Сотвори для себя мужчину

- Show me <Покажи.>, - потребовал второй.

Даша подошла к стенному шкафчику и, покопавшись в нем, достала карточку "Express". Заросший трехдневной щетиной албанец с нескрываемым интересом повертел ее в руках.

- Money!!! Quickly! <Деньги/>!!! Быстро!> - настойчиво повторил он, пряча карточку в карман.

- I have not money <У/>нет денег!>, - повысила голос Даша. Оттеснив Дашу к окну, парни вышли, заперев дверь снаружи. Лестница, по которой они забрались в дом, лежала на только что вскопанных близнецами грядках. По звукам, доносящимся снизу, Даша поняла, что незваные гости шарят в холодильнике в поисках еды; затем раздалось приглушенное бульканье жидкости, разливаемой в стаканы. "Пьют вино", - догадалась она и, посмотрев на часы, в отчаянье заметалась по комнате. Дети вернутся с минуты на минуту! Захмелевшие албанцы могут их напугать, обидеть и даже... даже... убить... Настя... Маленькая Настя... А вдруг эти негодяи... Нет... нет... только не это... О Мел, ну почему ты уехал так не вовремя, почему?

Бросившись к телефону, чтобы позвонить Мелу, она обнаружила, что провод оборван.

...Весело переговариваясь, братья подъехали к воротам виллы. Настя, удовлетворенная киндер-сюрпризом (все-таки купленным вопреки материнскому запрету!) и мятными леденцами в ярких обертках, которые она обожала, вела себя спокойно.

- Гоша, отнеси, пожалуйста, продукты в дом, а мы с Настей поставим велосипеды в ангар, - попросил Александр.

Георгий, кивнув, потащил к крыльцу туго набитый пакет с продуктами.

- Мама, мама, мы приехали. Все в порядке, - закричал он, удивляясь, почему мать до сих пор не вышла их встречать.

Дверь неожиданно открылась. В проеме стоял незнакомый мужчина с бутербродом в руках.

Отпрянув в сторону, мальчик громко закричал по-русски:

- Саша, в доме чужие люди, звони папе и спрячь Настю!!! - Убежать он не успел. Незнакомец схватил его за шиворот и грубым рывком затащил в дом.

Даша, услышав крик сына, изо всех сил колотила в запертую дверь.

- Отпустите ребенка! - кричала она, перемежая русские и английские фразы. - Будете иметь дело с полицией! Сыночек! Гоша! Не бойся, мальчик, они ничего тебе не сделают! Слышишь, ничего! - В этом, правда, она не была уверена.

Что-то сказав своему приятелю на гортанном языке, неприятно пахнувший албанец (от него разило чесноком и давно не мытым телом) втолкнул Гошу в спальню к Даше.

- Мамочка, кто это? - прижавшись к матери, спросил мальчик. Голос его дрожал от обиды и возмущения.

- Бродяги, сынок. Как ты думаешь, Алекс услышал твой крик? Он успеет спрятать Настю?

- Наверно, услышал. Они с Настей к дому не подходили, я попросил поставить их велосипеды в ангар. Мамочка, давай скорее позвоним папе!

- Жорж, они перерезали провод, а сотовый у Саши! Кстати, он помнит номер? - забеспокоилась Даша.

- Конечно, мамочка! Только бы Настя не расплакалась... Мы купили ей мятных конфет и... киндер-сюрприз. Если она вякнет, Алекс займет ее игрушкой.

- Тогда, сынок, нам остается только ждать и... надеяться на то, что все закончится благополучно...

... Александр услышал крик брата, когда они с Настей были на полпути к ангару.

- Настя, - сказал он, обращаясь к сестре, - давай играть в прятки! Будешь сидеть во-он в тех кустах и лопать конфеты, а мы будем тебя искать. Только тихо и не подавай голоса! Договорились?

- Кто - искать? - деловито осведомилась Настя.

- Мама, Гоша, а потом и я. Главное, не высовывайся!

- Угу, угу, - замурлыкала малышка, набивая рот очередной порцией леденцов.

Забежав в ангар, Алекс трясущейся рукой набрал номер Мела. Мел ответил сразу.

- Папочка, у нас беда! В доме чужие люди! Гоша и мама заперты в доме!

- Как ты узнал? Где Настя? - быстро спросил Мел.

- Мы поехали к синьору Никколо с Настей, она сама попросилась с нами... Гоша... В общем, его втащили в дом, - захлебываясь словами, шептал мальчик, - но он успел нам крикнуть! Мы с Настей спрятались... Папочка, приезжай скорей! Пожалуйста, прошу тебя!

- Сынок, я немедленно позвоню в полицию в Стрезу. Катер подъедет через пятнадцать минут. Ясам возьму вертолет и буду через полчаса. Попробуйте продержаться это время. Когда приедет полиция, выйди из укрытия, только один без Насти, и объясни полицейским расположение комнат. Старайся не стоять напротив окон, у них может быть оружие. Ты все понял, Саша?

- Да, папа!

- Держись, сынок! Ты отвечаешь за сестру! Александр подошел к Насте.

- Скоро папа приедет тебя искать, сиди тихо и молчи.

Прятаться Настя любила. А если еще и папа будет искать...

- Хорошо, - радостно кивнула малышка, прижимая к груди наполовину опустошенный кулек с леденцами. Киндер-сюрприз она оставила на потом.

Александр напряженно вглядывался в водную гладь. Завидев белоснежный катер, стремительно летевший от Стрезы по направлению к их причалу, он сказал:

- Настя, я тоже пошел прятаться, сиди тихо, а то будет неинтересно!

- Да, - лаконично отозвалась Настя, с интересом разглядывая пестрый фантик, - я буду тихо.

