Социальная психология. Интенсивный курс.

«У многих испытуемых резкое занижение оценки жертвы стало прямым следствием их действий против нее. Такие комментарии, как «он был настолько туп и упрям, что заслужил наказание», оказались обычным делом. Решившись действовать против жертвы, эти испытуемые считали необходимым рассматривать ее как малозначительную личность, которую неизбежно ждет расплата за недостаток интеллекта и характера.»

В начале 70-х годов находившаяся тогда у власти в Греции военная хунта использовала принцип «обвиняй жертву» при подготовке палачей (Haritos-Fatouros, 1988; Staub, 1989). В Греции, как и в фашистской Германии при воспитании офицеров СС, военные отбирали кандидатов, руководствуясь такими критериями, как уважение к власти и исполнительность. Но эти склонности сами по себе еще не делали из человека палача. Поэтому сначала его тренировали в охране заключенных, затем он принимал участие в арестах и избиениях, наблюдал за пытками и только после этого сам принимал в них участие. Шаг за шагом законопослушный, благопристойный человек превращался в безжалостного исполнителя. Подчинение порождало одобрение.

Изучив историю проявлений геноцида, Эрвин Штауб (Ervin Staub, 1989) показал, куда может завести этот процесс. Слишком часто критическое отношение к людям порождает презрение к ним, которое дает право на жестокость, та же, в свою очередь, не получив осуждения, ведет к зверству, затем к убийству, а затем к массовым убийствам. Внутренние установки следуют за действиями и одновременно оправдывают их. Обескураживает заключение Штауба: «Люди способны привыкнуть убивать друг друга и не видеть в этом ничего особенного» (р. 13).

Но ведь люди способны и на героические поступки. Во время холокоста французские евреи, которых должны были депортировать в Германию, укрылись в деревне Ле Шамбо. Ее жители были в основном протестантами - потомками гонимых групп, пасторы которых учили «всегда сопротивляться, если враги требуют подчиняться тому, что противоречит закону Божьему» (Rochat, 1993; Rochat Modigliani, 1995). В ответ на приказание выдать спрятанных евреев деревенский пастор был непреклонен: «Для меня нет евреев, для меня есть только люди». Еще не зная, как ужасна может быть война и как сильно могут пострадать они сами, участники сопротивления взяли на себя определенные обязательства и потом, поддерживаемые своими убеждениями, авторитетным мнением и друг другом, остались непокорными до конца войны. В этом случае, как и во многих других, сопротивление, оказываемое нацистской оккупации, возникло сразу же и продолжалось до конца войны. Первые проявления уступчивости или сопротивления определяют внутренние установки, которые влияют на поведение, усиливающее, в свою очередь, установки. Оказание первоначальной помощи повышает обязательства, что ведет к оказанию еще большей помощи.

Сила воздействия ситуации

При знакомстве с главами, в которых рассказывается об индивидуализме и гендере, можно извлечь очень важный урок: социальный контекст оказывает чрезвычайно сильное влияние на поведение человека. Чтобы прочувствовать это, попробуйте вообразить, что вы нарушаете какие-нибудь незначительные социальные нормы: вскакиваете посреди лекции, громко поете в ресторане, запросто приветствуете почтенного профессора по имени, приходите в церковь в шортах, играете в гольф в парадном костюме, хрустите карамелью на фортепьянном концерте, сбриваете себе волосы с половины головы. Пытаясь нарушить социальные ограничения, мы с удивлением начинаем понимать, насколько они сильны.

Некоторые из студентов поняли это, когда Милграм и Джон Сабини (John Sabini, 1983) попросили их помочь в исследовании эффекта нарушения простейших социальных норм: они должны были попросить пассажиров нью-йоркского метрополитена уступить им место. К их удивлению, 56 % пассажиров уступали место, даже не получив никаких объяснений. Не менее интересной оказалась реакция самих студентов: большинство из них сочли это задание чрезвычайно трудным. Зачастую слова буквально застревали у них в горле, и экспериментаторам приходилось отступать. А высказав просьбу и получив место, многие из них старались оправдать попрание общественных норм, притворяясь больными. Такова сила неписаных правил, регулирующих наше поведение на публике.