Социология в СССР. Записки директора института

Данные соображения легли в основу предлагаемой программы. При ее разработке мы учитывали также, что некоторые проблемы функционирования общества еще не нашли должного отражения в социологической науке, несмотря на их общественную значимость (проблемы медицины и здоровья населения, физкультуры и спорта, негативных проявлений и некоторые другие). В связи с этим они не получили в должной мере отражения в предлагаемой программе. Мы считаем вполне оправданным то большое внимание, которое уделено в программе проблемам построения эмпирического социологического исследования, так как в условиях слабой профессиональной подготовки социологов в вузах страны возникает настоятельная потребность в изучении этих вопросов в процессе подготовке соискателей и аспирантов к сдаче кандидатских экзаменов».

Все более активную роль в пропаганде социологии играл журнал «Социологические исследования». Из года в год увеличивался его тираж. Так, за период с 01.01.1981 года по 01.01.1987 года он вырос с 8434 экз. до 10142 экз. Весьма значительная часть тиража распространяется за рубежом (с 1986 эта цифра составила 1187 экз., его читали в 39 странах мира). Наибольшее число подписчиков приходилось на НРБ, ЧССР, ГДР, КНР, Кубу, а также Японию, США, Англию, Францию, ФРГ и Канаду. «Социологические исследования» стал одним из пяти советских обществоведческих журналов, переводимых на английский язык Национальной службой научно-технической информации США.

В период подготовки советской научной общественности к XI Всемирному социологическому конгрессу редколлегия журнала ввела специальную рубрику, знакомящую читателей с достижениями социологической науки в СССР и других странах. Журнал выступил инициатором дискуссий по вопросам общественной жизни в стране. Так, на протяжении нескольких номеров публиковались материалы дискуссии по совершенствованию хозяйственного механизма, по результатам других экономических экспериментов.

Успешная деятельность журнала – заслуга в первую очередь его главного редактора д. ф. н. А. Г. Харчева, а затем и его приемника на этом посту д. ф. н. А. В. Дмитриева.

Весной 1987 года мы с Г. В. Осиповым активно включились в работу над главой в коллективной монографии, посвященной национальным традициям в социологии (отв. редактор-координатор – Николай Генов, Болгария). Следует отметить, что к этому времени наши взгляды на предмет и структуру социологической науки сблизились. Мы рассматривали её как самостоятельную науку, имеющую свою теорию и методологию. Хотя в ряде своих работ несколько ранее Г. В. Осипов придерживался иной точки зрения. «Социология… включает в себя, – писал Г. В. Осипов, – ряд органически взаимосвязанных уровней познания социальной действительности – уровень общесоциологической теории (исторического материализма), уровень теории общественно-экономических формаций, уровень специальных социологических теорий различной степени общности (теории социального управления, образа и качества жизни, труда, быта, социальных групп и коллективов, семьи, социальной структуры, личности, ценностных ориентаций и т. д.), но не ограничиваются этим. Важным уровнем социологического познания являются социологические исследования, ведущиеся на базе специальных социологических теорий в целях их дальнейшего развития и решения практических проблем социальной политики»[18].

В другой работе, критикуя точку зрения на социологию Ю. А. Левады, Г. В. Осипов, в частности, отмечал, что «противопоставление социологии как чисто эмпирической науки историческому материализму, стремление некоторых марксистов создать «новую» социологию, отличную от исторического материализма, есть не только результат непонимания сущности исторического материализма, но и является «своеобразной реакцией на чисто догматическое, доктринерское толкование исторического материализма как некоей суммы или системы, сводки раз навсегда установленных истин, положений, когда забывают о том, что исторический материализм есть прежде всего и главным образом живой метод изучения общественной жизни»[19].

Первый вариант нашей главы мы отправили в Софию в июне, затем получили по ней замечания, в темпе отреагировали на них и в августе получили от Н. Генова письмо. Привожу его текст полностью:

«Глубокоуважаемый Вилен Николаевич!