Социально-психологические проблемы университетской интеллигенции во времена реформ. Взгляд преподавателя

Борьба за университетские свободы, ставшая особенно серьезной в начале XX века, показала, что государственная бюрократия не готова уступать свои сильные позиции в пространстве университетской жизни. Обычным событием для университетов в царской России стало увольнение профессоров. Самый значительный случай такого рода имел место в Московском университете в 1911 г. [Кожевников, 2003, с. 92].

Накануне революции, в 1916 г. в России было около 100 вузов, в которых насчитывалось 6655 преподавателей и 135842 студента [Волков, 1999, табл. 1], на каждого преподавателя приходилось 20 студентов.

Резюмируя параграф о вузовской и академической общественности России в начале XX века, отметим, что профессорско-преподавательский корпус вузов имел немногочисленный, но сплоченный, временами весьма дееспособный, консервативный и даже черносотенный фланг. Партийная принадлежность (прямая или косвенная) во многом определяла на отношение профессуры к проблеме поддержки царского правительства в годы 1-й Мировой войны [Иванов А.Е., 1999], а в последующем – и к отрицанию революционных преобразований большевиков. В этом – еще одно объяснением того, что «красный террор» был направлен на вузовскую интеллигенцию, как социальную группу, идеологически чуждую большевизму.

Подводя итог можно с полной уверенностью утверждать – да, к началу революции 1917 г. в России был слой университетской и академической интеллигенции. Он то и был практически уничтожен в период революционного и «красного» террора и политических репрессий.

И все же возникает вопрос: А не потому ли оказались столь разрушительными последствия событий 1917 г., что для оптимального демократического перехода России в новое состояние не хватило необходимой «критической массы» образованности в российском обществе? Недаром В.И. Вернадский с грустью отмечал в 1920 г. в набросках своих лекций «О русской интеллигенции и образовании»: «Я думаю, что в значительной мере все переживаемое находится в тесной связи с той легкомысленной небрежностью, с какой русское общество поколениями относилось к народному образованию» (Цитируется по книге [Владимир Вернадский, 1993, с. 256.]).

Высшая школа в период НЭПА: «передышка»

В конце октября 1922 г. завершилась победой Приморская операция Красной Армии под командованием командарма И.Е. Уборевича. Официально, на этом Гражданская война закончилась. С окончанием Гражданской войны исчезла необходимость в дальнейшем проведении политики «военного коммунизма».

Да и сама экономическая ситуация демонстрировала несостоятельность политики «военного коммунизма».

Новая экономическая политика (НЭП), проводившаяся в Советской России и СССР в 20-е годы, была принята 15 марта 1921 г. X съездом РКП(б). Период НЭПа – время в советской истории, когда бок обок в стране существовали капитализм и социализм.

Главное содержание НЭП состояло не только в замене продразвёрстки в деревне на продналог, но и использование рынка и различных форм собственности, привлечение иностранного капитала в форме концессий, проведение денежной реформы с целью повышения покупательной способности рубля и снижения индекса цен.

Переход к НЭПу предотвратил гибель российского высшего образования, которая казалась неизбежной к концу 1920 г. в виду крайне тяжелого экономического положения в стране.

Особенно трудными в экономическом отношении были первые два года начавшегося второго десятилетия ХХ века. Разрыв экономических связей между городом и деревней, хозяйственная разруха, двухлетняя засуха (1920 г., и особенно, 1921 г.) обострили продовольственный вопрос.

Введение НЭПа привело к постепенному улучшению ситуации. Пережив лихолетье гражданской войны и «военного коммунизма», система высшего образования в стране почувствовала некоторое облегчение. Как пишет Ф.Ф. Перчёнок, «отошли в прошлое хлебные пайковые осьмушки, заменявшиеся, бывало, ста граммами натурального овса, и столовские обеды из травяного супа с ржавой селедкой.... Не отбирают комнат вместе с библиотекой, лабораторией, кабинетом. Реже врываются с обыском. Реже отказывают в пайке (хотя по-прежнему надо доказывать, что твоя научная специальность нужна Республике). … Профессора не работают в порту, где погрузка-разгрузка давала им, кому позволяло здоровье, средства к пропитанию» [Перчёнок, 1991, с. 163].

По-прежнему существует упоминавшаяся нами выше ЦЕКУБУ, но постепенно она становится все более элитарной организацией. С 1923 г., после отмены академического пайка, на обеспечении ЦЕКУБУ осталась только высшая группа ученых союзного и мирового значения. Им выплачивалось денежное академическое обеспечение.