Социо-пат

   "Какое же все серое", - подумалось Мегуми, пока она оглядывалась, не узнавая родной дом. - "Серое и чужое. Как будто я тут и не жила, а так, зашла случайно. Надо же..." Но предаваться философским размышлениям о чувстве уюта было как-то не ко времени. Убедившись, что жилой комнате никого нет, Канзаки заглянула на кухню. Там тоже было пусто. Проверив ванную и туалет, лейтенант убедилась, что в квартире совершенно одна. Мастер оказался прав, ее действительно не караулили внутри.

   В голове было восхитительно пусто. Огромный вечно пополняющийся рой мыслей аккуратно упаковался в крохотную точку где-то на самом краю сознания. Все вокруг и внутри, все, что раньше составляло само его существо, исчезло с остова мира, как слезает сводимая растворителем краска. Даже самая последняя из эмоций, что ворвалась в его существование за несколько мгновений до исчезновения Вселенной, не оставила следа в новом разуме. Когда черная фигура незнакомца выплыла из тьмы, он испугался. Испугался как никогда в жизни. Но сейчас он даже не помнил, что такое страх. Единственное, что отныне имело значение - женщина, пару минут назад зашедшая в подъезд дома, возле которого он дежурил круглыми сутками уже девять дней. Как только она переступила порог, ее образ, запечатленный его мозгом, отправился в путь сквозь пространство. К тому, кто и даровал благословенную пустоту.

   - Хорошо, класс, кто у нас сегодня пойдет отвечать домашнее задание? - строго спросила Фудзиеси, оглядывая мгновенно притихших подопечных.

   Особого желания, понятное дело, не выказал никто. Поэтому учительница по привычке раскрыла классный журнал и принялась водить пальцем по списку фамилий. Такова была ее привычка. Фудзиеси никогда не выбирала отвечающих "по головам", в лицо, всегда обращаясь к журналу. У каждого преподавателя есть какой-нибудь пунктик, но в основном они делятся на два типа: выбирающие с журналом или без.

   - Та-а-ак, сегодня отвечать пойдет Ки...

   Она запнулась, чуть не прикусив язык. Учительница чуть не назвала фамилию Китами. Дзюнко Китами, предводительницы клуба любителей магии. А вызвать эту девушку Фудзиеси было нельзя. Как и всем прочим учителям. Так уж повелось, что Китами пользовалась невиданной привилегией в школе - она никогда не отвечала домашние задания. Еще она никогда не получала плохих оценок. И никогда не получала нагоняя за прогулы.

   Причина столь невероятной покладистости педсостава заключалась в том, что каждый из них знал правду о страшненькой истории, случившейся в прошлом году. Тогда учительница по фамилии Амагава, женщина ни в коей мере не суеверная и не боящаяся ни черта, ни дьявола, ни инспектора из Министерства образования, храбро разбила в пух и прах надежды Китами на отличную оценку по английскому. Она обнаружила в годовой контрольной столько ошибок, что нельзя было вести речь даже о просто неудовлетворительном балле. Дело шло к признанию абсолютной неграмотности и годовом незачете. Китами на такую новость отреагировала спокойно. Равнодушно глядя в смелые глаза учительницы, так и говорившие: "Съела, дорогуша? Не боюсь я тебя, и ничего ты мне на самом деле не сделаешь!", девушка молча покачала головой. И ушла.

   В тот же вечер случилась беда. Амагава, вернувшаяся домой после работы, обнаружила, что дверь ее дома не заперта. Ругая про себя мужа, женщина вошла в квартиру. В глаза сразу бросился валяющийся на полу плащ супруга. Насторожившаяся Амагава прошла в гостиную. Там не обнаружилось ничего подозрительного. Учительница заглянула в спальню. Лучше бы ей этого не делать. Потому что именно в результате лицезрения спальни несчастная повредилась рассудком и была заключена в психиатрическую лечебницу.

   Ее муж, почтенный пятидесятилетний менеджер, возлежал на кровати абсолютно голый, а на нем, как наездница на коне, скакала девочка. Не девушка, а именно девочка, лет десяти. Ее супруг занимался сексом с ребенком. Он был педофилом! И совершал подобное на супружеском ложе. В первую секунду, когда крик уже рвался из груди, в голове сорокалетней Амагавы мелькнула мысль, что же теперь будет с их дочерью. Но следующее мгновенье ответило на этот вопрос и порвало тонкую ткань психики женщины. На шум супруг повернул голову. Увидев в дверях жену, он испуганно вскрикнул, и девочка тоже обернулась. Это оказалась одиннадцатилетняя Мия. Их дочь.

   В тот же вечер Амагаву увезли с истерическим припадком в больницу. Впоследствии она так и не оправилась. Супруг же ее сразу после отъезда бригады врачей позвонил брату и попросил приехать за дочерью. Не ответив ни на один вопрос родственника, он бросил трубку, закрылся в ванной и бритвенным лезвием полоснул себе по шее.

   Никто не мог понять причин, вызвавших такую трагедию. Кроме тех учителей, которым в тот день Амагава рассказала, со смехом, что уже стоя в дверях класса, Китами бросила ей: "Ваш муж, наверное, любит дочь больше, чем вас". Учительница подумала, что так девчонка хотела ее оскорбить.