Сотворение мира

— Я все время бежала за тобой, — всхлипывая, сказала Леся, — звала, но ты ни разу не оглянулся.

Два солдата приподняли Романа. Он сел, посмотрел на солдат.

— Бомба легла впереди окопа, — сказал один из них, — мы все успели лечь, а тебя швырнуло и ударило о стенку. Потом прибежала сеньорита, упала на тебя и прикрыла собой, но самолеты уже улетели…

Второй солдат отстегнул от пояса флягу, налил в кружку вина, протянул Роману:

— Выпей, камарадо, и девчонке своей дай хлебнуть. Это помогает. Пей, пей, пока канонада притихла! Не нравится мне такая тишина. Видно, генеральская банда в атаку на нас кинется.

Леся переводила ему слова солдат, но фляжку Роман уже принял и отпил из нее вина. Сказал:

— Выпей, Лесенька.

Леся послушно сделала несколько глотков. Роман поднялся, отряхнул землю, поблагодарил солдат.

— Ну что ж, пойдем, дорогая моя испанка, — сказал Роман, — все равно тебя не уговоришь.

Они дошли до того места, где позиции батальона смыкались с участком соседней части. По черно-красным шарфам и залихватским беретам Роман понял, что правее занимают оборону анархисты. Оттуда, из-за окопов, доносились звуки гитары. Несколько солдат пьяными голосами пели веселую песню. Через несколько минут песня была прервана частым минометным обстрелом. Мины рвались позади позиции анархистов, на берегу реки.

Анхел Ортис и Филипе, пулеметчики, к которым пробирался Роман, расположились впереди окопов своего батальона. Место для них выбирали Роман с Ермаковым. Редкая полоса невысокого кустарника неплохо маскировала пулеметчиков, а остатки сложенной из дикого камня ограды служили для них надежной защитой. Крепкая ограда тянулась на добрую сотню метров, упираясь в старый дуб с кривым, покореженным стволом. Вторая пара пулеметчиков устроилась под этим дубом, также окружив свое гнездо камнями.

— Мне надо ползти туда, к ним, — сказал Роман.

— Я с тобой, — твердо сказала Леся. — И пожалуйста, не уговаривай меня.

После небольшой паузы мятежники снова начали орудийный обстрел. Теперь снаряды рвались далеко впереди линии окопов, но вал огня медленно приближался, и Роман понял, что вот-вот вражеские войска начнут атаку. Вместе с Лесей он вывалился из окопа, обернувшись, крикнул ей:

— Ползи за мной, не отставай!

Над ними стали пролетать снаряды республиканских пушек, открывших подвижной заградительный огонь по заранее пристрелянным ориентирам. Роман заторопился: значит, те, по которым должны стрелять его ребята, уже идут.

— Быстрее, Лесенька, быстрее! — крикнул он. — Прижимайся ко мне! Не отставай!

Весельчак Филипе издали заметил их. Сидя на корточках, он кричал, что правее есть ложбинка, которая может укрыть от осколков, и показывал рукой, где им надо ползти. До каменной ограды Роман с Лесей добрались в полном изнеможении. По щекам Леси стекали крупные капли пота, она тяжело, хрипло дышала.

— Ложись, Мадалена, сюда, — сказал Филипе, с жалостью поглядывая на девушку, — тут у меня укромное логово вырыто, даже травы я туда постелил. Там и фляга с водой и сыр с хлебом.

Участливо улыбаясь, сверкая белыми зубами, Филипе помог Лесе устроиться в глубокой норе. Роман присел и, отыскав щель, пробитую пулеметчиками в каменной ограде, прильнул к биноклю. По ровной изжелта-серой долине медлительно плыли тени облаков. То тут, то там вздымались черные клубы взметенной снарядами земли. Вдалеке едва виднелась невысокая часовня. Правее темнела уходящая к горизонту опушка парка.

Роман повернулся, посмотрел в сторону дуба. Там притаилась вторая пара пулеметчиков, молодые галисийцы из приморского городка Эль Фероль, молчаливые крепыши Гонсалес и Леонсио. Роман вспомнил, как смеялись над ними товарищи по команде, неизменно величая их «земляками Франко». Франко действительно родился в Эль Фероле. «Ничего, мы нашему земляку всыплем», — огрызались они.

— Сбегай, Филипе, туда, к дубу, и скажи Гонсалесу и Леонсио, чтобы они ни в коем случае не открывали стрельбы до тех пор, пока я не махну белым платком, — сказал Роман.

Прислушиваясь, Леся быстро перевела приказ Романа. Филипе, пригнувшись, побежал к дубу и через несколько минут вернулся.

— Все передал, камарадо лейтенант, — доложил он, — до вашего сигнала они будут молчать как мертвые.

Разрывы вражеских снарядов приближались к линии окопов. Усилились пушечные залпы и со стороны Мадрида. Не отрывая глаз от бинокля, Роман увидел, как поднялись в атаку цепи мятежников: одна, вторая, третья… Обтекая вздыбленные фонтаны земли, фигурки людей разбегались в разные стороны, падали, вновь поднимались и продолжали бежать неотвратимо и упорно, как лавина. Прищурив глаз, замер у пулемета Анхел Ортис. Рядом с ним, хищно оскалив зубы, прилег Филипе с запасными патронными лентами в руках.

Окопы республиканцев молчали. Первая цепь мятежников приближалась неровной, колеблющейся волной. По высоким фескам, курткам с распахнутыми воротами, по широким, заправленным в гетры шароварам, по смуглым лицам с разинутыми от быстрого бега ртами Роман понял, что в атаку устремились наемники из марокканских таборов, которым генерал Франко платил огромные деньги.