Социально-политическая борьба в Русском государстве в начале XVII века

В Гоще Отрепьев получил возможность брать уроки в арианской школе. По словам Варлаама, расстриженного дьякона учили «по латынски и по польски».[48] Одним из учителей Отрепьева был русский монах Матвей Твердохлеб, известный проповедник арианства.[49]

Происки ариан вызвали негодование у католиков. Иезуиты с негодованием писали, что ариане старались снискать расположение «царевича» и даже «хотели совершенно обратить его в свою ересь, а потом, смотря по успеху, распространить ее и во всем Московском государстве».[50] Те же иезуиты, не раз беседовавшие с Отрепьевым на богословские темы, признали, что арианам удалось отчасти заразить его ядом неверия, особенно в тех вопросах (о происхождении святого духа и обряде причащения), в которых взгляды ариан значительно ближе к православию, чем к католичеству.

По словам Варлаама, Отрепьев жил у еретиков в Гоще до марта — апреля 1603 г. а «после Велика дни [из] Гощи пропал».[51] Судя по всему, самозванец нашел прибежище у запорожских казаков.[52] По некоторым данным, Гришка будто бы бежал к запорожским казакам в роту старшины их Герасима Евангелика и был там с честью принят.[53]

Если приведенные сведения достоверны, то на основании их можно заключить, что связи с гощинскими арианами помогли Отрепьеву наладить связи с их запорожскими единомышленниками. Когда начался московский поход, в авангарде армии Лжедмитрия I шел небольшой отряд казаков во главе с арианином Яном Бучинским. Этот последний стал ближайшим другом и советником самозванца до его последних дней.

Помощь ариан помогла Отрепьеву преодолеть последствия его разрыва с православным духовенством, но в то же время нанесла его репутации огромный ущерб. Православные люди, наслышанные о «царевиче», к великому своему смущению убедились в том, что он пренебрегает обрядами православной церкви.

Свидетель обвинения старец Венедикт, давший показания перед священным собором в Москве, резко осуждал Отрепьева за то, что тот грубо нарушил пост.[54]

Примкнув к арианам, Отрепьев явно не предвидел последствий своего шага. В глазах русских людей «хороший» царь не мог исповедовать никакой иной религии, кроме православия. Для московских властей переход Отрепьева в арианскую «веру» был сущей находкой. Они навеки заклеймили его как еретика.

Отрепьев не порвал с арианами. Ничто не мешало ему вернуться в Гощу и продолжать обучение в арианских школах. Однако самозванец должен был уразуметь, что он не имеет никаких шансов занять царский трон, будучи еретиком.

Столкнувшись в первый раз с необходимостью уладить свои отношения с православным духовенством, «царевич» решил искать покровительства у Адама Вишневецкого, ревностного сторонника православия.[55] «Новый летописец» подробно рассказывает, как Отрепьев прикинулся тяжело больным в имении Вишневецкого и на исповеди открыл священнику свое царское происхождение. История о «болезни» самозванца, однако, слишком легендарна.[56] В письме Вишневецкого никаких намеков на этот эпизод нет.[57]

Вишневецкий признал «царевича» не потому, что поверил его бессвязным и наивным россказням. В затеянной игре у князя Адама были свои цели. Вишневецкие враждовали с московским царем из-за земель. Приняв самозванца, князь Адам получил сильное средство нажима на русское правительство.

В конце XVI в. Вишневецкие под разными предлогами захватили обширные украинские земли по реке Суле в Заднепровье. В 1590 г. сейм утвердил за ними эти «купленные» земли с окрестностями на праве собственности.[58] За несколько лет эти украинские магнаты прибрали к рукам обширнейшую территорию, позже получившую наименование «Вишневетчины». Занятие порубежных мест, издавна принадлежавших к Черниговщине, привело к столкновению между Вишневецкими и московским царем. Последнее обстоятельство заняло особое место в расчетах самозванца.