Социум

Убедившись, что ее шарканье затихло вдали коридора, Дженни набросилась на полковника:

— Гаусс, что вы творите? Женщина в психотравме: убили сына, сбежал муж, а вы уперлись, вам жалко выписать плюшевого жирафа? Да пусть обнимет хоть сто жирафов и плачет в каюте, пока не придет в себя! Нам с планетой надо разбираться, а вы мне хотите добавить работы с Августой!

Полковник Гаусс выпрямился.

— Дженни Маль, она бредит! Ее надо вернуть в реальность, а не потакать! Завтра Августа попросит карусель для Нэйджела, потом зоопарк для Нэйджела, потом школу для Нэйджела с партами и живыми одноклассниками!

— Это вы бредите! — крикнула Дженни. — Просто дайте несчастной женщине плюшевого жирафа!

— И курточку?

— И курточку! Я вижу, она достаточно вменяема, критически оценивает свое состояние и хорошо держится, чтобы не доставлять нам лишних хлопот. Пока Нэйджел был жив, вы же заказывали ему одежду и игрушки, не препирались? Вот и продолжайте! Ей нужно только одно — чтобы все шло как раньше! И это не ваша работа, полковник, убеждать несчастную мать, что ее сына больше нет, — жизнь это сделает без вас.

Полковник Гаусс хмуро массировал ладонями шею.

— Может, вы и правы, Дженни, — выдавил он наконец. — Я человек военный, привык командовать здоровыми мужчинами. А вы там профессор, психолог всякий, вам виднее. Я решу, что можно сделать для Августы…

Дженни строго постучала пальцем по столу.

— Еще раз напомню, полковник, если вы невнимательно прочли приказ: все решаю на этой базе я. Единственная причина, почему вы до сих пор здесь, а не в следственном изоляторе ЦУБа, — это потому что вы мне нужны для работы с рецидами.

Полковник выпрямился во весь рост.

— Если ЦУБ мне больше не доверяет, я готов сегодня же подать рапорт об отставке!

— Э, нет! — усмехнулась Дженни. — Наломать дров и сбежать? Нет, теперь нам всем предстоит это расхлебывать!

— Что расхлебывать?!

— Вы так и не поняли? — удивилась Дженни. — Хорошо, объясню. Пересядьте, пожалуйста, на диванчик, а я займу ваше кресло, чтоб мы с вами лучше понимали наше нынешнее положение. Итак, вы сидите на базе двадцать три года.

— Саймон сидит. Я служу.

— Все это время про Ич-Шелл никто не помнит. Все знают Большой Шелл — планету с древней расой и богатой цивилизацией, там есть что посмотреть. То, что у Шелла есть малопригодный для жизни спутник, планета Ич-Шелл, — помнят только астрономы.

— Это не планета, а планетоид, — поправил полковник.

— Неважно. В его глубине — транспортный хаб, каких тысячи во Вселенной. Но он жизненно необходим нашей расе, потому что Большой Шелл — вы знаете, под чьим протекторатом. Адонцы не дадут нам построить свой хаб. А других пригодных тел в этом районе нет. Без хаба мы теряем доступ ко всему рукаву Малого Магелланова Облака, а там наши территории и наши люди. Поэтому уйти мы отсюда не можем. И здесь имеется наш гарнизон, а также ремонтники, пара ученых. Но тут есть жизнь. Причем разумная.

— Это не разум.

— Есть критерии разумной расы, полковник. Рециды разумны по всем критериям. И вот мир живет все эти годы в уверенности, что база — сама по себе, рециды — сами по себе, и, наверно, какие-то ученые приходят к дикарям собирать фольклор, а взамен дарят азбуку, фонарики и водяные скважины.

— Примерно так и было, пока они не сожрали фольклористов, — кивнул полковник. — Только азбука наша им ни к чему — у них врожденный язык-рефлекс, их мозг не способен выучить и десяток чужих слов, мы пытались. И скважины, кстати, мы тоже ставили — они их сами поломали и забили камнями. У них же война племен, битвы кланов, кровная месть, набеги. Пусть ни у кого не будет колодца, лишь бы у врага не было…

— Это ваша неудача в работе с рецидами, — жестко перебила Дженни.

— Моя работа — обеспечивать безопасность базы! — возразил полковник. — А они все портят!

— Что портят?

— Вы забываете, — прорычал полковник, — что из-за ваших идиотских экологических законов мы сидим на урановой планетке без атомного реактора! И весь транзитный хаб, не говоря уже о базе, питается от солнечных батарей в пустыне! У нас сорок квадратных километров солнечных батарей! И когда твари сознательно портят их и рубят кабеля, моя задача — выпускать роботов с огнеметами! Все эти годы мне никто не говорил ни слова, всех устраивало!

Дженни усмехнулась.

— В мире много событий. Бестолковая наука в заброшенной дыре, несговорчивые дикари и даже погибшие техники с лингвистами — все это в новостные топы попадает редко. Граждан мира интересуют только новости, спорт и происшествия… Но тут… похищают ребенка!

— Это не наша вина! — снова возразил полковник. — Они же постоянно роют и ломают! Мы следим, мониторим активность пустыни, у нас всюду сигнализация, тысячи датчиков, охранные роботы в патруле…

Дженни гневно ткнула пальцем в полковника: