Социология вещей (сборник статей)

Когда обществоведы стремятся найти невидимую структуру, «манипулирующую» агентами без их ведома, они уверены, что должны копировать опасное естественно-научное изобретение, а именно дихотомию первичных и вторичных качеств, если употребить старую, но подходящую здесь философскую терминологию. Первичные качества определяют действительную ткань природы (элементарные частицы, цепи, гены, атомы, в зависимости от дисциплины), тогда как вторичные определяют способ, посредством которого люди субъективно репрезентируют тот же самый универсум. Например, стол выглядит коричневым, полированным и старомодным, а на самом деле, он состоит из атомов и вакуума. Компьютер разложим на биты и транзисторы, но я вижу только дружественный интерфейс. Смысл этого кажущегося невинным разделения – в том, что оно является хитрым политическим приемом. Этот наш общий мир (то, из чего на самом деле состоит универсум), известен ученым, но скрыт от обычных людей. Все, что можно видеть, переживать и чувствовать – разумеется, субъективно значимо, но при этом совсем несущественно, потому что не соответствует устройству мироздания. Поэтому, когда наступает время политической работы par excellence, т. е. время определить, каков мир, которым мы сообща обладаем, ученые могут сказать: вопрос уже закрыт, итог всех первичных качеств уже подведен в единой Природе. Конечно, остаются еще вторичные качества, но они только дробят нас на разные точки зрения, субъективно, быть может, значимые, но объективно (в традиционном смысле) несущественные. Так мы приобретаем одну Природу и множество несоизмеримых культур (подробную аргументацию см. в Latour 1999с).

Теперь мы можем понять, как велико для обществоведов искушение играть роль законодателей, чтобы сделать для Общества то, что (они считают) сделали для Природы «физики». Вместо того, чтобы создавать общество шаг за шагом, в напряженном политическом процессе, давайте лучше предположим первичные качества – такие как экономические инфраструктуры, силовые отношения, эпистемы, бессознательное, формы принуждения, невидимые руки (в зависимости от дисциплины). Предположим, далее, что акторы не сведущи в материи, из которой на самом деле соткана их общественная жизнь, как я не знаю атомарной структуры этого стола. И тогда, как только придет время создавать наш общий мир, обществовед может сказать: «Культурные простофили, вы опоздали! У нас уже есть общий мир, он называется Общество. Он всегда был там, он лежал в основе всех ваших действий, даже если вы его не видели. Конечно, ваши субъективные ощущения тоже существуют, но они ничего не добавляют к суровой реальности Общества. Точнее, кое-что они добавляют: покров иллюзии, предохраняющий вас от этой ужасной истины, которую ясно видим мы, потому что являемся обществоведами».

Но можно пойти еще дальше и достичь новоевропейской мечты (впрочем, она разбита вдребезги недавней историей, а также благодаря некоторому вмешательству STS). Почему бы не применить сразу обатрадиционных метода, которые предписывают создавать общий мир посредством сокращения необходимого политического развития, а именно Природу и Общество? «Физики» заняты первичными качествами природного мира, а обществоведы – первичными качествами Общества. Знание того, как мир на самом деле устроен, позволит «физикам» считать все вторичные качества иррациональными, частными, субъективными или фактами культуры (в зависимости от степени воинственности). В то же время, знание того, как Общество на самом деле устроено, позволит обществоведам отклонить любые реплики акторов, объявив их слишком субъективными, частными, искаженными, извращенными, несущественными или культурными иллюзиями (опять-таки, в зависимости от степени заносчивости). Так что сарказм, с которого я начал, принадлежит скорее философу. Да, общественные науки превосходны, за исключением слов «науки» и «общественное». Если «общественное» подразумевает Общество, а Науки означают упрощение необходимого развития посредством уже готового разделения первичных и вторичных качеств, и если все это дает право обществоведам и «физикам» насмехаться над остальными людьми за их иррациональность, то общественные науки гроша ломаного (или, может быть, евро) не стоят.