Сотворение света

– Ас стено, – произнесла она слово, которому научилась от Келла. Ей казалось, оно должно запечатать дверь, но нет – створка раскололась, как стеклянная, дождем посыпались щепки, и, не успела она вернуть их на место, ее вытащили на улицу. Посыпались удары – кулаком, коленом, ногой – и воздух со свистом вырвался у нее из груди.

Она призвала ветер. Он промчался по переулку, закружил, раскидал нападавших. Она метнулась к стене, подтянулась, оттолкнулась ногами в попытке вспрыгнуть на край крыши…

Но не успела. Один из них поймал ее за ногу и дернул. Она рухнула, с силой ударившись о камни. В груди что-то хрустнуло.

И тогда они набросились на нее.

* * *

Собеседник из Холланда оказался никудышный.

Келл старался поддерживать разговор, но это было все равно что ворошить угли, на которые вылили ведро воды, – от них подымается лишь чахлый дымок. В конце концов он сдался, погрузился в неловкое молчание, и вдруг Холланд перехватил над столом его взгляд.

– Что ты предложишь завтра на рынке?

Келл удивленно приподнял бровь. Он как раз размышлял над этим вопросом.

– У меня была мысль предложить тебя, – ответил он.

Сказано было в шутку, но Холланд изумленно приоткрыл рот, и Келл вздохнул, отступая. Сарказм ему никогда не удавался.

– Все зависит от того, – честно сказал он, – что для Маризо важнее: цена или ценность. – Он пошарил по карманам, достал пригоршню монет, платок Лайлы, королевскую фибулу. Взгляд Холланда подтвердил его худшие опасения: ничто из этого не годилось.

– Предложи свой плащ, – подсказал Холланд.

От этой мысли у Келла стиснуло грудь. Это была одна из немногих вещей, которая всецело принадлежала ему и только ему. Не полагалась по придворному рангу, не была куплена или подарена. Он честно выиграл его в карты.

Он отложил безделушки, достал из-под рубашки шнурок. На нем висели три монеты, по одной для каждого мира. Он развязал шнурок и снял крайнюю монету.

Амулет из Серого Лондона.

На лицевой стороне был высечен профиль Георга III, истертый бесчисленными пальцами.

При каждом посещении Келл давал королю новый лин, но сам пользовался одним и тем же шиллингом, который Георг выдал ему в самый первый раз. Задолго до того, как его одолели старость и безумие, до того, как сын похоронил его в Виндзорском замке.

Цена этой монетки была ничтожна, но для Келла она значила очень многое.

– Извини, что отрываю от размышлений, – сказал Холланд, – но твой друг уже возвращается. – И кивком указал на окно.

Келл обернулся, ожидая увидеть Лайлу, но по улице прошел Алукард. В руке он держал сосуд, мерцавший в свете фонаря. Внутри поблескивал то ли белый песок, то ли мелко толченое стекло.

Капитан посмотрел в окно на своих спутников и взмахнул рукой, подзывая к себе. Жест получился грубоватый.

Келл со вздохом поднялся.

Двое антари вышли из таверны. Келл огляделся.

– А где Лайла? – спросил он.

– Бард? – удивленно спросил Алукард. – Она же оставалась с вами.

Келла охватил ужас.

– Она пошла за тобой.

Алукард покачал головой, но Келл уже сорвался с места. Холланд и капитан помчались за ним по пятам.

– Разделимся, – предложил Алукард и свернул в один из переулков. Холланд свернул в другой, но Келл поймал его за рукав.

– Погоди. – У него в голове перемешались долг и паника, разум и страх.

Одно дело – освободить белого антари из цепей.

И совсем другое – упустить его из виду.

Холланд посмотрел на его руку, вцепившуюся в ткань.

– Ты хочешь ее найти или нет?

В голове у Келла зазвучали предостережения Рая – о мире, лежащем за пределами столицы, о том, какую ценность представляет черноглазый принц. Антари. Он рассказывал Келлу, что думают о нем вескийцы и фароанцы, но ни словом не обмолвился об их собственном народе, и Келл по своей наивности даже не подумал, что его могут взять в заложники ради выкупа. А с Лайлой могло случиться что-нибудь и похуже.

Келл застонал и разжал пальцы.

– Только не заставляй меня жалеть об этом, – сказал он и пустился бежать.

VIII

Лайла привалилась к стене, судорожно хватая воздух ртом. Ножей у нее больше не было, кровь из раны на виске заливала глаз, дышать было больно, но она еще держалась на ногах.

«Меня так просто не одолеть», – подумала она и перешагнула через тела шестерых на мостовой.

В жилах была пустота – она выложилась без остатка. Земля покачнулась. Она схватилась за стену, оставив кровавое пятно. Она еле переставляла ноги, дышать было трудно, в ушах тяжело отдавалось биение сердца… Нет, погодите, не только сердце.

Шаги.

Сюда кто-то шел.

Лайла с трудом подняла голову, выискивая в измученных мозгах нужное заклинание. Шаги звучали все громче.

Ее кто-то окликнул, она обернулась – и еле успела разглядеть нож, вонзившийся ей под ребра.

– Это тебе за Каснофа, – прошипел седьмой из «Воров», вгоняя кинжал по рукоять. Лезвие прошило грудь, вышло из спины, и в первый миг – всего один, краткий миг – она чувствовала лишь тепло льющейся крови. Но потом всё окутала боль.

Не краткая и острая, как от царапин, а глубокая. Мучительная.

Нож вышел, и ноги подкосились.

Она попыталась вздохнуть, но кровь поднялась к горлу, промочила рубашку.

Лайла рухнула наземь.