Читаем Социология полностью

Не исключено, что будущие исследования обнаружат недоступные пониманию закономерности и в поведении, которое здесь определено как смысловое, хотя до сих пор этого и не случилось. С различиями биологической наследственности (расами), если бы появились статистически убедительные данные об их влиянии на социологически релевантное поведение, особенно на социальное действие в его смысловой связи, социологам оставалось бы смириться как с данностью точно так же, как с физиологическими фактами вроде потребности в пище или влияния старения на поведение. И признание их каузального значения, конечно, нисколько не изменило бы задач социологии (и, вообще, наук о действии): истолковывая, понимать осмысленно ориентированные действия. Социология включила бы в свои интерпретивно понимаемые мотивационные связи в определенных точках факты, не являющиеся предметом понимания (например, типичные отношения частоты определенного типа действия либо степени его типичной рациональности к черепному индексу, или к цвету кожи, или к любым другим физиологическим наследственным свойствам), что, впрочем, имеет место уже сегодня.

   5. Понимание может 1) означать актуальное понимание подразумеваемого смысла действия, в том числе высказывания. Мы, например, актуально понимаем смысл суждения «2x2 = 4», когда его слышим или читаем (рациональное актуальное понимание мыслей), или взрыв гнева, проявляющийся в мимике, междометиях, беспорядочных движениях (иррациональное актуальное понимание аффектов), или поведение человека, колющего дрова либо тянущегося к дверной ручке, чтобы закрыть дверь, или охотника, который целится в зверя (рациональное прямое понимание действий). Понимание также может быть 2) объясняющим. Мы понимаем мотивационно, какой смысл связывает с суждением «2x2 = 4» тот, кто его высказывает или записывает, почему он делает это именно сейчас и именно в данной связи, если видим, что он занят коммерческим расчетом, доказательством теоремы либо техническим вычислением или любым другим делом, к которому это суждение и «относится» в соответствии с его, этого действия, понятным для нас смыслом, т. е. если оно оказывается в понятной нам смысловой связи (рациональное мотивационное понимание). Мы понимаем колку дров или нацеливание ружья не только актуально, но и мотивационно, когда знаем, что работник колет дрова за плату, или для собственных нужд, или ради активного отдыха (рационально) или, к примеру, чтобы отойти от злости (иррационально), а тот, кто целится из ружья, следует приказу, готовясь расстрелять осужденного или сразить врага (рационально), или мстит (аффективно, т. е. в этом смысле иррационально). Мы, наконец, мотивационно понимаем гнев, если знаем, что его причиной являются ревность, уязвленное тщеславие или оскорбленное достоинство (т. е. он обусловлен аффективно, или иррационально в мотивационном отношении). Все это — понимаемые смысловые связи, понимание которых мы считаем объяснением реального хода действия. Объяснение, следовательно, для науки, занимающейся смыслом действия, означает обнаружение смысловой связи, к которой в соответствии с его субъективно подразумеваемым смыслом принадлежит актуально понимаемое действие. (О каузальном значении этого объяснения см. далее, п. 6.) Во всех этих случаях, даже в аффективных процессах, мы называем субъективный смысл явления, в том числе смысловой связи, «подразумеваемым» смыслом, выходя при этом за рамки обычного словоупотребления, где этот термин применяется только по отношению к рационально и целесообразно ориентированному действию.

   6. Понимание означает во всех этих случаях истолковывающее постижение одного из следующих видов смысла или смысловой связи: а) действительно подразумеваемого смысла действия, имеющего место в данном конкретном случае (применяется в историческом рассмотрении), или b) смысла, подразумеваемого усредненно или в приближении к действительно подразумеваемому смыслу (при массовом социологическом рассмотрении), или с) смысла либо смысловой связи, который или которая научно конструируется для чистого (идеального) типа часто встречающегося явления. Такими идеальнотипическими конструкциями являются, например, понятия и «законы» чистой народно-хозяйственной теории. Они показывают, как протекало бы человеческое действие определенного характера, если бы оно развивалось строго целерационально без ошибок и аффектов и было совершенно однозначно ориентировано на одну-единственную цель (хозяйство). Реальное действие только в редких случаях (биржа), да и то лишь приблизительно, соответствует тому, как оно сконструировано в идеальном типе. О цели таких конструкций см. в моем эссе (Archiv f. Sozialwiss. XIX, S.64 ff)96 и ниже, в п. 11.

Перейти на страницу:

