Социо-пат

   - В общем, он написал толстенный роман о войне русских с Наполеоном в 1812 году. Ели вы не прогуливали мировую историю, то знаете, что русские француза Бонапарта победили. Точно также как победили сто с лишним лет спустя немцев, только сейчас об этом уже почти никто не помнит. Вот Толстой и написал как бы художественную хронику того времени, до двенадцатого года и после. А время было еще то. Тогдашняя элита русской империи - дворяне и прочие всякие там помещики - успела настолько сгнить изнутри, что практически поголовно говорила не на русском, а на французском. На языке завоевателей. И вот в романе эти одуревшие баре описаны с претензией на глубокий внутренний мир. Все эти не в меру экзальтированные Наташи Ростовы и страдающие разной степенью психических расстройств Пьеры Безуховы, возомнившие себя орудиями судьбы. Они разыгрывают перед читателем пародию на драму, вступая в масонские ложи, женясь друг на друге, убивая кого-то, умирая, терзаясь вроде бы серьезными душевными проблемами и готовя покушение на Наполеона из мистических мотивов. Однако я вижу там лишь неестественную дурь. Особенно меня повеселила сцена "Небо над Аустерлицем", в которой один из героев, участвовавший еще до основной войны русских с французами в битве при Аустерлице, где русских разбили в пух и прах, лежит полумертвый и глядит в небо. Это сопровождается комментариями автора с описанием якобы внутренних ощущений того князя. Глупо, ей Богу. Ты лежишь в грязи, умирая от раны, твои кости будут тлеть и рассыпаться в прах, по ним пройдет враг, собравшийся убивать твоих друзей, товарищей, в конце концов, этот враг может пойти и разграбить твою страну. А ты лежишь себе и пыришься в небо, думая о какой-то совершеннейшей ерунде. Не о том ты думаешь, совсем не о том.

   - Хм... Забавное отношение к классической литературе... - пробормотала Канзаки, слушая этот монолог, произносимый с вечной усмешкой, чувствующейся в голосе Ватанабэ. - А при чем тут романтики и мое глядение в окно?

   - А при том, что наверняка вы очень любите чувствовать себя задумавшейся на какую-то глубоко возвышенную тему. Разве нет? Ну, посмотреть, как прекрасен помойный бак в его естественной уродливости. Или там, подумать, как одиноко быть молодой и красивой, но не замужем? Или, например...

   - Хватит! - недовольно прервала его Мегуми, слегка обозлившись. Причиной ее злости было то, что она действительно частенько находила предметом для размышлений "о бренности бытия и вообще" самые разные вещи и считала, что растет над собой таким образом. - Вы, значит, сравниваете меня с ополоумевшими от бессмысленности собственного существования русскими боярами? Ну спасибо!

   - Так и знал, что вы надуетесь, - проворчал Сэм, ничуть, однако, не расстроенный, что было понятно по тону, с каким он произнес слова сожаления.

   - А чего еще вы ожидали? - не глядя на него, холодным тоном произнесла девушка, оставив без внимания пассаж о боярах. - На вас просто невозможно не надуться! Вы же весь так и сочитесь самовлюбленностью!

   - Сочусь, значит? По крайней мере, ей я не заляпаю сиденья, - вечная ухмылка Ватанабэ обозначилась сильнее.

   - И особенно мерзкие у вас эти постоянные плоские остроты! - окончательно вспыхнула Мегуми. - Что вам не скажи, вы ведете себя как пошлый клоун!

   - Сколько, оказывается, можно вывести из пары разговоров с человеком, - не изменившись в тоне, прокомментировал ее слова Сэм.

   - Да тут и из одного можно вывести! - ее все сильнее злила его невозмутимость. Такому что ни скажи - как в колодец крикнешь. Никакой отдачи, только собственное эхо куда-то проваливается. - Сидит тут и поносит классика мировой литературы с гордым видом! Самовлюбленный индюк!

   - Вот, значит, как? - добродушно отозвался Сэм, заворачивая направо и съезжая с автострады. - Иметь собственное мнение уже считается самовлюбленностью? Я ведь не говорил, что нужно развенчать Толстого и сжечь на костре все экземпляры "Войны и мира". Я просто сказал, что мне это произведение кажется глупым. Про глупых людей. Я не говорил вам, что надо так относиться к роману, я всего лишь привел его в пример как образец описания возможной человеческой глупости. Чтобы проиллюстрировать свое мнение о персонах, подобных персонажам Толстого.

   - И сравнили с ними меня, давая понять, что я такой же глупый человек, если иногда люблю задуматься о жизни, глядя на закат, - откровенно злым голосом продолжила его фразу Мегуми.