Соцветие поэтов

Черубина де Габриак

"К чему так нежны кисти рук,

так тонко имя Черубины"?

И почему я вспомнил вдруг

тебя в объятиях чужбины?

Влюбленной, призрачной мечтой

мой путь проходит по вселенной.

Пришла, как сон, и красотой

согрела холод жизни бренной.

И здесь остались капли слез,-

цветут на выцветших страницах.

А тихий вечер мне принес

твоей души простой частицу.

Зинаида Гиппиус

"Часы остановились. Движенья больше нет".

И гимн мой, отзвучавший, уже давно допет.

И кулокола в церкви чуть слышный перезвон

едва-едва мне слышен, как мелодичный стон.

Как будто всё, как прежде, но только нет тебя.

А сердце там осталось, – волнуясь и скорбя.

Как будто саван белый на призрачном окне

свисает занавеска… О, боже, дай же мне

еще хоть раз увидеть, увидеть над собой

России небо синее и окна над Невой!

Но время, нас состарив, бежит, бежит назад.

Что делать, как же быть мне? – "Часы, часы стоят"!

Глеб Горбовский

Писал ненужные стихи

под легким флёром вдохновенья.

Из сора, пыли и трухи

он создавал свои творенья.

Как жаль, что люди к ним глухи.

Сей факт достоин сожаленья.

Музейный город – Ленинград.

В нем жил поэт в большой квартире.

Соседей скучных длинный ряд

на кухне – как мишени в тире.

В стих попадало всё подряд:

…кастрюли, …дрязги, …вонь в сортире.

Потом тайга – далекий край,

работа вечно на пределе,

пустой желудок, крепкий чай,

в палатке спишь – а не в постели.

И тонешь ночью в звездной чаще,

себя губя в происходящем…

Николай Гумилев

В твоих стихах то звезды, то мантильи,

кондоры, горы, крепости, туман.

Ты песни пел о солнечной Кастилье

и знал все сказки незнакомых стран.

То как ребенок все мечтал о рае,

то свято верил в утренние сны.

А жизнь вокруг была совсем другая:

тоска, измены, ужасы войны.

Но принять мир наш, горестный и трудный,

душа святая просто не могла.

Друзья, стихи, любовь – и снова будни:

гореть, блестеть… И догореть дотла.

Виктор Дронников

О, как по разному мы любим

Россию славную свою!

Как крепок узел, – не разрубим,

здесь места хватит всем в строю.

"Для Гоголя ты тройка-птица",

для Блока – вечная жена.

Как образ твой для всех разнится,

у всех своя, для всех – одна.

"Россия русским – Берегиня":

цветы, погосты и леса,

непостижимая святыня,

как слезы божии роса.

Чем для него была Россия?

И где, гуляя босиком,

он смог найти слова такие,

что с ними дышится легко?

Она для Дронникова – солнце,

или счастливая звезда.

И хоть сейчас туман в оконце,

но так не будет же всегда?

Сергей Есенин

Ускользнул ты, как сон голубой,

пьяный ум сжег незримые дали.

Кто же будет нам петь про любовь,

беспробудно, вовсю хулиганить?

"Пой, гитара, и скуку рассыпь,

дай мне вспомнить о юности белой;

пусть утихнет туманная зыбь

на душе уж давно огрубелой,

пусть уносится прошлое прочь,

одного я хочу лишь – покоя"…

Но пришла беспощадная ночь

в декабре, – той холодной зимою.

Николай Зиновьев

Хочу спросить у Николая:

"кто больше всех достоин рая"?

И вот что слышу я в ответ:

"ты знаешь, рая вовсе нет".

Он говорит, что нет надежды,

вот почему так горько пьют.

Ну, что ж, на деле познают,

как хорошо мы жили прежде.

А, может, всё здесь обойдется

и будет Родина жива?

Мой сын, жена, иль внук дождется,

но я, наверное, едва…

Георгий Иванов

Мы стоим на пороге, где вечность

приоткрыла нам дверь вдалеке.

В пирамидах видна безупречность.

Сфинкс под ними зарылся в песке.

Не старайся узнать его тайны,

время правды еще не пришло.

Может быть, мы здесь просто случайно

или мало воды утекло.

Через бури, и счастье, и горе

мы идем к нашей давней мечте,

где сплетаются в четком узоре

звезды на густо-черном холсте.

Подожди, не протягивай руки.

Эти звезды погасли давно.

Может, наши далекие внуки

их коснутся, что нам не дано.

Осыпаются с розы устало

лепестки на простую тетрадь.

Слишком время прошло еще мало

для того, чтобы тайны все знать.

Лопе Феликс де Вега Карпио

"Перо истерлось, выщерблен клинок",

но сердце молодо, как прежде.

А позади остались зной дорог

и улетевшие надежды.

Пора очистить душу от тревог

и прошлого сорвать одежду.

Блаженство из четырнадцати строк,-

я чту тебя до слез, – как прежде.

Правь на звезду, презрев желанья;

оставь ненужные терзанья,

и спутницу, – бесцельную печаль.

А те года, что нам остались,

живи спокойно, не бахвалясь.

И сердце людям острым словом жаль.

Николай Клюев

Заломила черемуха нежные руки.

К норке путает, кружит следы горностай.

Тихо дремлют избёнки в молитвенной скуке.

Будет спать до рассвета берйстянный рай.

Пусть в лаптях я, сермяге, рубахе убогой,

пусть я верю в иную, – мужицкую жизнь,

не ругайте меня с наслаждением, строго,

дорог мне отчий дом и равнинная синь.

Я пою для березок, для родины этой,

где я знаю любой потайной уголок.

О, народ, почему ты не принял поэта,

кто хотел стать народным, но стать им не смог…

Денис Коротаев

"Не осуждай меня, мой Бог",

за то, что жил совсем немного.

В краю нехоженых дорог

прими ты ласково и строго.

"Теряя нервы и года"

мы все идем к тебе на встречу,

не долюбив, не дострадав…

И вот, опять, сияют свечи.

Уходят лучшие всегда

до срока, видно так угодно

тому, кто нас прислал сюда.