Социология

Для иных познавательных целей было бы полезно или даже необходимо считать индивида, например, соединением клеток или комплексом биохимических реакций, а его психическую жизнь — складывающейся из отдельных (все равно каких) элементов. В результате, несомненно, будут получены ценные знания (каузальные правила). Мы, однако, не понимаем выраженное в правилах поведение этих элементов. То же касается и психических элементов, которые мы понимаем тем менее, чем точнее они постигнуты методами естественных наук. К толкованию, исходящему из подразумеваемого смысла, этот путь не ведет. Для социологии же, как мы ее видим, а также и для истории объектом постижения является именно смысловая связь действия. Мы можем, по крайней мере, в принципе, наблюдать поведение физиологических единиц, например, клеток или каких-то психических элементов, пытаться сделать из наблюдения выводы, получить правила («законы») наблюдаемого и каузально «объяснить» конкретные процессы, подведя их под правила. Но истолкование действия учитывает эти факты и правила лишь в том смысле и в той мере, что и любые другие (физические, астрономические, геологические, метеорологические, географические, ботанические, зоологические, физиологические, анатомические, чуждые смыслу психопатологические или естественнонаучно обусловленные технические) факты.

В то же время для иных — например, для юридических — познавательных целей или для целей практики было бы, может быть, целесообразно и даже неизбежно обращаться с социальными образованиями (государство, товарищество, акционерное общество, фонд) так же, как с отдельными индивидами (например, с носителями прав и обязанностей или с исполнителями релевантных в правовом отношении действий). Но для социологического понимающего истолкования действия эти образования суть только процессы и связи специфического действия отдельных людей, ибо только последние и являются доступными нашему пониманию носителями осмысленно ориентированного действия. Тем не менее социология именно в своих целях не вправе игнорировать коллективные мысленные образования, полученные при иных способах рассмотрения. Понимающая социология стоит к этим коллективным понятиям в трояком отношении. Во-первых, она сама часто вынуждена работать с очень похожими (иногда даже так же именуемыми) коллективными понятиями, дабы обеспечить общепонятную терминологию. В юридическом, как и в обыденном, языке термином «государство», например, обозначается и правовое понятие государства, и феномен социального действия, в отношении которого релевантны правовые нормы, предполагаемые этим понятием. Для социологии феномен государства не состоит обязательно только или именно из юридически релевантных компонентов. И уж, во всяком случае, для нее не существует действующей коллективной личности. Если она говорит о государстве или о нации, об акционерном обществе, о семье, воинской части или о других подобных «структурах», то она имеет в виду только определенным образом организованный ход фактического или сконструированного как возможное социального действия индивидов, т. е. наделяет юридическое понятие, которое применяет ради его точности и привычности, совершенно другим смыслом.

Во-вторых, при толковании действия должен учитываться принципиально важный факт, состоящий в том, что понятия коллективных структур, являющиеся частью как повседневного, так и специализированного (например, юридического) мышления, суть представления в головах реальных людей (и не только судей и чиновников, но и широкой публики) об этих структурах как о чем-то реально существующем либо нормативно обязательном, на что в результате оказываются ориентированы их действия. Как таковые, эти представления производят огромное, часто решающее каузальное воздействие на поведение реальных лиц. Прежде всего, как представления о нормативно предписанном или, наоборот, о запрещенном. (Современное «государство» поэтому в немалой степени именно так и живет — как комплекс специфического совместного действия людей, которые ориентируют свое поведение на представление о том, что оно существует или должно таким образом существовать, и что, следовательно, определенные юридически ориентированные порядки значимы, т. е. обязательны к исполнению. Но об этом ниже.) И если в собственно социологической терминологии было бы, в принципе, возможно (каким бы крайним педантизмом и многословием это ни обернулось) совершенно элиминировать и заменить вновь созданными словами понятия, употребляемые не только для выражения юридического долженствования, но и при обозначении реальных процессов, то, по крайней мере, для последней важной области это совершенно исключено.