Мальчик, на всякий случай пригрозив сестре кулаком, бросился к причалу.

- Бамбино, с какой стороны главный вход, сколько дверей в доме? спрыгивая на мостки, спросил сержант. - Где находится мать и брат? В какой комнате?

- Где брат и мама, я не знаю, а главный входу нас - со стороны улицы.

Полицейские тем временем окружали дом.

- Ты слышал громкие крики? - продолжал расспрашивать Александра сержант.

- Гоша кричал - он просил, чтобы мы с Настей позвонили папе... Потом, кажется, мама, но я не уверен...

- Хорошо, бамбино, теперь отойди в сторонку, держись пока за кустами.

С громким криком: "Откройте, полиция!" полицейские заколотили в дверь.

Тотчас же сверху послышался голос Даши.

- Их двое, они в кухне! Мы с сыном заперты наверху, в спальне у мальчишек!

Суетясь и мешая друг другу, албанцы поднялись по лестнице.

- Георгий, быстро спрячься в шкафу среди одежды, - сузив глаза, приказала Даша сыну. Она уже доставала из сейфа револьвер.

- Мама, ты будешь стрелять? - с восхищением, смешанным со страхом, шепотом спросил Георгий.

Вместо ответа Даша схватила сына за плечо и попыталась втолкнуть его в раздвижной шкаф-купе.

- Ты что, мама!!! - с негодованием закричал он. - Я буду с тобой!!!

Даше некогда было спорить:

- Быстро встань за кресло; если начнется стрельба, пригнись! Ну, быстро!

Побледнев, мальчик повиновался.

Дверь спальни распахнулась. Удивляясь собственной смелости (одно дело стрелять по мишеням, другое - по живым людям, хотя и грабителям), Даша вскинула револьвер.

- Go downstairs and open the door! <Идите/>и откройте дверь!> скомандовала она.

Албанцы нехотя попятились.

- Quickly, guickly <Быстро/>, быстро.>, - прикрикнула осмелевшая Даша. Из-за спины ее выглядывал возбужденный Георгий.

Спустившись вниз, албанцы открыли дверь и покорно вытянули руки, на которых в ту же секунду защелкнулись наручники.

- Синьора, вы в порядке? - вежливо обратился сержант к раскрасневшейся Даше. - А мальчик? Они вам ничего не сделали? Врач не потребуется?

Вслед за полицейскими в дом вбежал Александр и с размаху бросился к матери на шею.

- А Настя? - выдохнула Даша.

- Настя сидит в кустах: в прятки играет. Никто ее не видел, - успокоил Дашу "младший" сын.

Даша торопливо принялась объяснять полицейским, что бродяги требовали денег.

- А еще они хотели есть, - тяжело вздохнув, добавила она.

Вскоре за окном послышался шум мотора, и на площадку перед домом спустился вертолет. Первым из кабины выскочил Бой. Громко лая, он подбежал к мальчикам, словно желая убедиться, что с ними все в порядке. Вслед за ним появился взволнованный Мел с сотовым в руках.

- Что с Настей? - коротко выдохнул он. - Где она?

Услышав знакомое ему имя, Бой насторожился.

- Папочка, она в прятки играет, ждет, когда ты ее найдешь! - улыбаясь, выкрикнул Александр.

...Обед протекал в разговорах о происшедшем. Настя была допущена к общему столу и принимала деятельное участие в разговорах, повторяя понравившиеся ей слова.

- Папа, ты знаешь, мама собиралась стрелять, - говорил, захлебываясь от восторга, Георгий. - Она держала бродяг на мушке! Совсем как героиня вестерна! Ого!

- Наша мама очень храбрая! - погладил сына по голове Мел. - Никому спуску не даст! - Он весело подмигнул жене, счастливой от того, что все ее дети в целости, а муж рядом. - Но кроме того, она же знала, что вы, мои дорогие мальчики, поддержите ее в минуту опасности!

- Конечно, папочка, - бойко отозвался Георгий. - Я почти не испугался, когда увидел этих дядек! Я бы им показал!

- А какой молодец наш Алекс! - с восхищением продолжил Мел, оборачиваясь к Александру. - Прежде всего подумал о Насте, хорошо ее спрятал! Ведь ее могли украсть! Маленьких детей чаще всего похищают! И мне позвонил вовремя. Без него полиция не смогла бы приехать так быстро!

- Вообще, Мел, у нас, отличные сыновья! - горячо поддержала Даша мужа.

- Отличные сыновья! Отличные сыновья! - громко подхватила Настя, стуча ложкой по столу. - У нас отличные сыновья! Отличные сыновья!

Все дружно рассмеялись.

- Но самая храбрая у нас Настасья, - с трудом сдерживая улыбку, сказал Мел. - Отсиделась в кустах, как партизанка! Вот это самообладание.

...Вечером в постели Мел спрашивал Дашу:

- Неужели ты бы выстрелила?

- Не знаю, дорогой, по правде говоря, никогда не думала, что так страшно наводить револьвер на человека, стоя от него в трех шагах...

- Да, на курок нажимать страшно, не дай Бог когда-нибудь сделать это...

- Но я, наверное, все же выстрелила бы, если бы они прикоснулись к Гоше или ко мне...

- Господи, как хорошо, что ничего не случилось. Ну, прижмись ко мне, моя воительница! Иди ко мне, сладкая моя!

Он гладил ее шелковистую кожу и чувствовал, как она начинает трепетать от его прикосновений.

