Социология власти. Теория и опыт эмпирического исследования власти в городских сообществах

Серьезной критике подвергся и тезис о некумулятивности ресурсов власти в Нью-Хейвене. Риччи и другие аналитики отметили, что все перечисленные Далем ресурсы (социальное положение, контроль за рабочими местами, солидарность, знание и экспертиза, контроль за информацией и т. д.) имеют тенденцию к кумулятивности не в пользу людей с низким социально-экономическим статусом [Ricci, 1971: 133–135]. Хотя неравенства являются дисперсными (рассеянными), они тем не менее остаются кумулятивными, т. е. имеют тенденцию к концентрации[320]. Наличие этой тенденции позволяет объяснить сохранение господствующего положения бизнес-элиты в плюралистическом обществе. Напротив, бедные граждане отнюдь не всегда обладают «гибкими» (slack) или «дополнительными» ресурсами, которые они могли бы использовать в сфере политики в ситуациях, когда их интересы оказываются под угрозой [Domhoff, 1986: 66].

Следует отметить, что в последующих своих работах Даль был менее оптимистичен в своих оценках кумулятивности/некумулятивности ресурсов в Нью-Хейвене и американском обществе в целом, признавая, что неравенства в целом имеют кумулятивный характер[321]. Даль также несколько пересмотрел и свои позиции относительно места бизнеса в политической системе, признав, что бизнесмены не являются лишь одной из групп, участвующих в политике, а представляют собой существенно более влиятельную силу по сравнению с другими участниками политического процесса[322]. Отчасти это произошло под влиянием критики, которая, при всех ее вариациях, в том или ином виде указывала на недооценку Далем роли бизнес-элиты в политической жизни Нью-Хейвена.

Наряду срассмотренной выше критикой теоретико-методологических оснований исследования, ставящей под сомнение валидность полученных данных, некоторые аналитики посчитали, что и их интерпретация была неадекватной. Наиболее последовательно эту идею проводит У Домхофф, посвятивший далевскому исследованию целую книгу с претенциозным названием «Кто на самом деле правит?» [Domhoff, 1978][323].

При этом Домхофф фактически провел свое собственное исследование в Нью-Хейвене, а также опирался на обширную базу данных, предоставленную Далем.

В книге Домхоффа содержится много различных возражений Далю[324], но главными являются следующие: 1) в отличие от Даля и его коллег Домхофф обнаружил в Нью-Хейвене значительное совпадение социальных и экономических нотаблей; 2) он пришел к выводу, что программа городской реконструкции стала в большей степени результатом влияния активного и организованного бизнес-сообщества, а не деятельности мэра Ли его помощников [Domhoff, 1978: 3]. Первое возражение нам представляется не до конца убедительным, поскольку полученные Домхоффом данные основываются на отличной от далевской методике определения социальных и экономических нотаблей. Домхофф считает, что Даль использовал неправильную процедуру определения социальных и экономических нотаблей и именно поэтому не смог обнаружить значительного пересечения этих двух категорий [Ibid.: 14–18]. Домхофф выделил существенно большее по сравнению с Далем количество социальных (соответственно 1350 и 231) и экономических (416 и 238) нотаблей, при этом исключив из списка ряд категорий, фигурировавших в списке Даля, например, экономических нотаблей, проживавших за пределами города. Естественно, что экономическая элита оказалась существенно более представлена в расширенном списке социальных нотаблей [Ibid.: 11–37]. У Даля лишь 5 % лиц оказались одновременно в списках экономических и социальных нотаблей [Dahl, 1961: 68], тогда как у Домхоффа 58 % представителей экономической элиты оказались в списке социальных нотаблей, состоящем из 1350 человек [Domhoff, 1978: 30]. Как подчеркивает Полсби, у Даля в списке экономических нотаблей фигурировали только лица, соответствовавшие экономическим, но не социальным критериям нотабля, которые Домхофф также использовал при составлении своего списка экономических нотаблей Нью-Хейвена. Если скорректировать цифры соответствующим образом, то обнаружится, что только 14 % социальных нотаблей Домхоффа являются одновременно и экономическими нотаблями [Polsby, 1980: 178].