Соцветие вечности (СИ)

Я представила себя на его месте. Науэль всю жизнь прожил с чувством вины за смерть матери, и с чувством ненависти к собственному отцу. У него никогда не было полноценной семьи, у него вообще никого не было, кроме одной единственной тети, которую он же и обратил в вампира против ее воли, едва успев появиться на свет и отползти от тела матери. У меня же было все, о чем только может мечтать ребенок: кровные родители, любящие свое дитя до безумия, материальный достаток, две бабушки и два дедушки, сдувающие с меня пылинки и куча дядей и тетей, души во мне не чающие, у меня даже была возможность жить обычной человеческой жизнью, благодаря устоям и моральным принципам моей семьи, потому что меня так воспитали, и я гордилась этим и была счастлива, в отличии от Науэля. Он никогда не испытывал настоящего счастья. И теперь я поняла, что все необдуманные и непростительные поступки мы совершаем либо из-за любви, либо из-за ненависти, которых, что и доказал Науэль, разделяет один только шаг. Но и ненависть и зависть не появляются на пустом месте, испытывать эти чувства нас подталкивают лишения чего-то важного в детстве. Осознав это, я поняла, что больше не злюсь на Науэля и простила его всем сердцем. Я задумалась о том, смогла бы я так подло поступить ради мести, если бы у меня, как и у Науэля, не было всего того, что я так люблю и чем так дорожу? Не знаю… Смогла бы я сделать все, что угодно, если бы дело касалось моей семьи или Джейкоба?

Джейкоб… При воспоминании о нем мое сердце снова сжалось тугим обручем боли, и я впервые с тех пор, как узнала о импринтинге, ощутила ничем не затуманенное сильное теплое чувство к нему, и слегка улыбнулась. Я еще не понимала, что именно это было за ощущение, но я знала, что соскучилась по своему другу так сильно, что терпеть разлуку больше не было сил, да и желания тоже. Я поняла, что мне просто необходимо его увидеть, поговорить с ним, попросить прощение за свое ужасное поведение по отношению к нему и за свое пренебрежение им. Мне стало очень стыдно за боль, причиненную Джейкобу, за мучения, которые ему пришлось пережить из-за меня, ведь я прекрасно понимала, что чувствует запечатленный волк вдали от объекта своего импринтинга.

Неожиданно мне стало страшно. А что, если Джейкоб не простит меня и не захочет больше меня видеть, и уж тем более общаться со мной после всего, что я натворила. Мне очень хотелось вернуть наши теплые отношения, хотелось быть с ним рядом. Как бы не отреагировал на моё присутствие Джейк, я все равно решила прояснить все между нами, высказать ему всё, что накопилось в моей душе, умолять его о прощении, даже если он не захочет слушать. Я не могла больше жить с таким тяжелым камнем на сердце и твердо решила объясниться с другом, и будь что будет.

***

– Папа, нам нужно выполнить свой долг по отношению к Науэлю и связаться с его тетей, чтобы сообщить ей ужасную новость, – обратилась я к Эдварду, сидя в такси по дороге из аэропорта Сиэтла в Форкс. – Кроме него у Уйлин больше никого нет, она должна узнать о смерти ее единственного племянника.

– Ты права, – ответил папа, – я попрошу Элис этим заняться, она знает, где искать Уйлин.

Перед тем, как сесть в самолет из Италии, Эдвард связался с Карлайлом и все ему рассказал. Боясь, что Вольтури смогут воспользоваться тем, что в Форксе осталась часть семьи Калленов, и опередив нас, захватят их в плен, папа посоветовал деду срочно связаться со стаей и попросить у них помощи до тех пор, пока вся семья не воссоединиться. Именно поэтому, нас никто не встретил в аэропорте, папа запретил им покидать дом, охраняемый волками, потому что считал это риском. Сейчас Вольтури были злы как никогда и не станут медлить с убийством, если им в лапы вдруг попадется кто-то из нас.

Я взглянула в окно и увидела своим вампирским зрением в глубине леса бегущих в параллель с такси нескольких волков. Оглянувшись назад, я увидела второе такси, в котором ехали Маргарет и Патрик. С ними же осталась мама, чтобы контролировать их жажду, которая могла негативно сказаться на водителе. Маргарет была совсем свежим вампиром и плохо могла контролировать себя, несмотря на то, что Патрик ей в этом сильно помогал.

Водитель такси изредка посматривал на нас в зеркало заднего вида, и я никак не могла задать отцу интересующий меня вопрос о том, как отреагировала стая, узнав, что Маргарет решила вернуться в Форкс? Папа, прочитав в моих мыслях нетерпение, посмотрел на меня и проговорил так тихо и с такой скоростью, что водитель даже ничего не заметил:

– Они пока не знают, как вести себя, все будет зависеть от того, как поведет себя Маргарет. Она теперь вампир, кровный враг Квилетов. Возможно, если ей удастся обуздать свою жажду людской крови, они смогут разрешить ей остаться на нашей территории, если же нет, то им придется уехать и жить кочевой жизнью, так как волки не допустят убийств в окрестностях Форкса.