Даша

4

Тридцать первого декабря вечером Мел и Даша были приглашены в Милан на новогодний прием, устраиваемый мэрией. За десять дней до этого Мел получил красивый муниципальный конверт с не менее красивым приглашением "оказать честь и прибыть с супругой" на ночное торжество, где ожидались все влиятельные лица города. Приглашение означало, что Мел замечен властями; это не могло не обрадовать. Даша тоже встрепенулась: в Италии она еще не выходила в свет из-за маленькой Насти. Но сейчас дочке было уже два с половиной года. На эту ночь Даша намеревалась вызвать девушку-бэбиситтер, к услугам которой уже прибегала; та попросила разрешения прийти со своим бой-френдом - не встречать же Новый год одной! Даша разрешила с условием, что дети не будут заброшены из-за "молодых утех".

...Мел вел машину, без труда различая знаки на хорошо освещенном шоссе. Изредка он бросал короткие взгляды на сидевшую рядом жену. Вдвоем им хорошо молчалось. Даша чему-то улыбалась, смежив веки. Слабый аромат теплых духов витал в салоне. Эти духи он подарил ей на Рождество, которое они встретили вместе с детьми, дома...

В сочельник, накануне Рождества (католического, разумеется; в Италии невозможно его не отмечать), дети забавно суетились. За две недели до праздника близнецы получили от отца небольшую сумму денег на "подарки мамочке и Насте". Посоветовавшись, они съездили в магазин синьора Николло и вернулись домой с большими свертками, сохраняя тайну покупок даже от Мела, финансово поддержавшего мероприятие. Настя, которая осознанно встречала Рождество впервые в жизни, хвостиком таскалась за братьями, время от времени вопрошая:

- А Санта-Клаус придет?

- Не Санта-Клаус, а Дед Мороз, - солидно поправили ее братья. Санта-Клаус приходит к итальянцам, а к нам - Дед Мороз.

- Почему? - допытывалась малышка.

- Потому что мы - русские, к нам ходит Дед Мороз.

- А подарки? - забеспокоилась Настя.

- Завтра утром найдешь около кровати.

- Я спать ночью не буду, - топнув крепенькой ножкой, заявила девочка.

- Тогда и подарков не будет; подарки приносят во время сна, - терпеливо объяснил Георгий.

- Хорошо, я засну, - тут же пообещала Настя.

К праздничному ужину Даша решила приготовить утку с апельсинами. Это был, правда, не итальянский, а французский вариант рождественского угощения. Но, зная приверженность своей жены ко всему французскому, Мел не возражал; честно говоря, ему было все равно: что ни выходило из Дашиных рук, все было вкусно.

Накануне сочельника на семейном совете с участием близнецов было решено допустить Настю к ночному застолью, но хорошо ее "выслать" в предвечернее время. Малышка проснулась между восемью и девятью часами вечера и тотчас осведомилась, не приходил ли еще Дед Мороз. Братья доходчиво объяснили ей, что он пока находится на полпути к Лаго Маджоре. Настя обещала терпеливо ждать, время от времени, однако, возвращаясь к тревожащему вопросу.

В девять все пошли одеваться к праздничному ужину. Для черненькой, похожей на отца Насти было приготовлено длинное розовое платье в оборках и рюшах, с изящной вышивкой на лифе. Малышка, раскрыв рот, замерла от восторга, увидев это великолепие, висевшее в родительской спальне на маленькой вешалочке, а потом, будучи натурой весьма деятельной ("в папочку", как любила с ласковой иронией говорить Даша), бросилась надевать его задом наперед. Помогая дочке справиться с шуршащим нарядом, Мел и Даша от души хохотали над ее ужимками. "Настоящая маленькая женщина!" вытирая слезы, говорил Мел. Сам он был одет, как всегда элегантно, хотя и просто - в коричневых тонах. Даша же специально к Рождеству купила нежно-сиреневое платье, длинное, до пола; к нему прилагались ожерелье из аметистов ручной работы и такие же серьги; украшения заблаговременно подарил Даше Мел. На мальчиках были нарядные костюмчики, совсем как у взрослых, сидевшие на них безукоризненно; костюмчики эти Мел привез из Милана, от известного кутюрье.

Мел крикнул Даше, чтобы она включила магнитофон, и под бравурную мелодию торжественно внес в гостиную богато украшенную мишурой искусственную елочку на специальной подставке. Настя, увидев ее, завизжала так оглушительно, что близнецы, не сговариваясь, как по команде заткнули уши.

- Это Дед Мороз принес, это Дед Мороз принес, - хлопая в ладошки, закричала она, подпрыгивая на месте от возбуждения.

- Нет, малышка, это скорее Снегурочка, а подарки от Деда Мороза будут потом, - улыбаясь, пояснил ей Мел, - утром.

Когда восторги поутихли, все сели за красиво сервированный стол. Взрослые пили шампанское "Дом Периньон", мальчики - кока-колу, а Настя яблочный сок. Мелу казалось, что соблазнительней его жены нет женщины на свете; Даша думала о том, как ее влечет к седому элегантному мужчине с благородным лицом - ее мужу, отцу ее детей. Близнецы наслаждались обществом родителей; а Настя... а Настя, маленькая, забавная Настя, впервые в жизни встречавшая Рождество, ни о чем не думала, ей просто было хорошо. Правда, она всерьез опасалась, что мелкие рачки и моллюски, которых она выуживала из праздничного ризотто (как и утку, Даша приготовила по просьбе Мела), превратятся у нее в животе в больших и страшных крабов. Однако братья заверили ее, что этого не произойдет, и Настя успокоилась.

А потом Мел и Даша танцевали. У Мела была припасена кассета с записью довоенных и послевоенных танго, которую он привез из Москвы; здесь, в Италии, она еще ни разу не звучала. Мальчики с немым восхищением смотрели на кружащихся посреди гостиной родителей. Как элегантно, нежно и властно отец вел в танце мать; как послушна и грациозна была мать в его руках! Они еще не знали, как это называется, но уже понимали, что наблюдают по-настоящему красивую пару.

