Социология. Учебник

У меня был большой соблазн снабдить иллюстративный материал примечаниями, относящимися к нашей российской действительности. Но, начав эту работу, я понял, что она не только непомерно объемна, но может в чем-то затрагивать и авторскую позицию. Иллюстрации теоретических положений в социологии нередко весьма заметно вплетаются в самую ткань анализа предмета. Скорее всего, решил я, надо дать студентам возможность самостоятельно поразмыслить, в какой мере те или иные частные теории и описываемые социальные тенденции могут служить пониманию и объяснению социальных процессов нашего общества. Естественно, что для этого потребуется знакомство с отечественной социологической литературой, а это, в свою очередь, станет стимулом для творческого освоения всего курса социологии.

Профессор В.А. ЯДОВ

Предисловие автора к русскому изданию

Появление на русском языке моего учебника для меня радость и большая честь. Это событие исполнено особого смысла как возможность общения с коллегами и студентами, изучающими социологию на русском языке. Но, кроме того, я приветствую перевод моей книги как еще одно подтверждение того, что идеи и перспективы нашей науки все больше становятся интернациональными в условиях, когда медленно и все-таки неминуемо исчезают политические и культурные барьеры на пути распространения общественных наук.

Эта книга — прямой перевод с английского без существенных изменений, и читатели заметят в ней определенные западные пристрастия. Большинство концепций и теорий, рассмотренных в книге, относятся к США. Нет смысла оправдываться: ведь автора сформировал Запад, и книга была написана прежде всего для студентов американских колледжей и университетов. Но пристрастие автора действительно создает некоторые ограничения, поскольку книге не достает сравнительного материала и проникновения в особенности российского общества. В то же время я прошу читателей проявить терпение и учесть два преимущества, которые, быть может, содержит книга для русских читателей. Эти страницы многое расскажут об американском обществе, свободное и объективное знание о котором десятилетиями оставалось для советских студентов недоступным. Еще важнее, я знаю, то обстоятельство, что многие мысли и методы исследования, о которых рассказано в книге, применимы ко всем обществам несмотря на их особую историю и социокультурные традиции. В связи с этим я приглашаю читателей в ходе чтения вести со мной диалог, критически оценивая применимость содержащихся в книге социологических теорий и принципов ко всем другим обществам вообще и к российскому в частности.

Эта книга выходит в то время, когда российское общество переживает период перемен — один из наиболее драматических в своей истории. Несомненно, историки теперь сотни лет будут рассматривать десятилетие после 1985 года как водораздел в российской истории, но мы пишем в середине этого периода и не можем точно предсказать, что принесет следующее десятилетие. Мы, однако, можем предположить, что ряд важных спорных проблем социологии, которые выявила советская и российская история за последние десятилетия, — это проблемы настолько существенные, что они заставляют нас коренным образом изменить самую структуру социологии. Среди этих спорных проблем я считаю наиболее важными следующие.

Исторический опыт Советского Союза окончательно показал непрочность власти государства. Советский эксперимент, быть может, — наиболее экстремальный во всем мире пример проникновения государства в общественные структуры. Многие из нас, считавших советский режим всего лишь альтернативным типом политической системы — и в большой мере так оно и было, — оказались захваченными врасплох, когда в определенный исторический момент он рухнул так быстро и полностью. Мы не знаем, каково будущее государственной власти в России; это, видимо, совершенно открытый вопрос. Но мы твердо знаем, что государство, даже такое всемогущее, как советское, не может существовать, если отсутствуют социальные условия, способные в достаточной мере обеспечить законность.