Сотворение миров. Авторский сборник

– Селедка в Канарском рыбохозяйстве – да это противно здравому смыслу! Итак, промышляли мы в основном черного малакоста, и не столько из–за мяса, хотя оно давало дивную рыбью колбасу твердого копчения, как, впрочем, и многие глубоководные рыбы, сколько ради бархатной шкурки, которая шла на дамские костюмы. У меня у самого была такая куртка, подкладка с биоаккумуляторной пропиткой, поэтому по всему моему фасаду светился характерный узор – рыбьи фотофоры продолжали работать. Мерцающий такой крап, белый и фиолетовый, а на воротник щечки пошли, там уж сами знаете, кто ихтиологию учил, – подглазный фонарь ярко–красный, заглазный – ядовито–зеленый. Словом, знали мою куртку от Мельбурна до Одессы, даром мне ее по особому заказу одна умелица с Малой Арнаутской шила.

– Лерой, не дразните женщин! – вздохнула Серафина.

– Да, опять отвлекся. Итак, вышли мы на точку, указанную сверху кибом–поисковиком, включили глубинный манок. Название одно – манок, а на самом деле – пугало, потому как от него половина рыб на дно ложится, а половина на поверхность всплывает. Для малакоста эти условия дискомфортны, от возмущения он шалеет, тут мы и берем его голыми руками.

– Ну, невелика доблесть, – решил–таки сквитаться неугомонный Солигетти. – Насколько я помню, рыбешка так себе, с селедочку, разве что пасть до самого хвоста.

Про селедку он лучше бы не упоминал.

– Увы, мой юный друг, – пророкотал Лерой, – дальше селедки ваши познания в ихтиологии не продвинулись ни на йоту, да и то опасаюсь, что ассоциируются они в основном с соусами и заливками, как–то: провансаль, луковый, винный, имбирный, тминный…

– Уксусно–яблочный… – мечтательно закатывая глаза, подсказал Келликер.

– Мы опять отклонились. А я говорил о том, что это только в естественных условиях малакост – рыбешка не более полуметра. В промысловых же хозяйствах разводят какой–то гибрид, по–моему, с крокодилом, потому как если у малакоста натурального пасть достигает трети от длины тела, то у наших тварей ротик ровно в половину всей особи, а длина ее – три метра с гаком!

Все представили себе лероевский «гак» и ужаснулись.

– Да, так вот. Только я вышел за своими кибами приглянуть, как там они к приемке трала приготовились, – меня на связь зовут. Наблюдатель докладывает, что прямо на меня движется вполне приличный косяк на такой–то глубине, с такой–то скоростью и приблизительной массой, которой только мне и недоставало до выполнения месячного плана. «Берем!» – кричу, и вдруг соображаю, что не доложено главное: а что за рыба? «Кто в сети просится?» – спрашиваю больше для порядка, потому как о той добыче, которая нам не подходит по своим параметрам, киб–наблюдатель просто докладывать не будет. А он, вместо того чтобы одним словом все прояснить, начинает уточнять глубину чуть не до сантиметра, среднюю массу и прочие тонкости. Что за нептуновы шуточки?! Я на него рявкнул, но киб не робот, он интонаций не воспринимает. Бормочет свои параметры, а о главном – ни гугу. Ну, я ж тебя… Связываюсь с оперативным контролером всей флотилии и не то чтобы жалуюсь – докладываю. Тот пожимает плечами, потому что полное сходство с сардиной, а остальное после выполнения плана в трюме разобрать можно.

– Сардина в Канарском рыбохозяйстве… – скептически протянул Солигетти, но на него уже не обращали внимания.

– М–да. Но пока я сомнениями маюсь, мои кибы–рыбари уже исходные позиции заняли и трал–самохват навстречу косяку распустили. Никто из вас в такое приспособление не попадал?

Жертв не нашлось.

– Это радует. Потому как из самохвата никому еще выбраться не удавалось. Для обитателей тверди земной, не имеющих представления о работе в море, поясняю: такой трал, пока он на борту, – это что–то вроде кишки с бахромой. Внутри кишки – миниатюрные биолокаторы, вроде цепочки сарделек, автоматически нацеливающиеся на ихтиомассу. С минимальными зачатками . вычислительных способностей. А наружный слой – растущий, он на определенном расстоянии от косяка начинает стремительно расширяться вверх и вниз и вырастает в сеть с нужными ячейками – эдакий кошель, готовый принять фронт косяка с максимальной эффективностью. Коррекция ячеек постоянна, так что ускользает только мелочь, коей и положено по несовершеннолетию свое догулять. Ну, да я уже начал цитировать учебник…

Лерой кокетничал: на всех лицах отражался живейший интерес.

– Итак, трал мой ведет себя, как китовая пасть: сначала раскрывается, а затем захлопывается, а вернее, зарастает в задней части. Рыбка, естественно, нервничает – у нее на консервную банку вроде ясновиденья, хотя ученые такую возможность и отрицают. Плещется она, сердечная, под тропическим солнышком, а я гляжу и понять не могу: или с моими глазами что–то приключилось на радостях от выполнения плана, то ли я такой рыбы никогда и видом не видал. Потому как блещет мой трал на одиннадцать тонн чистейшего червонного золота!

Он снова позволил себе паузу, и напрасно, потому что все невольно посмотрели в сторону Золотых ворот, хотя ничего червонного в них не было, так, тусклая бронза. '