Сотворение света

– Строго говоря, не продал, – защищался Алукард. – Предложил в обмен.

Все застонали.

– Кому ты его отдал? – потребовал ответа Максим. Король выглядел очень плохо – под глазами темнели синяки, как будто он много дней не спал. Им, правда, всем было не до сна, но Лайле нравилось считать, что она переносит усталость лучше других – сказывается богатый опыт.

– Патрулю Маризо, – ответил Алукард.

От этих слов король побагровел. Кажется, никто этого не заметил, одна Лайла.

– А, так вы их знаете?

Король обернулся к ней.

– Что? Нет. Только по слухам.

Лайла понимала, что он лжет, и довольно неуклюже. Но тут в разговор вступил Рай.

– И что же это за слухи?

Ответ был известен не только королю. Это Лайла тоже подметила.

– Маризо управляет Ферейс Страсом, – ответил Алукард.

– «Бегущие воды», – перевел Келла, полагая, что Лайла не знает этих слов. А она знала. – Никогда о них не слыхал, – признался он.

– Не удивляюсь, – сказал капитан.

– Эр ан мерст… – начал было Ленос, впервые раскрыв рот. «Это рынок». Алукард метнул на него сердитый взгляд, но матрос продолжал тихим голосом с деревенским арнезийским акцентом: – Там ведут торг особого рода, с моряками, которые… – Он наконец поймал взгляд капитана и умолк.

– Ты хочешь сказать – черный рынок, – подсказала Лайла. – Как Сейзенрош.

При этих словах король приподнял бровь.

– Ваше величество, – заговорил Алукард. – Это было до того, как я поступил на службу короне…

Король жестом остановил его, не желая выслушивать оправдания.

– Ты считаешь, что передатчик до сих пор там?

Алукард кивнул.

– На него положили глаз хозяева рынка. В последний раз я видел его на шее у Маризо.

– И где же этот Ферейс Страс? – спросил Тирен, придвигая к ним пергамент. На нем он набросал карту империи. Никаких подписей, только очертания. При виде этой карты в памяти у Лайлы что-то шевельнулось.

– Дело в том, – Алукард запустил пятерню в растрепанные кудри, – что он не стоит на месте.

– Ты сможешь его найти? – сурово спросил Максим.

– С пиратским шифром – да, – ответил Алукард. – Но у меня его нет. Клянусь честью Арнса…

– Ты хочешь сказать, его отобрали при аресте, – сказал Келл.

Алукард метнул на него ядовитый взгляд.

– Что такое пиратский шифр? – спросила Лайла. – Что-то вроде морской карты?

Алукард кивнул.

– Не все морские карты одинаковы. На всех нарисованы порты, опасные пути, лучшие места и дни для выгодной торговли. Но пиратский шифр создан, чтобы хранить секреты. Случайному глазу шифр ничего не говорит – это просто переплетение линий. Даже названия городов не подписаны. – Он поглядел на грубую карту Тирена. – Примерно как у вас.

Лайла нахмурилась. Воспоминание шевельнулось опять, на сей раз обрело ясность.

Другая комната, в другом Лондоне, в другой жизни. Чердак таверны «В двух шагах». На столе лежит карта, придавленная дневной добычей…

Наверное, она ослабила бдительность, позволяла мыслям отразиться на лице, потому что Келл спросил:

– Что с тобой?

Она провела пальцем по краю бокала, стараясь голосом не выдать чувств.

– Когда-то у меня была такая же карта. Когда мне было пятнадцать, я стащила ее в какой-то лавке. Понятия не имела, что это такое: пергамент был свернут, перетянут веревками. Но меня к нему… потянуло, что ли, вот я и взяла. Странное дело – мне никогда не приходило в голову продать эту штуку. Мне просто нравилась карта, где нет названий, только земля, и море, и надежды. Мои пути куда угодно – так я ее называла…

Лайла заметила, что в комнате наступила тишина. Все смотрели только на нее – и король, и капитан, и волшебник, и жрец, и принц.

– Что тут такого?

– А где она сейчас? – спросил Рай. – Эта карта с путями куда угодно?

Лайла пожала плечами.

– Наверное, в Сером Лондоне, в комнате на верхнем этаже таверны «В двух шагах».

– Нет, – тихо молвил Келл. – Ее там больше нет.

Это признание было как удар. Захлопнулась последняя дверь.

– Ну да… – пролепетала она. – Надо думать… Кто-нибудь…

– Ее взял я, – перебил Келл. И, не дожидаясь, пока она спросит, почему, торопливо добавил: – Она просто попалась мне на глаза. Ты права, Лайла, карта словно притягивает. Чары, наверное.

– Наверное, – сухо повторил Алукард.

Келл бросил на капитана хмурый взгляд, но пошел за картой.

Пока его не было, Максим опустился в кресло, вцепившись в мягкие подлокотники. Если кто-нибудь и заметил боль в темных глазах монарха, то ничего не сказал. Но Лайла увидела, как Тирен подошел и встал позади, положив руку Максиму на плечо. Черты короля смягчились, словно прикосновение жреца уняло душевную боль.

Она не понимала, почему эта картина так пугает ее, но, когда Келл с картой в руке вернулся, она все еще безуспешно пыталась отогнать тревожные предчувствия.

Все, кроме короля, собрались вокруг стола. Келл развернул карту, прижал края. На одной стороне темнела давно высохшая кровь. Лайла невольно потянулась к пятну, но вовремя остановилась, сунула руки в карманы, сжала в кулаке часы.

– Я был там всего один раз, – тихо сказал ей Келл. – После Бэррона…

После Бэррона, сказал он. Как будто Бэррон был просто отметкой во времени. Как будто Холланд не перерезал ему горло.