Сотворение Святого

Чуть позже я отправился на поиски Маттео. Он крайне удивился, увидев меня.

– Мы не ждали тебя так скоро.

– Да, я рассчитывал, что приеду послезавтра, – кивнул я, – но мне так не терпелось добраться до дому, я скакал практически без остановок, и вот я здесь.

Я пожал ему руку, довольный и счастливый.

– Э… ты уже побывал дома?

– Естественно, – с улыбкой ответил я. – Первым делом.

Я не мог сказать наверняка, но мне показалось, что на лице Маттео отразилось облегчение. И почему? Я этого не знал, но подумал, что значения это не имеет, и выкинул из головы эту мысль. Поделился с Маттео новостями из Рима и расстался с ним. Мне не терпелось вернуться домой.

На обратном пути я увидел Клаудию Пьячентини, выходившую из дома. Меня это очень удивило. Я знал, что мои усилия не пропали даром и Вителли подписал указ о высылке Эрколе из города. Я решил, что его по каким-то причинам пока не исполнили. Хотел пройти мимо дамы, даже не поздоровавшись, потому что после моей женитьбы она больше не разговаривала со мной. Но, к моему еще большему удивлению, она остановила меня:

– Ах, мессир Филиппо!

Я глубоко ей поклонился.

– Почему вы никогда не заговорите со мной? Вы на меня сердитесь?

– Никто не может сердиться на такую красивую женщину. – Клаудия покраснела, а я почувствовал, что сказал глупость: нечто подобное я уже говорил совсем в другой ситуации. – Но я только что вернулся после долгого отсутствия.

– Я знаю. Не зайдете ли? – Она указала на дом, из которого только что вышла.

– Но мне не хочется нарушать ваши планы. Вы куда-то собрались.

Она улыбнулась.

– Я видела, как недавно вы проходили мимо, и поняла, что идете к Маттео д’Орси, а потом дожидалась вашего возвращения.

– Вы крайне добры.

Я задался вопросом: зачем я ей понадобился? Может, она узнала о грядущей высылке мужа и моей причастности к этому событию?

Мы вошли и сели.

– Вы побывали дома? – спросила она.

Этот же вопрос задал мне и Маттео. Я ответил так же.

– Естественно. Первым делом.

– Ваша жена… удивилась, увидев вас?

– И обрадовалась.

– Ах! – Клаудия сложила руки и улыбнулась.

Я не знал, что она хотела этим сказать.

– Как я понимаю, вас ждали только через два дня.

– Вы прекрасно осведомлены о моих первоначальных планах. Приятно, что вы проявляете такой интерес ко мне.

– И не только я. Весь город интересуется вами. Вы – самая популярная тема разговоров.

– Правда? – Я начал злиться. – И что же говорит обо мне город?

– Ох, я не хочу портить ваше хорошее настроение.

– Вас не затруднит пояснить, о чем, собственно, речь?

Она пожала плечами, загадочно улыбнулась.

– Ну? – напирал я.

– Раз уж вы настаиваете, я скажу. Они говорят, что вы любезный муж, делящий жену с другими.

– Это ложь!

– Не слишком-то вы вежливы, – ровным голосом ответила она.

– Как ты смеешь такое говорить, наглая женщина?

– Дорогой мой, это чистая правда. Спроси Маттео.

Внезапно я вспомнил вопрос Маттео, облегчение на его лице. Меня охватил страх. Я сжал запястья Клаудии.

– О чем ты? О чем ты?

– Отпусти меня… мне больно.

– Говорю тебе, отвечай! Я знаю, тебе не терпится сказать мне. Не потому ли ты поджидала меня и затащила сюда? Скажи мне!

Лицо Клаудии разительно изменилось. Ярость и ненависть, прорвавшиеся наружу, сделали его неузнаваемым.

– Ты думаешь, что можешь избежать судьбы обычных мужей? – И она дико захохотала.

– Это ложь. Ты обливаешь Джулию грязью, потому что сама порочна!

– Ты сам-то веришь тому, что говоришь? Ты думаешь, что характер Джулии стал другим после того, как она вышла за тебя замуж? Она оброгатила своего первого мужа, а теперь, по-твоему, внезапно стала добродетельной? Дурак!

– Это ложь. Я не верю ни единому слову.

– Весь город говорит о ее любви к Джорджо д’Эсти.

С моих губ сорвался крик. Из-за него она бросила меня в первый раз.

– Ага, теперь ты мне веришь?

– Послушай, – ответил я, – если это ложь, клянусь всеми святыми, я тебя убью.

– Хорошо, если это ложь, убей меня. Но, клянусь всеми святыми, это правда, правда, правда! – Она торжествующе повторяла последнее слово, и каждый раз оно кинжалом вонзалось в мое сердце.

Я оставил ее. И пока шел по улицам, не мог отделаться от ощущения, что все смотрят на меня и улыбаются. Один раз чуть не подошел к какому-то господину и не спросил, почему он смеется, но сумел сдержаться. Как я страдал! Я вспомнил, что Джулия не слишком мне обрадовалась. Тогда я как-то не обратил на это внимания, но ведь не обрадовалась? И вроде бы чуть отворачивалась, когда я страстно целовал ее в губы. Тогда я сказал себе, что это мне чудится, но отворачивалась? И она точно отпрянула, когда я сжал ее в объятиях. Господи, неужели это правда?