей «благопристойным наукам». Екатерина Великая, подтвердив в своей «грамоте» свободу дворянина от обязательной службы государству, присовокупила к этому свободу от податей, от рекрутской повинности; дворянина отныне нельзя было подвергнуть телесным наказаниям, его мог судить только дворянский суд, то есть суд равных ему по сословному положению. Дворянское звание передавалось жене (если она до брака была дворянкой) и детям. Лишить дворянства мог только сенат по суду и после утверждения приговора Государем. «Жалованная грамота дворянству» утверждала полное право дворянина на его недвижимую собственность, право торговли и промышленной деятельности. Как нетрудно заметить, что все это были те права, которые вносят в стандартный набор «прав человека», включая неприкосновенность личности, право на объективный суд и на собственность.

Конечно, надо помнить, что дворянские права — до «великих реформ» во всяком случае — были сословными правами, что сосуществовали они со своей противоположностью — крепостным правом. Но сам факт существования в обществе социального слоя, состоявшего из свободных личностей, к тому же личностей, материально независимых, поскольку они, как правило, были земельными собственниками, то есть имели независимый доход, сыграло огромную роль в развитии русской культуры (литературы, искусства), а потом и науки.

Если в Германии источником независимого интеллектуального духа служили университеты, а социальными его носителями являлись члены университетских корпораций, то в России духовная свобода питалась дворянскими сословными соками — университетское свободомыслие было лишь ответвлением и зачастую наиболее четким выражением духа дворянской свободы. Дух это, однако, не противоречил дворянскому долгу служения государю, государству, отчеству. Дворянин, который не вступал на службу — военную, дипломатическую, гражданскую — был в каком-то смысле, говоря в терминах социологии XX века, маргинальной личностью. Читатели пушкинского «Евгения Онегина», как правило, не подозревают, что герой романа был именно такой личностью: Онегин нигде не служил (на это обстоятельство обратил внимание Ю.М. Лотман).

Очень ярко роль дворянства как фактора, под действием которого «аристократия чести» порождала «аристократию духа», выступает в творениях А.С. Пушкина. Сам Пушкин принадлежал к одному из древнейших дворянских родов России и этим гордился; он много размышлял о культурной роли дворянства. Делал он это, сравнивая русскую литературу с французской словесностью. Русскую культуру создавали дворяне, учителями которых очень часто были гувернеры-французы, недворяне. Их дворянский статус снимал с них, говоря по-современному, «комплекс неполноценности» по отношению к их учителям-иностранцам.

13. Пушкин о русской культуре