Сотворение любви (ЛП)

С тех пор, как Алехандро начал говорить, вены на его лбу и шее вздулись, как зоб у

игуаны. Его лицо не просто покраснело, оно начало приобретать фиолетовый оттенок. В нем могли бы начаться необратимые преобразования. В маленькой гостиной Чамбери, перед нашими глазами, “невероятный Халк”²⁰. Его джинсы-дудочки лопнут по швам под давлением его мускулов, из-под белой рубашки вылезут невообразимо огромные грудные мышцы.

- Алехандро, – говорит Карина, и я ужасно благодарен ей за ее вмешательство, ведь этим

она спасла Алехандро от бешенства. – Не думай так. Мне тоже хотелось бы узнать, что произошло, хотелось бы, чтобы ты немного рассказал о ней. Я хотела увидеть тебя, ведь ты же больше не звонил.

- И теперь ты с ним? Я имею в виду…

- Нет.

- Разве?

- Нет, но мы много разговариваем о Кларе.

Алехандро, похоже, немного успокоился. Смотря на Карину, он почти улыбается.

- Да что он знает о Кларе, – говорит он. Кажется, он совсем забыл о моем присутствии.

– Клара хотела спокойствия. Она сказала мне это с самого начала, она хотела спокойно дышать. – Сам Алехандро дышит так, словно делает упражнения на расслабление, он выдыхает, чуть опуская лицо. – “Я выйду за тебя замуж, – сказала мне Клара, – если ты пообещаешь мне, что по вечерам мы будем смотреть телевизор и есть жареную картошку, и по воскресеньям будем поздно вставать. Алехандро, я хочу спокойную жизнь, без драм”. Я пообещал ей, что у нас была бы жизнь без потрясений и детей, это было ее второе условие, и оно показалось мне очень хорошим. Я работал бы, занимался бы своей мебелью, а она делала бы, что хотела. Искала бы себе занятие или оставалась бы дома, смотрела сериалы, ходила в парикмахерскую, мне было бы все равно. – Теперь он говорит так, словно вспоминает. Он, кажется, позабыл, кто я, и даже иногда поворачивается ко мне, как будто для того, чтобы я подтвердил его слова, чтобы осознал все то, что он потерял. Я даже не шевелюсь, чтобы, не дай бог, его настроение снова не изменилось. – Я не знаю, от чего она искала убежище, а когда я спросил ее об этом, она ответила мне как-то туманно. Но, в сущности, это мне было безразлично. Она хотела спокойствия, и я мог его дать.

Потом она ухватилась за эту работу на телевидении, и, видимо, она ей нравилась. Работа

пошла ей на пользу. Клара слишком много времени проводила взаперти, и было отлично, что она выходила ненадолго. Но, когда я приходил, она всегда была дома. Я брал напрокат DVD или мы шли в кино, иногда читали, валяясь на диване, или разговаривали. Клара была интересным собеседником, эта женщина умела разговаривать. У нее всегда было оригинальное мнение, нечто такое, о чем я никогда и не думал… До тех пор, пока не появился ты. Я понял это сразу же. По мелочам: она перестала спрашивать меня по утрам, хорошо ли я спал, больше не звала меня в офис, забывала о встречах с друзьями. Она начала становиться угрюмой. Но, главное было то, что она утратила ко всему интерес, как дети, которые должны делать уроки, бросают портфель на стол и недовольно сопят. Так она и ходила по дому, разговаривала, стелила постель, чистила зубы. Все это казалось ей нестерпимой обузой, непереносимым долгом. Я присутствовал при ее превращении, не понимая причину, я был бессилен что-либо сделать. Когда я заподозрил причину ее перемен, я предложил ей переехать в другой город. Но, она уже сдалась, смирилась. Она позволила себе погибнуть, но в этом ее падении было что-то от победы, как будто она доказывала себе самой, что была такой, какой была. Я знал, что был некий виновник, какой-то несчастный ублюдок, который использовал ее, не придавая значения тому, что он с ней делает.

Внезапно Алехандро приподнялся и попытался дать мне пощечину. Я вовремя откинул

голову назад, тем самым избежав ее. Карина, защищаясь, прикрыла лицо руками, хотя он даже не собирался нападать на нее. Алехандро снова сел и продолжил, как ни в чем не бывало, словно он всего лишь прервался на минутку, чтобы подумать.

- По собственной инициативе она мне не призналась, но она также и не старалась скрыть