А. Хейманн непосредственно связывает этот мотив с Творцом из Смирнского Октатевха (f. 2), добавляет к этому списку еще и Псалтирь Бюри (Инициал к пс. 51. Псалтирь Бюри. Кентербери, втор. четв. XI в. Vat. reg. lat. 12, f. 62r; 83
) и указывает как на поздний вариант этого же типа на последнюю копию Утрехтской Псалтири — Большую Кентерберийскую Псалтирь 1176–1200 гг. (Париж, Национальная библиотека, MS lat. 8846, f. 1; 114[420]). Она же приводит ряд более ранних памятников, которые, по ее мнению, могли иметь связь с этой иконографией, в частности миниатюру из Келлской книги (84, Евангелист Иоанн и Христос, обнимающий мир. Келлское Евангелие Дублин, Тринити-колледж, MS 58, f. 292v) первых лет IX века с изображением Христа, обнимающего мир. М. Краснодебска-Д’Отон также говорит о возможности появления на страницах Келлской книги Логоса-Творца[421]. В подтверждение этому она приводит цитату из послания к Колоссянам (Кол 1:18): «Он есть глава тела Церкви». Христос с книгой в руках восседает над перекладиной буквы N в инициале In principio, открывающем Евангелие от Иоанна, прямо перед ним находится медальон с солярным мотивом — подобием свастики, украшающий инициал. А. Хейманн связывает появление медальона перед фигурой Творца с влияниями раннеанглийских «компутусов»[422] — текстов, содержащих правила вычисления дат новолуний, равноденствий, солнцестояний и зависящих от них переходящих праздников литургического года, прежде всего Пасхи. Параллель такого рода изображениям исследовательница находит на кельтских каменных дисках солнечных часов из Дарема и Даглинворса, датируемых также VIII–IX веками (исследовательница приводит статистику, насчитывающую в Англии с IX по XV век 108 таких дисков), где часто за диском появляется человеческая фигура, его несущая, — своего рода дискофор, или только его руки и ноги[423], а также на бронзовых накладках на крышки кодексов VII–VIII веков. Таким образом, речь идет не о концентрической астрономической схеме, популярной с каролингских времен на континенте и близкой к диску Смирнского Октатевха, а о солнечном диске, которому уподобляется медальон Творения, — мотиве сходном, но не идентичном[424]. Связь такой фигуры-дискофора с изображением Творца сразу вызывает в памяти еще один лист из Келлского Евангелия, не упомянутый Хейманн: это ковровая страница к Евангелию от Иоанна, где позади листа с изображением Евангелиста помещается фигура Христа, обнимающего мир, из которой зрителю видны лишь кисти рук, ступни ног и верхняя часть головы (f. 291v). Поскольку мир, обнимаемый Христом в Келлском Евангелии, имеет форму уже не медальона, а прямоугольной страницы, можно говорить о появлении к IX веку известной устойчивости и универсальности фигуры, расположеннойОбратим внимание читателя на то, что Творец изображается в приведенных Хейманн и Вормальдом памятниках тремя способами: с распростертыми руками, в которых появляются инструменты зодчего, с согнутой у груди рукой, а также в виде Десницы, держащей те же инструменты. Итак, композиция с Творцом позади медальона традиционно связывается с миниатюрой Смирнского Октатевха и его раннего прототипа и могла повлиять на островную иконографию уже не позже начала VII века[425]
, например, через кодексы, привезенные римскими посланниками Григория Великого. Очевидна, однако, разница в изображении жестов Творца: в Смирнском Октатевхе Он держит медальон, в английских памятниках — простирает руки в стороны. А. Хейманн связывает изменение жеста Творца с влиянием староанглийского энциклопедического компендия — «Мануала» Берсферта 1011 года, где в комментарии на Прем 11:21 автор неоднократно использует староанглийское слово ymbclyppan, «обнимать»: «Троица и неразделимая Единица проникает все вещи Своим божественным величием и, проникая, обнимает их и, обнимая, наполняет…»[426]