А наутро была "раздача слонов", взаимное одаривание! Настя нашла у себя в ногах кровати новую Барби с полным чемоданом приданого, а под подушкой набор цветных фломастеров с кокетливо торчащей из коробочки красивой поздравительной открыткой (фломастеры накануне купили братья на деньги, выданные отцом). Явившись на завтрак с "новой подружкой", Настя посадила ее рядом и тут же попыталась накормить ее фруктовой кашей. Даше пришлось вмешаться и объяснить дочке, что Барби уже сыта. "И вообще, она следит за своей фигурой и поэтому ест очень мало, понарошку". Услышав это, Настя, ни слова не говоря, прихватила Барби и отправилась в детскую, сообщив, что будет рисовать куклу новыми фломастерами до обеда.

Близнецы нашли свои подарки под елкой. Они получили каждый по плейеру с кассетами на итальянском, французском и английском языках. На итальянском были арии и песни в исполнении солистов Ла Скала: Мел настаивал, чтобы дети приучались слушать хорошую музыку. Другой подарок был общий - маленький телевизор, который они, пыхтя, отнесли в свою комнату. Потом Мел вынес из своего кабинета большую коробку, перевязанную лентами и бантами, и торжественно вручил ее Даше. Из коробки было извлечено золотисто-коричневое вечернее платье, мягко мерцающее в руках; там же лежала еще одна маленькая - коробочка, на которой стоял хорошо знакомый Даше логотип фирмы Мела. Открыв ее, Даша увидела красивое колье из прозрачного золотистого янтаря в золоте и серьги к нему. Мальчики, присутствующие при этом, тут лее потребовали, чтобы она немедленно примерила платье. Даша, кивнув им, ушла в спальню, пообещав вернуться через пять минут, а из детской, держась за перила вприпрыжку спустилась любопытная Настя. Узнав, в чем дело, она забралась к Мелу на колени и стала вместе со всеми ожидать мать. Когда Даша в новом наряде с украшением на шее появилась на верхней ступени лестницы, все семейство восторженно ахнуло, не находя слов, чтобы выразить свое восхищение. Молчание прервал тоненький Настин голосок.

- Добрая фея, - сказала она и бросилась целовать раскрасневшуюся Дашу.

Даша подошла к мужу и, наклонившись, поцеловала его в губы, а потом в седую голову; Мел поймал ее руку и тоже поцеловал в раскрытую ладонь. Близнецы, не желая отстать от отца, повисли у Даши на шее, целуя ее в щеки.

- Ну хватит, хватит, мои дорогие! Совсем зацеловали! Теперь подарок для нашего папы! - засмеялась она. Даша прошла в переднюю-холл и извлекла из шкафа-купе коробку, обернутую в пеструю подарочную бумагу.

- Помогайте отцу, Жорж-Алекс!

Из коробки были извлечены сшитые на заказ две шелковые сорочки кофейного и бежевого цвета; в отдельном сверточке лежали чудесные светлые мокасины из мягкой кожи, очень удобные для прогулок. Близнецы запрыгали вокруг отца, выражая неподдельный восторг: им нравилось, когда их родители были красиво одеты. Маленькая Настя, не совсем понимая, по какому поводу она это делает, но все же не желая отставать от братьев, прыгала выше всех.

Тут близнецы вспомнили, что до сих пор не одарили отца и мать. Обгоняя друг друга, они бросились наверх в свою комнату и вернулись назад, держа в руках по флакону туалетной воды средних достоинств (на большее не хватило денег). Даша тут же опробовала свой флакон, брызнув на себя и на Настю и похвалив мальчиков за прекрасный выбор, а Мел пообещал воспользоваться водой при бритье. Близнецы ходили очень гордые: первый раз в жизни они выбирали подарки самостоятельно и как удачно все получилось!

К часу к близнецам должны были прийти гости. В первый день Рождества родители решили устроить для Жорж-Алекса детский праздник. Сыновья пригласили двух мальчиков и двух девочек, с которыми трижды в неделю занимались в подготовительном классе (осенью они поступали в школу). Даша наказала братьям быстро переодеться в одинаковые брюки и свитера, выставить из холодильника бутылочки спрайта, бутерброды и другую немудреную закуску. Торт и чай она посоветовала подать потом, когда все натанцуются. Мел тем временем положил под елку "сюрпризы", которые предстояло получить победителям конкурсов. Покончив с этой несложной процедурой, он ушел в кабинет, поскольку, обожая своих детей, не очень представлял себе, как управляться с чужими.

- Ну все, - сказал он Даше. - Я пойду отдохну, а тебе, старушка, разбираться с молодежью.

Едва они успели закончить приготовления, как услышали гудок машины. Прибыла первая партия гостей: брат и сестра, которые жили дальше всех; их привез отец, молодой красивый итальянец, владевший небольшой фирмой по продаже недвижимости. Поздравив с Рождеством Дашу и Настю, кружившуюся тут же, он отбыл, пообещав заехать за детьми ровно в четыре часа. Потом подошел мальчик, живший совсем близко. Последней явилась в сопровождении матери, прехорошенькая черноглазая девочка с вьющимися непослушными волосами, рассыпанными по плечам. На девочке, ее звали Моника, была короткая плиссированная юбочка, цветные фасонные рейтузики и пушистая белая кофточка; в руках она держала небольшие кулечки-подарки для братьев и Насти. Дашу растрогало, что девочка не забыла о малышке, хотя приглашена была к близнецам. Мать девочки, перекинувшись с Дашей несколькими словами, тоже уехала, пообещав забрать дочку вовремя.

