Социология власти. Теория и опыт эмпирического исследования власти в городских сообществах

Линды отмечают, что влияние X на политическую жизнь в Миддлтауне скорее имело неосознаваемый и неформальный характер. Прямого командования не было, однако фактически никто не осмеливался критиковать политику X – ни другие бизнесмены, ни политики. Отношения с политиками не строились по принципу «командование – подчинение»: «здесь нет правления босса». Например, мэр города отнюдь не был «инструментом X». Не было, как отмечают Линды, и откровенных соглашений между мэром и семьей. Более адекватным они считали другое объяснение: «Люди скорее начинают колебаться при принятии важных решений, если они не согласуются с политикой X» [Lynd, Lynd, 1937: 92, 97][248].

В целом политики в Миддлтауне были несколько дистанцированы от бизнесменов: «Они обычно не были допущены в узкие круги бизнес-класса, но при этом должны были работать с ними, чтобы “добиться чего-нибудь”». Но при этом бизнес-класс «не испытывал большого уважения к местной политике и политикам, рассматривая их как неизбежное зло, которое бизнес поддерживает и контролирует настолько, насколько необходимо для поддержания кооперации в определенных делах» [Ibid.: 329].

Исследование Линдов, как и любой, даже самый успешный, проект, подверглось всестороннему анализу и критике. Наиболее обстоятельная критика, как уже отмечалось ранее, была высказана Н. Полсби, который отверг основные выводы исследования и указал на ряд его существенных недостатков.

Полсби считает, что многие данные, полученные в ходе исследования, фактически опровергают выводы и положения стратификационной теории. Наиболее очевидным опровержением тезиса о господстве правящей элиты в американском городе является тот факт, что во многих ситуациях, описанных самими исследователями, (якобы) правящей элите не удалось победить своих оппонентов в процессе принятия тех или иных решений.

В качестве иллюстрации он разбирает описанные Линдами ситуации с борьбой вокруг проекта решения вопроса о сбросах фабричных отходов в Уайт-ривер. Река огибала северный район города, где проживали высший и средний классы. Активисты неоднократно агитировали и инициировали кампании под лозунгом «сделать Уайт-ривер действительно белой». Однако городской совет не принимал соответствующих решений, поскольку представители рабочего класса южной части города не видели в этом своей выгоды и не хотели тратить деньги. Вопрос не был решен даже тогда, когда гражданские лидеры смогли договориться о получении значительной суммы из федерального бюджета на покрытие расходов. Таким образом, в решении данного вопроса иные силы смогли навязать свою волю, и «элите» пришлось смириться [Polsby, 1980: 19–20].

Кроме того, отнюдь не всегда бизнес-классу удавалось успешно инициировать те или иные решения и (или) изменения в городской политике. Например, представители бизнес-класса Миддлтауна попытались поддержать привлекательную кандидатуру молодого, реформаторски настроенного бизнесмена; ими неоднократно предлагалось перейти к иной (менеджерской) форме организации местного самоуправления. Но каждый раз профессиональным политикам удавалось «раздавить эту оппозицию» – либо опираясь на поддержку большинства на выборах, либо путем предотвращения появления этих предложений в числе вопросов, по которым принимаются решения [Lynd, Lynd, 1929: 427; Lynd, Lynd, 1937: 320; Polsby, 1980: 20]. По сути, тот же аргумент может быть сформулирован и несколько иначе: не всегда изменения в городской политике отражали интересы высшего класса. Полсби указывает, что многие ценности и блага, находящиеся в распоряжении города, «диспропорционально распределялись в пользу низших классов» [Polsby, 1980: 20]. Он отмечает, что во многих случаях очень не просто определить, в чьих интересах принимаются те или иные решения[249].