Социальный эксперимент

– Меня воспитывала бабушка. Они сначала пили, потом начали торговать и сами подсели, так что им было не до меня.

– Извини, что спросил.

– Нормально, мне все равно.

Ближе к обеду, около Бранденбургских ворот, Вальтер предложил перекусить карривурстом, который продавали в специальных киосках.

– Национальное блюдо, – уплетая за обе щеки обычные сосиски с кетчупом и карри, пояснил Вальтер. – В Берлине есть музей, посвященный этому блюду.

– Давай не будем в него заходить, – с мольбой попросил Никита.

Вальтер улыбнулся.

– Хорошо.

Никита читал, что в Берлине много людей, много туристов, но не думал, что настолько. Порой приходилось выходить из толпы в сторону, под тень деревьев, чтобы немного передохнуть от постоянного гула голосов и чужой энергетики. Он порадовался, что Андрей остался дома. С его социофобией ему скорее всего было бы некомфортно гулять в такой толпе, хотя ночная толпа в клубе его нисколько не пугала. Вот что значит правильно расставить приоритеты.

После перекуса Никита и Вальтер посетили мемориалы жертвам Холокоста и «Берлинская стена», КПП Чарли, где с 1961 по 1990 год Берлин делился на Западный и Восточный, прошлись по Александерплатц, Потсдамской площади и мосту Обербаумбрюкке – символу объединения Германии после разрушения Берлинской стены, заглянули в Берлинский кафедральный собор.

У Никиты от Берлина было тяжелое впечатление, то ли из-за его внутреннего состояния в связи с отсутствием Саши, то ли от многочисленных монументов, мемориалов, посвященных Второй мировой войне, плакатов с плачущими женщинами, ранеными солдатами, одиноко стоящими среди руин детьми. Никита не понимал, что на них написано, но сердце сжималось только от одного изображения. Никита видел фотографии Берлина после окончания войны в Интернете – ужасное зрелище, глыбы вместо зданий. Сейчас не осталось и следа от того времени, памятники архитектуры отреставрированы, построены новые здания, тут и там высились краны, продолжая возводить все новые и новые строения.

Никита понимал, что надо что-то делать со своим упадническим настроением, иначе он впадет в тотальное уныние. Он предложил Вальтеру зайти в супермаркет и взять вина.

– У нас с друзьями была традиция в Париже, после обеда мы покупали вино и с ним гуляли по городу. Придает легкости и жизнерадостности.

– Ты загрустил?

– Немного, – честно признался Никита, – Но вино все исправит, – улыбнулся он Вальтеру.

– Хорошо, – улыбнулся в ответ парень.

«Милый мальчишка, симпатичный и с такими тараканами в голове», – подумал Никита.

Они взяли по бутылке красного сухого и отправились гулять дальше. Поглазели на антиквариат на старейшем блошином рынке на улице 17 июня, прошлись по набережным реки Шпрее. На ужин решили устроить пикник.

В начале восьмого Никита и Вальтер сели в такси, Вальтер не сказал, куда они поедут. В машине Никите позвонил Андрей.

– Я как бы не волнуюсь и мне даже неинтересно, где ты, но ты хотя бы жив? – спросил он.

– Да, все хорошо, но вернусь поздно.

– Во сколько ты вернешься, меня меньше всего интересует, я скоро уйду, приду… не знаю во сколько.

– Это, к счастью, меня тоже не волнует.

– Ну тогда до встречи, куколка!

– Ага. Нескучной ночи!

– Да уж поверь, она такой и будет, не то, что у тебя со стихами под луной.

– Иди в жопу!

– И туда я тоже обязательно загляну!

– Шалава!

– Фригидная швабра!

Никита улыбнулся и повесил трубку.

Прежде чем остановиться на ужин, Вальтер решил показать Никите еще несколько достопримечательностей. Первая из них – Глиникский мост через реку Хафель. После Второй мировой войны по середине моста проходила граница между Западным Берлином и ГДР. На нем несколько раз советские и американские спецслужбы обменивались арестованными шпионами. Никита вспомнил, что смотрел фильм «Шпионский мост» как раз об одном таком обмене. Далее они отправились к Дому Ванзейской конференции, где 20 января 1942 года на совещании были приняты пути и средства «окончательного решения еврейского вопроса»…

Никакое вино не помогало Никите расслабиться, каждая достопримечательность падала в душу, как камень, Вальтер это заметил и решил его больше не мучить. Конечным пунктом прогулки был охотничий дворец Груневальд – старейший дворец Берлина, построенный в XVI веке на Груневальдском озере.

– Прости, я тебя совсем расстроил, – виновато произнес Вальтер, когда они входили во двор белоснежного дворца с рыже-красными крышами в стиле раннего ренессанса с элементами барокко.

– Ты тут ни при чем. Это история, от нее никуда не денешься. Просто я очень впечатлительный. А тут что было, опять фашисты творили свои бесчинства?

Вальтер улыбнулся.

– Нет. Здесь была более интересная история. В начале 1891 года Шарлотта Прусская, сестра императора Вильгельма Второго, после прогулки устроила в этом дворце оргию.

– Вот она, прародительница берлинского разврата, – прокомментировал Никита.