Социо-пат

   Вопрос заставил девушку прислушаться к себе. Во всем теле ощущалась ломота, которую Инори в первые секунды просто не успела понять. Но вместе с последним импульсом страха, побудившего ее вырываться из невидимых еще тисков всеми силами, ушло и обезболивающее воздействие, оказанное им на ее мозг. Затухший порыв оставил после себя только тяжесть. Кимико попробовала шевельнуть рукой, которую больше не держал один из невидимых ей незнакомцев. Получилось плохо. Ломота от плеча до кончиков пальцев стала сильнее, а сама рука только слабо дернулась.

   - Я тела не чувствую... - она услышала собственный едва различимый шепоток.

   Мастер деловито кивнул.

   - Сейчас будет легче.

   Круглоглазая голова исчезла из ее поля зрения.

   А вот Учики, все больше клонясь вперед, словно мечтая понюхать пол, сумел заметить, как Мастер снова навис над ним. В следующий миг европеец схватил юношу за шиворот в самом прямом уже смысле и подтащил полуживое тело к Инори.

   - Руку дай, - сказал мужчина. Учики обессилено протянул руку, болтавшуюся в перепачканном рукаве подобно разваренной макаронине. Почти брезгливо взявшись за юношескую кисть, Мастер спокойно ухватил второй рукой кисть Инори, по-прежнему неподвижно лежащую на полу. Европеец распрямил их ладони и приложил одну к другой.

   Почти сразу Учики почувствовал, как из теплой ладошки Инори в его ладонь перетекает нечто едва ощутимое. Такое легкое щекотание, как будто между руками заиграл крохотный заряд электричества. Как тот, статический, что накапливается при расчесывании волос, например. Но этот заряд был непохож на обычное физическое явление. Он был теплым, согревающим холодный ночной воздух. И мягким. Как будто девушка не безвольно прикоснулась к его руке, а погладила ее. И, самое интересное заключалось в том, рука в ответ начала наливаться силой. Да и не только рука. Учики ощутил свое тело заново. Окутавшая сознание слабость исчезала. Глаза перестали слезиться, зуд в висках стих. Освещение из яркого и раздражающего стало нормальным. Даже боль от избиений, едва не покалечивших юношу парой минут ранее, перестала терзать внутренности.

   Инори же, с немалой долей смущения, почувствовала, как его ладонь крепчает и передает свою крепость ее безвольной ладошке. Твердые, чуть шершавые пальцы юноши как будто били в ее руку невидимыми молниями, поражавшими ломаемые болью мышцы, заставляя их успокоиться и вновь вернуться под контроль хозяйки. Из руки это новообретенное чувство самоконтроля растекалось по всему телу. Она поняла, что снова может двигаться.

   Мастер, внимательно следивший за молодыми людьми, довольно усмехнулся. У этих двоих все на лицах было написано. Крупным таким почерком. Удивились, голубчики, удивились.

   Так они и замерли в очередной немой сцене. Юноша и девушка с руками, соединенными при помощи загадочного европейца. Учики и Инори не сразу заметили, как Мастер незаметно отпустил их ладони и вообще отодвинулся в сторонку.

   Первым понял, что самостоятельно прижимается к ее ладошке, понял Учики и густо покраснел. Увидев его свекольную физиономию, Инори перевела взгляд на демонстративно отвернувшегося Мастера и сама залилась краской.

   Канзаки хотелось громко скрипеть зубами. За эту привычку мать неоднократно била ее по губам в детстве. Однако в последние годы впитавшийся в кровь запрет начал давать сбои, и Мегуми все чаще поддавалась вредной привычке. Особенно в ситуациях, похожих на эту.

   На выходе из омертвевшего здания она услышала, как где-то неподалеку Риварес и его противник увлеклись непромышленным сносом пустующих домов. Показания датчиков дали направление, и она направила стопы "Доспеха" на помощь товарищу.

   Однако не все было так просто. Завернув за ближайший угол, она увидела перед собой улицу, перегороженную полицией. Самым важным элементом блокады был грузовик для транспортировки бронекостюмов. Он стоял, перегородив проезжую часть, и из кузова тянулся широкий плотный кабель. Канзаки знала, что внутри машины установлен портативный генератор, питающий К-68. И питаемый костюм, очевидно, чувствовал себя превосходно. Поскольку кабель тянулся к нему всего на несколько метров.