Социально-политическая борьба в Русском государстве в начале XVII века

Борис Годунов занял трон вопреки воле аристократии. Он использовал раскол в Боярской думе и сумел опереться на Земский собор и столичное население. В годуновских «утвержденных» грамотах старательно проводилась мысль о том, что Борис был избран на трон соборными чинами и «всенародным множеством». [15]В речи по случаю коронации Годунов поклялся перед всем народом, что в его царстве не будет нищих. [16]В дальнейшем Борис не раз повторял, что готов поделиться с бедными последней рубашкой. [17]Податное население было на год освобождено от налогов. Финансовые меры Годунова клонились к тому, чтобы облегчить участь черных людей, сделать обложение более равномерным и справедливым, чтобы народу «впредь платить без нужи, чтоб впредь (всем. — Р.С.) состоятельно и прочно и без нужи было». [18]Доктрина всеобщего благоденствия получила отражение в дипломатической документации. Характеризуя деятельность Бориса Годунова, Посольский приказ подчеркивал, что новый царь «всероссийской земле облегчение и радость и веселие показал… всю Рускую землю в покое, и в тишине, и во благоденственном житии устроил». [19]

Накануне голода Годунов организовал систему общественного призрения, учредив богадельни в Москве. Чтобы обеспечить заработок нуждавшимся, царь приказал расширить строительные работы в столице. [20]

В годы «великого голода» доктрина общего благоденствия подверглась подлинному испытанию. Власти не жалели средств, чтобы помочь голодающим. Ежедневно на четырех больших площадях столицы чиновники раздавали беднякам в будний день по полушке, в воскресенье по деньге, т. е. вдвое. Как отмечали очевидцы, казна расходовала на нищих по 300–400 руб. и выше в день. [21]Иначе говоря, помощь ежедневно получали до 60–80 тыс. голодающих.

Аналогичные меры проводились в Смоленске, Новгороде, Пскове и других городах. «Мне известно, — писал Я. Маржарет, — что он (Борис. — Р.С.) послал в Смоленск с одним моим знакомым 20 000 руб.». [22]Таковы были масштабы казенных затрат на нужды «всенародного множества». Однако надо иметь в виду, что власти оказывали помощь преимущественно городскому населению. Льготы, предоставленные деревне, не шли ни в какое сравнение с благотворительностью в городах. [23]Крестьянские подати имели, столь важное значение для государственного бюджета, что власти не сочли возможным повторно отказаться от них, как то было сделано при коронации Бориса. Не располагая достаточными средствами, казна не пыталась прокормить миллионы голодающих крестьян.

Современники по-разному оценивали значение мер помощи голодающим. Исаак Масса, откровенно чернивший дела Бориса Годунова, считал, что раздача милостыни лишь усилила голод в Москве, ибо в столицу потянулся нуждающийся люд со всей округи. Сверх того, милостинные деньги попадали не в те руки: их разворовывали приказные и пр. [24]Совершенно иную оценку мерам Годунова дали русские летописцы, избежавшие предвзятого отношения. Один современник в таких выражениях описал положение дел в Москве: «А на Москве и в пределях ея ели конину, и псы, и кошки, и людей ели, но царскою милостынею еще держахуся убогии…» [25]Помощь голодающей бедноте в самом деле имела неоценимое значение.

Стремясь не допустить рост дороговизны в городах, правительство Годунова предприняло первую в русской истории попытку государственного регулирования цен. Осенью 1601 г. посадские люди Соль-Вычегодска обратились в Москву с жалобой на то, что местные торговцы подняли цены на хлеб до рубля за четверть и выше. 3 ноября 1601 г. царь Борис указал ввести в Соль-Вычегодске единую цену на хлеб, обязательную для всех. Государственная цена была вдвое меньше рыночной. Чтобы покончить со спекуляциями, указ вводил нормированную продажу хлеба. Запрещалось продавать в одни руки более 2–4 четвертей хлеба. Посадский «мир» получил право отбирать хлебные излишки у торговцев и без промедления пускать их в розничную продажу. Торговые люди, отказывавшиеся продавать хлеб по государевой цене, подлежали тюремному заключению и подвергались пятирублевому штрафу.

Правительство не желало прибегать к крайним мерам по отношению к богатым купцам, располагавшим крупными хлебными запасами. Наказание не лишало нарушителей торговой прибыли. Даже те люди, которые подлежали тюремному заключению, должны были получить всю выручку, полученную от продажи изъятого у них хлеба.

Блюдя интересы купеческих верхов, власти проявляли гораздо меньше снисхождения к мелким спекулянтам. Им грозила «торговая казнь», т. е. наказание кнутом. [26]

Некоторые современники высказывали мысль, что в такой обильной хлебом стране, как Россия, люди могли бы избежать неслыханных бедствий голода. По утверждению Исаака Массы, наличных запасов хлеба было больше, чем требовалось для прокормленйя всего народа в течение четырех лет голода, что эти запасы гнили от долголетнего лежания и не использовались владельцами даже для продажи голодающим. [27]