Сотворение брони

Цыганов, конечно, не был так наивен, чтобы претендовать на роль русского Эдисона, думать, что можно в одиночку сконструировать принципиально новый танк. Оя надеялся на помощь конструкторов и рабочих Южного завода, часто бывал там, рассказывал о своих замыслах, учился у профессионалов в КБ. Но как-то начальник производства затронул в разговоре больное место танкиста - его техническую малограмотности будто Цыганов виноват в том, что юность свою протопал в землекопах и только в армии познал азы техники… Такой обиды Цыганов простить не мог. И перестал показываться на заводе.

Все мечты о новом танке Цыганов связывал теперь с созданным им в бригаде КБ. Безотказный Жора Каменецкий. До армии он работал чертежником на танкостроительном заводе) превращал наброски его идей в чертежи, а механик-водитель Игорь Мальгин с танкистами - бывшими литейщиками, слесарями, сборщиками - в металл, в детали и узлы задуманной машины. Работали в примитивной бригадной мастерской и в маленьких цехах военно-ремонтного заводика, бедного и оборудованием, и кадрами.

Встречу с Игорем Мальгиным, бывшим сборщиком Урал-маша, Цыганов считал своей величайшей удачей.

Игорь прибыл в механизированную бригаду после окончания курсов механиков-водителей. На курсах он изучил все имеющиеся на вооружении типы танков. В бригаде Мальгин быстро освоился, стал инструктором вождения, но однажды зашел в мастерскую к Цыганову и признался:

- Соскучился по станку и по сборке…

С тех пор почти все выходные дни и свободные вечера Мальгин работал с Цыгановым и Каменецким.

Начали они с создания на БТ-7 небывалой ходовой части.

Колесно- гусеничные машины всех серий БТ имели одну пару ведущих колес и могли развивать скорость только на отличных дорогах. А свернет водитель с шоссе на мягкий грунт -и нужно надевать гусеницы. Скорость машины резко падала, да и времени на смену ходовой части уходило около получаса. Разве противник позволит столько копаться? Минута задержки и та может стать роковой!

Цыганов задумал оснастить танк тремя парами ведущих колес. Вскоре экспериментальная машина была готова. Испытания провели на бригадном полигоне и собирались выйти на окружной, но тут случайная находка Игоря Мальгина дала толчок новым поискам,

2

Испытывали листы новой марки стали. Стреляли бронебойными пулями из станкового пулемета.

То ли невзначай, то ли по какому-то наитию Мальгин поставил две карточки - вырезанные из броневого листа четырехугольники - не под прямым углом, а с небольшим наклоном, как бы падающими назад. Удалился в укрытие. С одной и той же дистанции, одинаковым количеством очередей пулеметчик стрелял по каждой карточке. Когда прозвучал отбой, Мальгин с бойцами выбежал из укрытия отмечать попадания.

В двух наклонных карточках не обнаружили сквозных пробоин, только вмятины, а в тех, что стояли, как обычно, под прямым углом, были и сквозные пробоины, и вмятины более глубокие. Пораженный внезапной мыслью Игорь вызвал по полевому телефону с огневого рубежа Цыганова и Каменецкого.

Через несколько минут втроем считали вмятины и бороздки, измеряли их глубину. Ставили под разным наклоном другие карточки, стреляли тем же количеством очередей и с той же дистанции. Потом опять считали попадания, измеряли, записывали результаты…

До глубокой ночи просидели они в тот день в казарменной комнатке зампотеха. Цыганову не терпелось тут же найти наиболее выгодный угол наклона броневого листа, но вычислить его он не мог. Каменецкий предложил обратиться за помощью к заводским конструкторам и вместе с ними спроектировать корпус с наклонной броней.

- Хочешь, чтобы украли нашу идею? Никогда к ним не обращусь, мы нашли - мы и сделаем!

- В нашей мастерской такое не собрать, - поддержал Каменецкого Мальгин.

Цыганов слышать ничего не хотел.

- На ремонтном соберем. Никому ни слова! Только наркому напишу!

Но Цыганов то ли не успел, то ли передумал писать - объявленные в округе маневры заставили отложить начало работ над корпусом машины с наклонной броней,

3

Быть готовым в любой обстановке продемонстрировать командарму новый колесный ход!

Столько напоминали об этом Цыганову, Мальгину и Каменецкому, что командарм мерещился им и на маршах бригады, и в обороне, и на выходе к исходному рубежу для наступления. Однажды Каменецкий даже поднял ложную тревогу - ему показалось, что с КП комбрига отъехал командарм и его машина движется прямо на них. Потом, во время наступления, напряжение сгустилось настолько, что уже не хватало времени думать ни о чем другом, кроме выполнения задач по маневрам.