Сотворение Святого

Чуть позже я отправился на поиски Маттео. Он крайне удивился, увидев меня.

— Мы не ждали тебя так скоро.

— Да, я думал, что приеду послезавтра, — кивнул я, — но мне не терпелось добраться до дому, я скакал практически без остановок, и вот я здесь.

Я пожал ему руку, довольный и счастливый.

— Э… ты уже побывал дома?

— Естественно, — с улыбкой ответил я. — Первым делом.

Я не мог сказать наверняка, но мне показалось, что на лице Маттео отразилось облегчение. И почему? Я этого не знал, но подумал, что значения это не имеет, и выкинул из головы эту мысль. Поделился с Маттео новостями из Рима и расстался с ним. Мне не терпелось вернуться домой.

На обратном пути я увидел Клаудию Пьячентини, выходившую из дома. Меня это очень удивило. Я знал, что мои усилия не пропали даром и Вителли подписал указ о высылке Эрколе из города. Я решил, что его по каким-то причинам пока не исполнили. Хотел пройти мимо дамы, даже не поздоровавшись, потому что после моей женитьбы она больше не разговаривала со мной. Но к моему еще большему удивлению, она остановила меня:

— Ах, мессир Филиппо!

Я глубоко ей поклонился.

— Почему вы никогда не заговорите со мной? Вы на меня сердитесь?

— Никто не может сердиться на такую красивую женщину. — Клаудия покраснела, а я почувствовал, что сказал глупость: нечто подобное я уже говорил совсем в другой ситуации. — Но я только что вернулся после долгого отсутствия.

— Я знаю. Не зайдете ли? — Она указала на дом, из которого только что вышла.

— Но мне не хочется нарушать ваши планы. Вы куда-то собрались.

Она улыбнулась.

— Я видела, как недавно вы проходили мимо, и поняла, что идете к Маттео д’Орси, а потом дожидалась вашего возвращения.

— Вы крайне добры.

Я задался вопросом, зачем я ей понадобился? Может, она узнала о грядущей высылке мужа и моей причастности к этому событию?

Мы вошли и сели.

— Вы побывали дома? — спросила она.

Этот же вопрос задал мне и Маттео. Я ответил так же.

— Естественно. Первым делом.

— Ваша жена… удивилась, увидев вас?

— И обрадовалась.

— Ах! — Клаудия сложила руки и улыбнулась.

Я не знал, что она хотела этим сказать.

— Как я понимаю, вас ждали только через два дня.

— Вы прекрасно осведомлены о моих первоначальных планах. Приятно, что вы проявляете такой интерес ко мне.

— И не только я. Весь город интересуется вами. Вы — самая популярная тема разговоров.

— Правда? — Я начал злиться. — И что же говорит обо мне город?

— Ох, я не хочу портить ваше хорошее настроение.

— Вас не затруднит пояснить, о чем, собственно, речь?

Она пожала плечами, загадочно улыбнулась.

— Ну? — напирал я.

— Раз уж вы настаиваете, я скажу. Они говорят, что вы любезный муж, делящий жену с другими.

— Это ложь!

— Не слишком-то вы вежливы, — ровным голосом ответила она.

— Как ты смеешь такое говорить, наглая женщина?

— Дорогой мой, это чистая правда. Спроси Маттео.

Внезапно я вспомнил вопрос Маттео, облегчение на его лице. Меня охватил страх. Я сжал запястья Клаудии.

— О чем ты? О чем ты?

— Отпусти меня… мне больно.

— Говорю тебе, отвечай! Я знаю, тебе не терпится сказать мне. Не потому ли ты поджидала меня и затащила сюда? Скажи мне!

Лицо Клаудии разительно изменилось. Ярость и ненависть, прорвавшиеся наружу, сделали его неузнаваемым.

— Ты думаешь, что можешь избежать судьбы обычных мужей? — И она дико захохотала.

— Это ложь. Ты обливаешь Джулию грязью, потому что сама порочна!

— Ты сам-то веришь тому, что говоришь? Ты думаешь, что характер Джулии стал другим после того, как она вышла за тебя замуж? Она оброгатила своего первого мужа, а теперь, по-твоему, внезапно стала добродетельной? Дурак!

— Это ложь. Я не верю ни единому слову.

— Весь город говорит о ее любви к Джорджо д’Эсти.

С моих губ сорвался крик. Из-за него она бросила меня в первый раз.

— Ага, теперь ты мне веришь?

— Послушай, — ответил я, — если это ложь, клянусь всеми святыми, я тебя убью.

— Хорошо, если это ложь, убей меня. Но, клянусь всеми святыми, это правда, правда, правда! — Она торжествующе повторяла последнее слово, и каждый раз оно кинжалом вонзалось в мое сердце.

Я оставил ее. И пока шел по улицам, не мог отделаться от ощущения, что все смотрят на меня и улыбаются. Один раз чуть не подошел к какому-то господину и не спросил, почему он смеется, но сумел сдержаться. Как я страдал! Я вспомнил, что Джулия не слишком мне обрадовалась. Тогда я как-то не обратил на это внимания, но ведь не обрадовалась? И вроде бы чуть отворачивалась, когда я страстно целовал ее в губы. Тогда я сказал себе, что это мне чудится, но отворачивалась? И она точно отпрянула, когда я сжал ее в объятиях. Господи, неужели это правда?