Социальная сеть "Ковчег" – 2 часть

Даша с удивлением смотрела на этого доктора. Она удивлялась этой дополнительной заботе от незнакомого доктора. А когда он похлопал по моему карману с бумажкой и заглянул мне в глаза, она приоткрыла рот от удивления. Почти все врачи вышли, остался лишь старый медбрат, который убирал инструменты. Мы проводили взглядом люльку и посмотрели друг на друга.

— Ты его знаешь? — удивлённо спросила Даша.

— Познакомились в коридоре, — признался я.

— Ты ему понравился, — похвалила она, медленно, по сонному моргая.

В это время, в комнате появился Грегори. Он подошёл ко мне и на ухо шепнул:

— Вов, давай, заканчивай. Народ ждёт первое выступление своего президента. Журналисты уже ждут в коридоре.

— Куда ты смотришь? — спросила Даша.

— Я забыл сказать, что мы в выборах победили, — сообщил я.

— Ужас! — воскликнула Даша.

— Почему? — удивился я.

— Ну, я тебя отвлекаю своей ерундой, — пошутила она.

— Ничего себе ерунда, — улыбнулся я. — Ты мне сделала такой подарок, что я не знаю, как с тобой рассчитываться.

— Знаешь, — спокойно ответила Даша. — Ты иди, у тебя сейчас важные дела. Я высплюсь, и буду думать, как обставить твой овальный кабинет.

— Зачем его обставлять? — удивился я.

Даша зевнула, потом положила голову на бок и тихим голосом ответила:

— Следить за обстановкой овального кабинета — святая обязанность первой леди. Ты разве не знал?

— Первый раз слышу, — признался я. — Я там даже не был.

— А я была, — слабея на глазах, ответила Даша. — На экскурсии в Белый дом. Иди, а то я сейчас усну. Если будут силы, посмотрю тебя по телевизору.

— Я тебя очень люблю, — признался я, но Даша, похоже, не слышала. Она закрыла глаза и мирно засопела.

Старый санитар взял каталку и подвёз к операционному столу. Потом он подошёл к телефонной трубке и вызвал помощников. Я не стал дожидаться, когда Дашу увезут, так как Грегори уже устал сигналить мне, что пора идти. Я вышел в коридор с камерами и предстал перед Американцами в белом халате и синей шапочке.

Друзья потом рассказывали, что их жёны плакали перед экранами, когда я рассказывал о том, что я тут делаю и почему у меня такой вид. Я стал первым Президентом США, который обратился к нации, будучи в медицинском халате.

На следующий день, во всех аптеках страны, были скуплены белые халаты и люди устраивали костюмированные шествия по городам. Они поздравляли друг друга с моим избранием.

Чемоданчик

Уже через неделю прошла шумная инаугурация, на которую приехали мои родители. Отец был вне себя от счастья. Как он признался позднее, он с самого рождения мечтал, чтобы я стал президентом. Я произнёс потрясающую речь. В отличие от всех предыдущих президентов, я мог говорить без бумажки. Грегори суфлировал мне напрямую в мозг, поэтому речи мне давались легко.

Грегори заранее знал, с чем я буду не согласен и формировал мою речь так, что мне не приходилось прерываться на спор с «внутренним голосом». Ни один правитель не имеет такого качественного «спичрайтера». С первого дня после выборов, ко мне представили целый полк спецслужбы. Тринити и Штерн, наверняка знают, кем я стал, и, похоже, скрипят зубами от злости.

После инаугурации, мы поехали с родителями в Белый дом, куда мы перевезли Дашу и нашего ребёнка, которому исполнилось всего семь дней. Он научился следить глазками за людьми и улыбаться при появлении Даши и меня. На меня у него была особенная реакция, которую я понял не сразу.

Мы не мучались с выбором имени ребёнка. Было воскресение, когда Даша принесла мне Всеволода в люльке и оставила нас вдвоём в овальном кабинете. Мне полагалось взять его и пройтись по розовому саду резиденции. Он спал, я вынес его в одну из четырёх дверей и мы стали прогуливаться на свежем воздухе. Мы шли среди разных цветов и деревьев, и я разглядывал своего сына, мирно спящего в люльке. Через тридцать минут я устал и присел на одну из лавочек.

Я любовался ухоженной лужайкой утопающей в цветах, пока сбоку не послышалось лёгкое младенческое ворчание. Я заглянул в люльку и увидел, как Всеволод сосредоточенно смотрит на меня, нахмурив брови. Я улыбнулся и стал «агукать» с ним по-детски. Он сморщил нос и продолжил смотреть на меня. Его губы шевелились, и казалось, что он пытается что-то сказать.

Ему было всего семь дней, поэтому у него ничего не получалось. Не веря в успех своих действий, я наклонился к нему и тихонько сказал:

— Всеволод, ты меня понимаешь?

Ребёнок продолжил морщить нос и неловко шамкать губами. Я рассмеялся своей глупости и, тем не менее, сказал:

— Если ты меня понимаешь, моргни три раза.

Всеволод расслабился и неловко моргнул несколько раз. Было видно, как сосредоточенно он это делает, помогая себе неловкими движениями ручек и ножек. Я почему-то не удивился. Мне стало интересно, и я спросил ещё:

— Ты тоже пришёл из виртуальной жизни в реальную? Если да, то моргни два раза.

Малыш моргнул два раза.

— Ты был патроном в автосалоне в виртуальной жизни и недавно сбросился с крыши после разговора с Тринити и Штерном? — спросил я наугад. — Если да, моргни два раза.

Ребёнок радостно моргнул два раза.