Все книги серии Хозяйство и общество: очерки понимающей социологии

Социология
Социология

Представляем читателю первое полное издание на русском языке классического сочинения Макса Вебера «Хозяйство и общество». Эта книга по праву была признана в 1997 году Международной социологической ассоциацией главной социологической книгой XX века. Поскольку история социологии как науки и есть, собственно, история социологии в XX веке, можно смело сказать, что это - главная социологическая книга вообще.Книга разделена на четыре тома: том I «Социология», том II «Общности», том III «Право», том IV «Господство».«Хозяйство и общество» учит методологии исследования, дает блестящие образцы социологического анализа и выводит на вершины культурно-исторического синтеза.Инициатором и идеологом проекта по изданию книги Макса Вебера на русском языке и редактором перевода выступил доктор философских наук, профессор Национального исследовательского университета «Высшая школа экономики» Л.Г. Ионин.Книга представляет собой первый том четырехтомного издания эпохального труда Макса Вебера «Хозяйство и общество». Это первый полный перевод на русский язык. В томе I дана характеристика основных понятий понимающей социологии в целом, сформулированы принципы экономической социологии, дан краткий очерк социологии господства (в частности, харизматического и бюрократического типов господства) и намечены пути выработки новой для своего времени концепции социальной структуры и социальной стратификации. Фактически в этом томе сформулированы понятия, которые послужат читателю путеводной нитью для понимания важнейших проблем наук об обществе, рассматриваемых в последующих томах этого классического сочинения, которые сейчас готовятся к печати.Издание предназначено для социологов, политологов, историков, экономистов, вообще для специалистов широкого спектра социальных и гуманитарных наук, а также для круга читателей, интересующихся проблемами социального и культурного развития современности.

Макс Вебер

Обществознание, социология
Общности
Общности

Представляем читателю первое полное издание на русском языке классического сочинения Макса Вебера «Хозяйство и общество». Эта книга по праву была признана в 1997 году Международной социологической ассоциацией главной социологической книгой XX века. Поскольку история социологии как науки и есть, собственно, история социологии в XX веке, можно смело сказать, что это - главная социологическая книга вообще.«Хозяйство и общество» учит методологии исследования, дает блестящие образцы социологического анализа и выводит на вершины культурно-исторического синтеза.Инициатором и идеологом проекта по изданию книги Макса Вебера на русском языке и редактором перевода выступил доктор философских наук, профессор Национального исследовательского университета «Высшая школа экономики» Л.Г. Ионин.Книга представляет собой второй том четырехтомного издания труда Макса Вебера «Хозяйство и общество». Это первый полный перевод знаменитого сочинения на русский язык. Главы, вошедшие в настоящий том, демонстрируют становление структур рациональности, регулирующих действие общностей на разных этапах исторического развития. Рассматриваются домашняя общность, ойкос, этнические и политические образования, в частности партии и государства. Особого внимания заслуживает огромная по объему глава, посвященная религиозным общностям, представляющая собой, по существу, сжатый очерк социологии религии Вебера.Издание предназначено для социологов, политологов, историков, экономистов, вообще для специалистов широкого спектра социальных и гуманитарных наук, а также для круга читателей, интересующихся проблемами социального и культурного развития современности.

Макс Вебер

Обществознание, социология

Похожие книги

Наши разногласия. К вопросу о роли личности в истории. Основные вопросы марксизма
Наши разногласия. К вопросу о роли личности в истории. Основные вопросы марксизма

В сборник трудов крупнейшего теоретика и первого распространителя марксизма в России Г.В. Плеханова вошла небольшая часть работ, позволяющая судить о динамике творческой мысли Георгия Валентиновича. Начав как оппонент народничества, он на протяжении всей своей жизни исследовал марксизм, стремясь перенести его концептуальные идеи на российскую почву. В.И. Ленин считал Г.В. Плеханова крупнейшим теоретиком марксизма, особенно ценя его заслуги по осознанию философии учения Маркса – Энгельса.В современных условиях идеи марксизма во многом переживают второе рождение, становясь тем инструментом, который позволяет объективно осознать происходящие мировые процессы.Издание представляет интерес для всех тек, кто изучает историю мировой общественной мысли, стремясь в интеллектуальных сокровищницах прошлого найти ответы на современные злободневные вопросы.

Георгий Валентинович Плеханов

Обществознание, социология
Мозг: прошлое и будущее. Что делает нас теми, кто мы есть
Мозг: прошлое и будущее. Что делает нас теми, кто мы есть

Wall Street Journal назвал эту книгу одной из пяти научных работ, обязательных к прочтению. Ученые, преподаватели, исследователи и читатели говорят о ней как о революционной, переворачивающей представления о мозге. В нашей культуре принято относиться к мозгу как к главному органу, который формирует нашу личность, отвечает за успехи и неудачи, за все, что мы делаем, и все, что с нами происходит. Мы приравниваем мозг к компьютеру, считая его «главным» в нашей жизни. Нейрофизиолог и биоинженер Алан Джасанов предлагает новый взгляд на роль мозга и рассказывает о том, какие именно факторы окружающей среды и процессы человеческого тела формируют личность и делают нас теми, кто мы есть.

Алан Джасанов

Обществознание, социология / Научно-популярная литература / Образование и наука
Реконизм. Как информационные технологии делают репутацию сильнее власти, а открытость — безопаснее приватности
Реконизм. Как информационные технологии делают репутацию сильнее власти, а открытость — безопаснее приватности

Эта книга — о влиянии информационных технологий на социальную эволюцию. В ней показано, как современные компьютеры и Интернет делают возможным переход к новой общественной формации, в основе которой будут лежать взаимная прозрачность, репутация и децентрализованные методы принятия решений. В книге рассмотрены проблемы, вызванные искажениями и ограничениями распространения информации в современном мире. Предложены способы решения этих проблем с помощью распределённых компьютерных систем. Приведены примеры того, как развитие технологий уменьшает асимметричность информации и влияет на общественные институты, экономику и культуру.

Илья Александрович Сименко , Илья Сименко , Роман Владимирович Петров , Роман Петров

Деловая литература / Культурология / Обществознание, социология / Политика / Философия / Интернет