Даша тихонько посоветовала сыновьям звать гостей к столу и хотела увести Настю. Но малышка воспротивилась: ей нравилось находиться в обществе "взрослых" детей.

- Не беспокойтесь, синьора, - заступилась за девочку прехорошенькая Моника, - я помогу малышке, если возникнут затруднения, у меня самой есть маленький брат.

- Вот и хорошо, - улыбаясь, согласилась Даша и решила уйти к Мелу. За "программу" праздника она не волновалась; в предрождественскую неделю она научила мальчишек играть в "колечко", "путаницу", "горячо-холодно" и другие не стареющие детские игры. После игр планировались танцы, а в заключение праздника - чай с тортом.

Поднявшись к мужу, Даша вздохнула, обнимая его за плечи:

- Ну вот, дорогой, мы и дожили с тобой... Молодежь наша веселится самостоятельно...

- Не грусти, малышка, ты у меня еще совсем молодая, в постели, например, такие творишь чудеса! Да и я у тебя молодец хоть куда...

- Все ты со своими шуточками, Мел! Я ведь совсем о другом: дети почти уже взрослые...

- Да, малышка, ты, конечно, права... Садись-ка рядом, старушка, отдохни немного...

Уютно устроившись в кожаном кресле, Даша задремала. Рождественский ужин, подарки, детский праздник... Так много хлопот... Мел осторожно поцеловал жену в приятно пахнувшую макушку.

"Ничего не поделаешь, дети растут... - подумал он, нежно перебирая светлые волосы жены. - Даже малышка Настя участвует в молодежной тусовке, а они все это наблюдают со стороны... Он уже разменял пятый десяток, Даша четвертый.

Снизу раздалась ритмичная мелодия, Мел уже слышал что-то подобное. Поднапрягшись, он вспомнил: ламбада, ее танцуют в дискотеках по всему миру.

Стараясь не разбудить жену, он потихонечку встал и прошел к лестнице, решив посмотреть, как там веселятся его отпрыски.

Прехорошенькая черноглазая девочка, отставив "этажерочкой" тугую попку, учила близнецов основному танцевальному шагу ламбады: ноги на ширине плеч, бедра постоянно движутся. Мальчики заметно стеснялись: у них получалось так себе, в то время как их партнерша проделывала все более чем виртуозно. Около них медвежонком топталась Настя, умудряясь при этом попадать в такт. Остальные гости были предоставлены сами себе: брат с сестрой сидели за столом и чинно пили чай; соседский мальчик играл на компьютере.

Под Мелом заскрипели ступеньки. Александр, вскинув глаза, спросил:

- Что, папа?

- Все в порядке, сынок. Хотел узнать, не нужно ли чего...

- Нет, папочка, - вступил в диалог Георгий,- У нас все есть, мы веселимся!

- Ну, ну, - сказал Мел, отступая наверх и чувствуя себя умудренным жизнью зрелым дядькой в этом царстве вступающей в жизнь молодости.

- Как они там? - сонно пробормотала Даша, когда он вернулся. - Скоро по домам?

- Веселье в разгаре! - сказал, усмехаясь, Мел. - Маленькая черноглазая куртизанка вовсю соблазняет наших лопушков. Так вертит попкой, что у меня в глазах зарябило! Мальчишки стараются, но у них не получается! И, как всегда, вместе! Видно, она им обоим нравится! Что же дальше-то будет, когда они подрастут? Так и пойдут на свидание, взявшись за руки?!

Даша тихонько засмеялась.

- Да, предстоят нам тяжелые времена, старушка, - шутливо продолжил Мел. - А посмотрела бы ты на Настасью: отставила попку и тоже наяривает ламбаду. Обхохочешься! Как медвежонок вертится, но ведь получается! Эта ничего стесняться не будет, ее не смутишь!

"Светский прием", как и планировалось, закончился в четыре часа. Приехавшие родители стали разбирать своих чад по домам. Провожали их Даша и близнецы. Братья долго махали вслед прехорошенькой Монике.

Неделя от Рождества до Нового года пролетела быстро. Дети много гуляли, не посещая занятия по случаю рождественских каникул. Даша "чистила перышки" перед большим миланским приемом. И вот наконец этот день наступил.

...Оставив внизу верхнюю одежду, они поднялись по лестнице и вошли в нарядно украшенный зал, Мел тут же преисполнился законной гордости. Он почувствовал, что его жена притягивает взоры всех без исключения присутствовавших в зале мужчин. Да, Даша была чудо как хороша в этот вечер! Лицо ее покрылось неярким румянцем, зеленые глаза, полуприкрытые веками, таинственно мерцали, на устах то появлялась, то исчезала отрешенная улыбка, которая, казалось, вопрошала: "Мне с вами нравится, а вам со мной?" Источая нежное, неброское оживление, она заметно выделялась в шумной, смуглолицей и темноволосой толпе.

Мел подводил жену то к одной, то к другой оживленно беседующей группке и представлял ей знакомых ему бизнесменов, а те в свою очередь знакомили Дашу со своими женами или подругами. Глаза мужчин, учтиво склонявшихся к Дашиной руке, с плохо прикрытым любопытством скользили по ее высокой груди, не очень тонкой талии и вызывающе пышным бедрам. Ах, эти итальянские кавалеры, подогретые аперитивами! Их взоры проникали сквозь ткань, голос источал мед, руки, казалось, тянулись обнять такую соблазнительную плоть! Не в силах вынести эту пытку, Мел увлек жену к пышно накрытым столам. За ним последовал его компаньон со своей немолодой, не в меру располневшей супругой.

