Социальное насилие

С другой стороны, по мнению И. Честнова, «для «постсовременного» государства… свойственно снижение управляемости, рост социальных рисков, постепенной потери суверенитета и легитимности вследствие отчуждения населения от государственной власти, а также утраты государством сакральности и монополии на рациональность управления»[293].

Впрочем, одно не исключает другого. На примере современной России (и не только) можно наблюдать, как снижение управляемости, потеря суверенитета и легитимности ведут к усилению репрессивности…

Не вдаваясь в политико – правовые дискуссии о сущности и функциях государства, посмотрим, какие основные виды политического насилия осуществляются государством и его органами.

Войны

Давно подмечено, что во всех странах есть министерства обороны, но ни в одной стране нет министерства нападения. А войны, между тем, происходят на протяжении всей истории человечества – от межплеменных до мировых…

Война одного государства против другого может быть развязана в целях расширения собственных границ; захвата рабочей силы (рабов), источников сырья, энергии, продуктов; ради «наказания» несговорчивого соседа; удовлетворения тщеславия главы государства; «восстановления исторической справедливости»; предупреждения возможного нападения (превентивная война) и т. п. Захватнические инстинкты глав государств, вождей, «элиты» часто совпадают с «чаянием народа»… Историки, политики отмечают, что нередко «застоявшееся» подросшее поколение жаждет «повторить подвиги» предков, «наказать» реальных или вымышленных «обидчиков»…

Да, конечно, если есть государства – агрессоры, то будут и государства, защищающиеся от нападения, ведущие справедливые войны. Но история учит, что одно и то же государство нередко выступает то в одной, то в другой роли. Нападая в одних случаях, обороняются в других. «Святых» государств что – то немного в истории человечества. Надо ли говорить, что тысячи, миллионы, десятки миллионов людей гибнут как в захватнических, так и в освободительных войнах. А на идейных пацифистов косо смотрят, как на недостаточных патриотов. Еще и еще раз: насилие в умах и поступках людей, правителей, государств. И в этом отношении народ и власть едины…

Действительно, «в свете того, что жизнь среднего человека скучна, однообразна и лишена каких бы то ни было приключений, становится понятнее его готовность идти на войну… Война несет с собой серьезную переоценку всех ценностей. Она будоражит такие глубинные аспекты человеческой личности, как альтруизм, чувство солидар ности… Классовые различия почти полностью и немедленно исчезают. На войне человек снова становится человеком, у него есть шанс отличиться…»[294]. Печальной иллюстрацией тому служат многие оставшиеся в живых участники Второй мировой войны в России. Для них время этой страшной бойни – лучшие годы жизни, по их собственному признанию…

Уже поэтому надежда второй половины XX столетия на то, что наличие ядерного оружия и трансконтинентальных ракет приведет к «концу мировых войн», ибо каждая из них станет угрозой существования человечества, – иллюзорна. Взбесившиеся власти и народы «за ценой не постоят»… Об этом свидетельствуют и сегодняшние демарши российских властей: от публикаций данных о бомбоубежищах и запасах хлеба (по 300 г на человека) в случае ядерной войны до бесконечной демонстрации наших ядерных сил.

Нет ничего страшнее войны – и агрессивной, и оборонительной. Вместе с тем война выступает всеобщим безумием. «В поиске морального оправдания в жерлах стреляющих пушек насилие придает смерти характер ритуальной жертвы, превращает мучения в доказательство. Когда смерть становится мерилом преданности благородному делу, даже жертвы становятся соучастниками насилия, если они принимаю это как некую историческую необходимость. Это один из путей обрести для политического насилия свою легитимность» (Д. Эптер)[295]. Не так ли свою легитимность пытаются «доказать» российские власти в локальных войнах в Афганистане, Чечне, Грузии, Украине, Сирии?…

Другое дело, что за каждой войной стоят, как правило, отнюдь не психологические мотивы, а вполне «рациональные» факторы – экономические, политические, социальные. Прав Э. Фромм, когда утверждает: «Мировые войны нашего времени, так же как все малые и большие войны прошлых времен, были обусловлены не накопившейся энергией биологической агрессивности, а инструментальной агрессией политических и военных элитарных групп»[296].

Политическое насилие государства

История – это кошмар, от которого я стараюсь пробудиться.

Д. Джойс