Социальная сеть "Ковчег" – 2 часть

Я закрыл глаза и сразу увидел палату. Даша лежала накрытая простынкой и кормила грудью сморщенный красный комочек. Врачи терпеливо ждали глядя куда-то вверх. Картинка переместилась на ребёнка. Он жадно сосал грудь и казался очень спокойным. Даша перебирала редкие волосики на его маленькой головке. Глаза ребёнка были закрыты. В волосиках застряли какие-то корочки.

Как взрослые определяют, на кого похож ребёнок? Я смотрел, и мне не с чем было сравнивать. Обычный ребёнок, только очень маленький. Даша выглядела очень усталой, но счастливой. Она пристально вглядывалась в лицо малыша и улыбалась. Мне почему-то была интересна именно Даша, а не ребёнок. Я наслаждался её счастьем и даже немного ревновал.

Я помню, как тяжело перестраивать свою психику и выстраивать своё отношение к ребёнку. Мужчины не рождаются папами. В отличие от женщин, они не играют в детстве с куклами и не имеют большого опыта общения с маленькими существами. Мужчинам больше нравятся войнушки и машинки. В своих детей, они влюбляются медленнее, чем женщины. Им сначала нужно поверить в то, что это их ребёнок. Им нужно подержать его в руках. Нужно, чтобы проснулась ответственность и инстинкт защитника. Внезапно, картинка выключилась, и мне пришлось открыть глаза.

— Сеанс завершён, — улыбнулся Грегори. — Тут в соседней палате роды начинаются, не хочу мешать. Хотя тут есть дети, а они ретранслируют сигнал лучше, чем сумасшедшие.

— Нашёл, кого сравнивать, — поморщился я. — Я теперь папа! Представляешь?

— Да, да, — улыбнулся Грег. — Представляю. Ты молодец. Погнался за двумя зайцами и обоих поймал.

В это время, из палаты вышел доктор и с серьёзным лицом подошёл ко мне, не обращая внимания на Грега. Он постоял пару секунд и подозрительно по-разглядывал моё лицо, потом расплылся в улыбке и сказал:

— А я за вас голосовал! Рад, что вы выиграли.

— Спасибо вам, — улыбнулся я. — Как там мой сын и жена?

— Всё прошло на удивление хорошо, — ответил доктор. — Если бы все роженицы были так спокойны, как ваша жена, не было бы этих седин.

Доктор снял синюю шапочку и показал на свои волосы. Потом он присел у стенки и показал рукой, чтобы я тоже сел. Грегори стоял и довольно смотрел на нас.

— У вас отличный сын, — отметил доктор. — Он очень похож на вас. Вес четыре двести. Мы взяли анализ крови, если оставите свою визитку, я лично позвоню вам и сообщу результаты.

— Спасибо, вот моя визитка, — улыбнулся я, протягивая карточку.

— Президентские ещё не напечатали? — осторожно посмеялся доктор. — Вот как бывает. Два великих события в один день. Это же первый ваш ребёнок.

Я немного подумал, вспоминая своего, уже взрослого сына. Почему-то вспомнил кружки Штерна и, спохватившись, ответил:

— Первый.

— А почему вы задумались? — по-доброму рассмеялся доктор.

— Волнуюсь, — улыбнулся я.

— Ну, это понятно, — помяв свою шапочку в руках, ответил доктор. — Вы ещё спокойный отец. Меня обычно заваливают вопросами, что теперь делать и куда бежать. Волнение людей, выливается в их разговорчивость.

Мы сидели с доктором молча. Он смотрел в пол и ни чего не говорил. Было ощущение, что он чего-то ждёт. Грегори смотрел на меня с улыбкой. Потом он не выдержал и мысленно сказал:

— Слушай, он же не просто так сидит. Привыкай. Все кого будешь встречать теперь, будут клянчить у тебя разные просьбы. Спроси, чем ты можешь ему помочь. Он же всё же помог тебе стать отцом. Ты ему должен.

Я кивнул головой. Доктор заметил это движение и поднял на меня свои глаза. Я улыбнулся ему и сказал:

— Спасибо вам за сына. Может я смогу вам чем-то помочь? Может есть какие-нибудь проблемы?

— Пожалуйста. Мне право неудобно просить вас, — заёрзав на своём месте, сказал доктор.

— Ну и зря, — улыбнулся я. — Я помогу вам, чем смогу.

— Тут такое дело, — нахмурился он. — У меня тоже есть сын. Он уже взрослый и попал в беду.

— Что у него случилось? — спросил я, сделав заинтересованное лицо.

Пока доктор мялся и пытался начать говорить, я думал о том, как сложно иметь способность, решать любые вопросы. Люди стесняются тебя попросить, и тебе приходится клещами тянуть из них то, что им нужно. Для меня это пара слов, а для него это целая жизнь и зачем весь этот цирк со стеснением. Мы теряли время ещё две минуты, потом доктор быстро заговорил:

— Вы удивитесь, я доктор, но не смог спасти своего сына. Он наркоман. Когда вы начали бороться с наркосетями в Лос-Анжелесе, он переехал в Техас, так как не мог найти дозы.

— Боюсь, я не смогу помочь с этим, — нахмурился я, понимая, что дело плохо.

— Не отказывайтесь сразу, — запротестовал доктор, — я сначала расскажу дальше. В Техасе он спустил все деньги на наркотики. Чтобы заработать ещё, он затесался в банду. Не буду рассказывать подробности, но сейчас он в тюрьме. Он ни кого не убивал и не грабил. Обчистил квартиру и за это его осудили.

— Вы хотите, чтобы я его выпустил? — сдвинув брови, сказал я.