- Простите, синьора, - сказала она, выбирая закуску, - почему мы вас до сих пор не видели на приемах? Это ваша оплошность, Мел! Мы все без ума от вашей супруги! Она могла бы стать украшением любого общества! Я бы хотела пригласить вас с женой к нам на обед в самое ближайшее время!

- У нас двое сыновей и маленькая дочь, синьора, - опередив Дашу, ответил Мел. - Ей недавно исполнилось два года. Воспитание детей отнимает много времени. У нас в России не принято пускать это дело на самотек. И все же спасибо за приглашение, мы непременно воспользуемся им!

После первых тостов все смешалось. К Мелу непрерывной цепочкой потянулись знакомые (и не очень) мужчины, чтобы переговорить с ним "по делам", а заодно чокнуться с "очаровательной молодой синьорой". Малые остатки грузинской крови бурлили в нем, когда галантные итальянские кавалеры, целуя Дашину руку, дольше, чем положено по этикету, прижимались к ней губами или вопросительно заглядывали в глаза, или же, не утруждая себя правилами хорошего тона, бесцеремонно впивались взорами в высокую грудь. "Эти перекрещивающиеся плечики делают ее почти голой!" - досадовал он. Конечно лее, Мел был уверен в Даше, но предпочел бы избавить ее от искушений!

Когда начались танцы, над Мелом, как топор, завис многократно повторяемый вопрос: "Позвольте пригласить на танец вашу очаровательную супругу?" Поскольку сам он не танцевал современных танцев, приходилось отпускать Дашу "с этими итальянскими хлыщами". Преобретать репутацию Отелло в этом легкомысленном обществе не входило в его планы! Но дома, решил Мел, он обязательно "сделает внушение". Хотя, собственно, "внушать" было нечего. Ладно, как-нибудь прожуем! В конце концов, обладая красивой женщиной, надо заранее настраиваться на издержки!

Рядом с Мелом остановился высокий красивый мужчина, на вид чуть постарше его самого. "Издатель Тосканини, один из крупнейших дельцов в мире полиграфии", - вспомнил Мел. Он не был с ним знаком лично, но на всякий случай вежливо кивнул.

- Какая прелестная женщина, - указывая глазами на Дашу, произнес синьор Тосканини. - Она похожа на богиню! Кто такая? - Ноздри его хищно раздулись.

Мел мгновенно вспомнил, как он сам, высмотрев свою будущую жену среди множества женщин в тесноте и толчее большого приема в Москве, обратился с точно таким вопросом к своему знакомому.

Между тем издатель продолжал:

- В ней есть какая-то покоряющая властность... Такая вскружит голову кому угодно!

- Это моя жена, - с трудом сдерживая раздражение, прервал его Мел.

- О, что вы говорите! Поздравляю вас, синьор! Вы поистине счастливчик! Позвольте представиться: издатель Тосканини, мой офис находится в Милане.

- Я много слышал о вас, синьор Тосканини. - Мел злился, но поддержать полезное знакомство его заставляли обстоятельства. - Мел В., - назвал он свое имя.

- Польщен знакомством с вами, синьор В.! Я тоже о вас много слышал, кажется, ваше дело успешно процветает!

"Ни хрена ты обо мне не слышал, - подумал Мел, - сказал бы я по-русски, куда тебе идти со своими заморочками".

- Надеюсь, что вы познакомите меня со своей очаровательной супругой? Голос синьора Тосканини дрогнул.

В этот момент музыка закончилась. Кавалер, доставивший Дашу, отошел, и Мел, проклиная все на свете, без особого энтузиазма осуществил процедуру знакомства. Заиграли что-то медленное, то ли бостон, то ли танго. Прислушавшись, он поспешил пригласить на танец собственную жену. Однако проворный итальянец и тут его опередил.

- Вы не будете возражать, синьор В., если я потанцую с вашей супругой? - поправляя бабочку, спросил он.

"Да что ж у вас всех свербит, что ли, в одном месте", - с досадой подумал Мел, но разрешение дал, перехватив насмешливо-лукавый взгляд Даши.

Настроение у него окончательно испортилось, и было от чего! Он больше двух лет горбатился, напрягая ум и выворачиваясь наизнанку, чтобы его признали, а Даша, едва появившись в свете, произвела фурор. И с ним теперь знакомятся потому, что он ее муж! Этого еще не доставало! Дожили! А ведь Насте-то уже почти два с половиной года, и сыновья выросли... Попробуй удержи Дашу дома, если она захочет выезжать в свет! Вон сколько его милая женушка наполучала приглашений на всякие малые и большие тусовки после сегодняшнего триумфа. Нет, все это Мелу решительно не нравилось!

Прозвучали последние аккорды. Оживленная Даша и синьор Тосканини, бросавший на нее восторженные взгляды, приблизились к Мелу.

- Синьор В., ваша жена отлично танцует, я получил истинное наслаждение!

"Как же, "наслаждение", хоть бы выбирал выражения, черт бы тебя побрал, - подумал Мел. - Мучайся тут от ревности, слушая такое..."

- Синьора, позвольте вам выразить свое восхищение! В вас есть истинно славянский шарм! Вы русская или полька, синьора?

"И этот туда же, знаток "славянского шарма"! Смотри лучше на своих смуглолицых итальянок!"

- Русская, - буркнул он вслух, так посмотрев на синьора Тосканини, будто ожидал от него вопроса о размере Дашиного бюстгальтера.

Тараторивший без умолку издатель наконец сообразил, что мужу очаровательной дамы что-то явно не нравится. Но так хотелось продолжить знакомство!

- Смею полагать, синьор, что мы с вами еще встретимся! Вот моя визитная карточка. Буду рад получить в ответ вашу!

