Социологический роман

Инга Сергеевна быстро постучала и вошла в скромный одноместный номер академика. -- Прошу вас, садитесь, Инга Сергеевна, -- указал Кирилл Всеволодович на кресло возле маленького письменного стола у окна, на котором лежали коробки и коробочки шоколадных конфет похожие по красоте оформления на бижутерию. Затем он достал из дорожной сумки золотистую коробку, в которой был подарочной набор, состоящий из французского коньяка и двух красивых бокалов. Разложив все это на письменном столе, который накрыл свежим гостиничным льняным полотенцем, Кирилл Всеволодович налил ей и себе немного коньяка и предложил выпить за весну. Сделав несколько глотков крепкого напитка на голодный желудок, она сразу же ощутила действие алкоголя. У нее слегка закружилась голова, и под воздействием восторженных, теплых взглядов Остангова она почувствовала себя снова маленькой девочкой, защищенной и окруженной заботой. -- А у меня сегодня праздник! -- сказала она игриво. -- Да? -- спросил он, подняв брови и с улыбкой, -- и какой же? -- Сегодня меня утвердили. -- И куда, в кого же? -- спросил он, в точности восприняв ее игривый тон. -- В доктора... -- Я и не знал, что вы защищали докторскую диссертацию. Когда же это случилось? -- Совсем недавно, а по существу -- целую вечность тому назад, -- ответила она с грустью, мигом вспомнив все, что произошло за время с момента защиты. -- А почему же вечность? что-то произошло очень существенное, что отделяет тот момент от сегодняшнего дня? Инга Сергеевна аж съежилась от того, насколько точно он угадал ход ее мыслей. -- В общем-то вы правы, -- сказала она задумчиво. Остангов сразу понял, что, сам того не желая, вызвал какие-то невеселые ассоциации в ее душе и, чтоб исправить положение, возбужденно сказал: -- Ну что ж, за ваши выдающиеся успехи! -- Пригубив коньяк, он продолжал: -- Вы каждый раз удивляете меня. В вас есть что-то особенное, что и определяет секрет вашей поразительной моложавости. Признаться, до того как вы сказали, что у вас внучка, я думал, что вам где-то в окрестностях тридцатитридцати пяти лет. -- Спасибо за комплимент, но честно говоря, никаких секретов. Остангов встал и, подойдя к ней, медленно присел на корточки у ее колен, нежно взял ее руку, глядя в упор на нее и пытаясь уловить взгляд. Затем он встал и, отойдя к столику с яствами, предложил ей конфеты и долил и без того наполненную рюмку. -- Теперь тост за вами. -- Хорошо, я предлагаю... -произнесла она тихо, -- я предлагаю выпить, -- задумалась она, держа в дрожащей руке бокал, который неожиданно выскользнул, и коньяк брызнул на рукав персикового цвета блузки. Академик с ловкостью юноши подобрал с пола не разбившийся благодаря мягкому ковру бокал и предложил гостье, если ей необходимо, пройти в ванную. Инга Сергеевна, воспользовавшись советом, быстро прошла в ванную, чтоб замыть коньячное пятно, закрылась там с ощущением полного презрения к себе Из-за неуклюжести и неловкости перед Останговым. Когда спустя несколько минут она, пряча глаза, вышла из ванной, Остангов подошел к ней со словами:

-- Все в порядке? -- и, нежно обняв, прижал ее к себе. Она чувствовала, что все тело его дрожит, но, продержав ее в объятьях, словно укрывающих от внешней опасности, довольно продолжительное время, он не проронил ни слова. Затем, слегка отстранившись, он поправляя сбившиеся на ее лоб волосы, почти шепотом сказал: -- Я полагаю, что выходить на улицу уже поздновато... Инга Сергеевна, вдруг испугавшись стремительности нарастания событий, сказала, глубоко пряча волнение и не много отстранившись.