Социо-пат

   Перед ними предстал низенький плюгавый мужчинка лет пятидесяти, облаченный в сальный домашний халат. Невыразительные выцветающие глаза уставились на Сэма.

   - "И очнулся я от звука, будто кто-то тихо стукал в двери дома моего", - Ватанабэ с хитрейшим выражением лица процитировал какое-то стихотворение.

   - А-а-а... - протянул плюгавый. - Это... Сейчас...

   И он исчез в недрах квартиры. Ватанабэ застыл на месте, сунув руки в карманы брюк и не обращая ни малейшего внимания на Канзаки, все больше злившуюся. На него, на его разглагольствования, на его нарочитое игнорирование ее... Этот человек обладал редкой способностью настраивать против себя самых добродушных людей. По крайней мере, ей так казалось.

   Плюгавый вернулся через минуту с черной пластмассовой коробочкой в руке. Мегуми узнала в ней довольно старую модель наладонника, портативного компьютера, заменившего в последние годы телефон, ноутбук и медиапроигрыватель. Малые размеры, неуклонно растущая мощность и широчайшая функциональность позволили этим довольно дорогим и нишевым когда-то устройствам завоевать монополию в своем секторе рынка. Но зачем плюгавому сейчас наладонник?

   - Вот. Накалибровали. Не очень удобно, зато надежно, - буркнул их визави, одернув полу халата и протянув компьютер Сэму. Тот молча взял черный прямоугольник, обхватив его своей широкой ладонью, и глянул на дисплей.

   - Хорошо, спасибо.

   Ответом ему послужил щелок закрываемой двери. Ватанабэ обернулся к Мегуми.

   - Пойдем.

   И они проделали весь путь обратно к машине. Когда Канзаки уселась на прежнее место, она спросила, не выдержав:

   - И что это все было?

   - Это был заход к технику, - ответил Сэм, ставя наладонник на специальную подставку возле руля. - Этот наладонник переоборудован в индивидуальное устройство слежения. С его помощью мы, как вы уже догадались, будем следить.

   - За кем?

   - За одной не в меру чокнутой старшеклассницей, - Сэм завел машину, и они поехали по улице.

   - Ну что, мелкая тварь, час пробил? - хрипло шептал ей на ухо глухой голос. - Настало время платить по счету.

   - К... - выдавила из себя Китами. - Кто...в-вы?

   Испуг охватил ее в один-единственный миг, прорвавшись сквозь брешь ненавидимой Китами нерешительности, той нерешительности, что вдруг выскочила в последние мгновения перед совершением ритуала. И, похоже, это самое промедление разгневало хозяина. Быть может, это он сам, явился за нерадивой рабыней?

   - Я - тот, чьего отца ты убила.

   - Вы! - она вздрогнула. - Вы сын... Вы сын профессора Кобаяси?!

   Стенки реальности быстро и беззвучно треснули, впуская внутрь сатанинский холод спокойствия. Вот так все и завершается. Хозяин решил подвергнуть ее испытанию, чтобы затем призвать к себе. Что ж, такая участь должна быть принята достойно.

   - Совершенно верно, мразь, - так же глухо сказал он, выдернув из ее ослабевших рук кинжал. - Я сын того самого профессора Кобаяси, что спас тебя. Того самого профессора, которого ты размазала тонким слоем по стенам его лаборатории... Ты знаешь, о чем я, Китами.

   Лезвие, тускло сверкнувшее в огне свечей, мелькнуло у нее перед глазами. И правую щеку обожгло ледяными искрами боли. И тут же острие уткнулось в основание шеи, проколов кожу и выпустив наружу крохотную каплю крови.

   - Да, знаю... - не издав ни единого звука, указавшего бы на то, что ей нестерпимо больно, Дзюнко заговорила холодным голосом, в котором растворился весь прошлый испуг. - Я взяла его за плешивую голову и ударила ей о стену так сильно, что мозги брызнули почти до потолка. Я наступила ногой на его очки, и мне было плевать, что стекла впились в подошву. Я стояла и смеялась над ним, а он сидел передо мной с расколотым черепом.

   - Не пытайся, - без малейшего намека на эмоции прервал ее сокрытый тьмой незнакомец. - Тебе не разозлить меня. Поэтому умирать будешь долго.

   - Тогда приступай, - сказала она. - Потому что мне уже не страшно.

   - Это пока что, - ответил он.

   Лезвие ее собственного кинжала поползло вверх, оставляя за собой кровавый след на рассеченной коже. Когда острие уткнулось в подбородок, сын Кобаяси произнес:

   - Сначала я сниму с тебя твое смазливое личико. Чтобы потом все видели твое нутро.

   И в этот самый момент, когда внутренне Китами уже возносила последние земные хвалы владыке Люциферу, готовясь снизойти в его царство, судьба, похоже, решила сыграть одну из самых причудливых своих шуток. Стальная дверь подвала вдруг испуганно загудела, когда неведомые раскаленные иглы пронзали область замка. Три шипяще-хрипящих удара вспыхнули в темноте. За ними последовал гулкий тяжелый пинок в разломанный замок. А следом, вместе с ворвавшимися в темноту лучами света и потоками свежего воздуха, в самодельное сатанинское капище ворвалось:

   - Э, нет, здесь только я имею право лапать хорошеньких девиц!

   - А?! - со смесью удивления, страха и злости, стоявший позади Китами ее уже почти убийца развернулся к вошедшему.