Мел нехотя протянул свою карточку, надеясь в душе, что возносит последнюю жертву на алтарь вежливости.

- Лаго Маджоре, вилла "Доротея"... Это ваше имя, синьора? Могу ли я навестить вас в приемные дни?

Волевым усилием Мел стремился удержать челюсть в надлежащем положении, потому что она вдруг стала обнаруживать неудержимое стремление отвалиться. Какой напор! Какой напор! Этот новоявленный Казакова разрушал спокойствие его, Мела, внутреннего мира, к которому он так привык за последние годы, пока Даша безвылазно сидела дома с маленькой Настей! Он топтался на месте, не зная, что ответить. Но вопрос был обращен к Даше. Та же, просто и искренне улыбнувшись, сказала:

- Синьор Тосканини, у нас маленькая дочь и два семилетних сына. До сих пор мы вели достаточно замкнутый образ жизни, и приемных дней у меня нет. Но если вы приедете к нам в любую субботу днем, мы всегда будем рады вас принять. Позвоните накануне, и я постараюсь угостить вас настоящим русским борщом.

- Кончай этот бардак! - бесстрастно сказал Мел Даше по-русски.

Итальянец, не понявший фразы, вопросительно поднял брови.

- Мой муж как раз напоминает, что нам нужно позвонить домой, справиться о детях.

- О милейшая синьора, глядя на вас, никогда не подумаешь, что вы мать троих детей! Я непременно воспользуюсь вашим приглашением! Суббота отличный день для посещения гостей. До свидания, синьора, до свидания, синьор В. - С этими словами итальянец наконец ретировался.

С трудом сдерживая негодование, Мел решительно взял Дашу под руку и направился к выходу из зала.

Когда они вошли в номер гостиницы неподалеку от мэрии, где Мел зарезервировал номер на одну ночь, он сердито спросил Дашу:

- Зачем ты пригласила этого недоноска?

- Но, дорогой мой, как я могла не пригласить его, если он так явно набивался? Это было бы невежливо и могло повредить твоим делам, ведь он заметная фигура в бизнесе...

- Даша, он мне не нравится, понимаешь: не нра-вит-ся! Что же касается моих дел... Если я все-таки сочту нужным продолжить это знакомство, я сделаю это сам, без твоей помощи!

Даша вспыхнула. Уже давно, с того памятного банкета в Москве, когда Мел нашел ее поведение легкомысленным, он не говорил с ней так резко, почти грубо. Тогда с ним случился приступ неоправданной ревности: он почувствовал ее наполовину надуманную заинтересованность другим мужчиной. Но сейчас-то о каком интересе с ее стороны может идти речь, когда у них трое (трое!) детей, когда она по-прежнему горячо любит мужа и целиком погружена в семейные проблемы?! "Ну уж нет, такого деспотизма нельзя допустить!" - решила она.

- Подумай, Мел, какую ты мне отводишь роль! Сиди дома, следи за порядком, подтирай попку Насте, воспитывай мальчишек и вовремя подавай есть - все, больше от меня ничего не требуется! Для полноты картины не хватает засаленного халата и бигуди в волосах! Знаешь, милый, что я тебе скажу: синьор Тосканини мне нравится, и я намерена продолжить это знакомство! Если он, конечно, объявится несмотря на лютую неприязнь, которую ты так "элегантно" продемонстрировал ему! Он интересный собеседник, умеет красиво ухаживать за женщинами, а ты... ты... - Даша остановилась, подыскивая нужные слова. Обижать Мела ей не хотелось.

- А я не умею этого делать! - развил ее мысль Мел. Вскочив с кресла, он кругами забегал по комнате, как раненый тигр. - Подумать только - не умею! Хорошо, дорогая, если ты так хочешь, наследующей же тусовке я обязательно продемонстрирую тебе свое умение! Специально выберу классную телку и "сделаю" ее по полной программе, причем у тебя на глазах! Посмотрим, как ты тогда запоешь!

- Мел, послушай... - попыталась прервать его Даша.

- Я не умею ухаживать за женщинами! Я! Почти каждый день я приезжаю домой с цветами, почти каждую ночь я ласкаю тебя так, что ты стонешь от удовольствия, почти...

Даша не дала ему закончить, она слишком любила мужа, чтобы продолжать этот разговор.

- Мел, дорогой, - мягко сказала она, - ты меня не так понял! Я имела в виду не постель, где ты, безусловно, виртуоз... По большому счету мне наплевать на других мужчин, но, общаясь только с тобой, ведя, по существу, затворнический образ жизни, я теряюсь как женщина. Я не собираюсь изменять тебе, но... но ухаживания синьора Тосканини мне были приятны... Приятны в том смысле, что я, оказывается, по-прежнему хороша собой... могу увлечь вскружить голову...

- ...и потерять ее, - хмуря брови, проворчал Мел. Он не хотел сдаваться.

- Вот уж нет! - легко рассмеялась Даша. - Голову я потеряла восемь лет назад и, знаешь, до сих пор не жалею об этом!

"Ах мужчины, - подумала она при этом, - самолюбивы, как капризные дети. Никого, кроме себя, не хотят замечать. Женщины для них рабыни, как в доисторические времена. Поневоле станешь феминисткой!"

Исчерпав все аргументы, Даша решила остановить ссору старым испытанным приемом. Приблизившись к Мелу, она расстегнула верхние пуговички рубашки и начала целовать его грудь, слегка раздражая языком маленькие плоские соски. Вскоре она почувствовала, как горячие, сильные, нетерпеливые руки быстро освобождают ее от одежды.

