Социальный порядок в контексте современности: проблемы существования и развития

Сторонники холистических подходов в понимании общества не видят особых методологических трудностей в обосновании этого общего субстанционального начала. В данном случае не важно, выступает ли оно как совокупность производственных отношений или в качестве фундирующих культурных образцов и представлений, или «народного духа», пронизывающего и пропитывающего все сферы человеческого бытия. Важно, что есть сущее, субстанция, которая «удерживает», как «несущая конструкция», социальный мир от распада.

Методологическая стройность таких подходов потребовала определенные эпистемологические ограничения, прежде всего, отказ рассматривать в качестве суверенных субъектов порядка реальные, «живые» акторы, образующие «волюнтаристический» фактор общественной жизни. Любая холистическая трактовка порядка рассматривалась «…как основанная на допущении, что имеется «естественный порядок вне», существующий независимо от человеческих перцепций» [7, с. 430.]. Задачи исследования, таким образом, «…направлены на раскрытие закономерностей в действии этого социального порядка – представляя посредством этого научное решение того, как и почему возможно общество» [7, с.430].

Однако противники данных подходов утверждают, что «смысл порядка» – это не то, что делает возможным общество. Его делает способность людей активно и постоянно создавать и использовать правила, убеждающие друг друга в том, что существует реальный мир» [7, с. 431]. На таких позициях стоят феноменологически ориентированные исследователи А. Шюц, Д. Г. Мид, И. Гоффман, Г. Гарфинкель, П. Бергер, Т. Лукман и др.

Иными словами, есть два аспекта, две трактовки социального порядка: во-первых, порядок как то, что делает возможным существование общества как целого, как «социетальной» системы, и, во-вторых, порядок как сообщество суверенных людей, которые преследуют в жизни не «глобальные», а прежде всего свои собственные интересы.

Британский социолог Н. Элиас задаётся вопросом, возможен ли «порядок совместной жизни людей, который позволяет достичь, с одной стороны, согласия между личными потребностями и наклонностями, а с другой – всеми теми требованиями, которые ставит перед индивидами работа по поддержанию и функционированию социального целого» [9, с. 21].

Таким образом, возможно еще одно определение социального порядка, учитывающее аргументы социальных феноменологов, «социальный порядок есть непрерывное производство веры людей в то, что мир, в котором они живут, действительно подлинный, настоящий. И это производство осуществляется не безличными надындивидуальными структурами социума, а самими людьми в процессе их жизнедеятельности.

Социальный порядок не есть сущее, содержащееся в структурах жизни общества. Он есть продукт человеческой деятельности. Речь идет не об абстрактных индивидах, чьи действия и потребности детерминированы господствующими общественными отношениями и структурами, а о реальных людях, которые эти отношения и структуры конституируют в совместных интерактивных практиках. Социальный порядок можно определить как способность взаимодействующих между собой социальных акторов поддерживать социальную реальность теми наличными способами и в тех формах, которые вытекают из совместного с другими определений данной реальности.

Представители социальной феноменологии (А. Шюц, Г. Гарфинкель, А. Сикурель и др.) не отрицают устойчивость, упорядоченность, структурность социального мира. Однако эти его качества присутствуют в схемах человеческого опыта, в типических конструктах, типизациях. Наиболее уязвимым местом в понимании природы социального порядка является неопределенный статус самого общества и его структуры. Признавая производность общества от повседневных интерсубъективных практик, социальные феноменологи вынуждены решать очень сложную проблему: что, собственно говоря, есть общество как таковое. Существует оно как реальность, обладающая собственной реальной структурой, или под словом «общество» следует понимать всего лишь наименование множества реальных социальных практик, действий, интеракций, осуществляемых в определенном месте и в определенное время. В таком случае социальный порядок как тотальный принцип регулируемости фактически заменяет понятие общества. Действительно, нет социального действия и взаимодействия – нет и самого общества.

Но наряду с миром непосредственных интеракций и сопереживаний в пределах досягаемости человека есть миры, далекие от него, недоступные его переживанию и наблюдению. Более того, есть миры прошлого, которые существовали до непосредственного жизненного опыта людей. Эти миры задают общие условия и правила человеческих действий, независимо от того, хочет ли человек им следовать, понимает ли их смысл или нет. Кроме того, в любом обществе есть разные группировки (коллективности), которые по-разному определяют социальную реальность (реальность крестьянских общинников, монахов, бюргеров, дворян).