5

После бурной встречи Нового года дни потекли обычной чередой, в привычной домашней круговерти для Даши, в напряженной работе для Мела. Изредка они выезжали в гости, но к себе старались никого не приглашать. Так продолжалось до самой весны, а весной... А весной к ним пожаловал синьор Тосканини...

На Пасху, которая в тот год пришлась на самый конец марта, мальчики играли у самой воды, радуясь теплу и возможности отдохнуть от занятий (до школы оставалось всего ничего, поэтому надо было подналечь на язык). Настя была с ними. Она первая заметила моторку, быстро приближавшуюся к их недавно покрашенному причалу.

- К нам едет какой-то дядя, - сказала она, подбегая к братьям. - Он везет цветы!

Близнецы насторожились. После памятного "визита" албанцев они с недоверием относились к чужим.

- Здравствуйте, дети! - сверкая белозубой улыбкой, прокричал синьор Тосканини, выпрыгивая на мостки. - Это вилла "Доротея"? Здесь живет синьор В.?

- Да, - растерянно ответил Александр.

- Пойдемте, мы проводим вас к папе! - перехватил инициативу Георгий. Он считал себя более решительным.

Случайно выглянув в окно, Мел увидел следующую процессию. Впереди всех шла Настя. В руках она держала большую коробку конфет, перевязанную яркой лентой. За ней - синьор Тосканини с букетом бледно-желтых цветов, кажется, тюльпанов, которые так любила Даша. Замыкали шествие близнецы, явно недовольные тем, что им пришлось оторваться от куда более важных дел.

"Все-таки принесла нелегкая этого красавца",- с раздражением подумал он и тут же крикнул в глубь дома:

- Даша, к нам гости!

- Синьоры, - излучая восторг, начал синьор Тосканини, едва переступив порог, - прошу прощения за внезапный визит, но я взял на себя смелость... Был по делам в Стрезе и решил поздравить вас с Пасхой...

Он ничуть не смутился под прямым взглядом Мела, вручая Даше букет.

"Какие дела на Пасху, - усмехнулся про себя Мел, - специально прискакал, жеребец чертов, ждали тебя тут..."

Даша щебетала, извиняясь за то, что не приготовила борщ, ах, если бы он предупредил заранее... А так обыкновенный обед, ведь у русских Пасха на две недели позже... Разве? А он и не знал. Как жаль, что на православную Пасху он будет в Штатах, а то бы непременно заглянул, ведь синьора его не прогонит?.. Что вы, что вы... Нам было бы очень приятно...

Продолжая разговор в том же духе, все сели за стол.

Синьор Тосканини рассказал о себе. Вот уже три года он вдовец, имеет двоих взрослых детей: сына двадцати четырех лет и дочь - семнадцати. Издательским делом занимается лет двадцать. Казалось бы, все хорошо, но... в доме нет хозяйки. Может, у синьоры есть сестра, похожая на нее, или подруга, не уступающая синьоре в красоте и обаянии? Он бы женился... Говорят, русские женщины - отличные жены...

"Ну ловкач, в открытую клеится к Даше, как будто меня тут нет! А она-то, она-то... Зарделась, аки невинная девица! Смотреть тошно!" - Мел с трудом сдерживал ярость.

Обстановку разрядила Настя.

- Спасибо, синьор, - светским тоном сказала она, появляясь в гостиной. - Ваши конфеты оказались очень вкусными.

Взглянув на дочь, Даша ахнула. Щеки и нос Насти были перемазаны шоколадом, в грязных руках она держала пустую коробку.

- Настя, ты съела все?!

- Нет, поделилась с Боем, - мило улыбаясь, пояснила девочка.

- Иди сейчас же умываться, негодница, - нахмурилась Даша. - Жорж-Алекс, почему вы не смотрите за сестрой? - крикнула она близнецам.

- У вас прелестная дочь, - сказал синьор Тосканини. - Она похожа на отца. - Это была первая фраза, которая понравилась Мелу.

Чуть позже гость приступил к деловому разговору.

- Друзья, - надеюсь, вы позволите вас так называть? - у меня есть предложение, быть может, более заманчивое для меня, чем для вас, но все же рискну его озвучить. Я давно уже лелеял мысль издать русских поэтов начала века. Пастернак, Гумилев, Ахматова, Северин...

- Северянин, - негромко поправил Мел.

- Вот видите, как я нуждаюсь в вашей помощи...

- Вы имеете в виду перевод? - деловито подобравшись, спросила Даша. Но переводить русских поэтов очень сложно. У них особый язык, передать его сможет далеко не каждый...

- Вот мы и подошли к сути моего предложения, - улыбнулся синьор Тосканини. - У меня есть хорошие переводчики, но... они итальянцы. Не знаю, смогут ли они верно передать дух русской поэзии...

- А зачем вам все это надо? - не очень вежливо перебил гостя Мел.

- Простите, о чем вы? - не понял синьор Тосканини.

- Зачем вам понадобилось переводить русских поэтов? - уточнил свой вопрос Мел. - Хлопотная и, как мне кажется, не очень прибыльная затея.

- Видите ли, синьор, издавая коммерческие книги, приносящие хороший доход, я могу кое-что потратить и на духовное обогащение моего народа. Итальянцы и русские, именно в таком порядке, создали немало замечательных поэтических произведений. Но посмотрите, что происходит! Данте, Петрарка, Боккаччо - эти имена принадлежат всему миру. У вас есть Пушкин. К моему величайшему сожалению, иностранцы не знают других поэтов... Вот я и хочу во всеуслышание назвать их... - Спросив разрешения у Даши, синьор Тосканини достал из портсигара длинную сигарету и с видимым удовольствием закурил. Объяснив вам, так сказать, идеологическую подоплеку моей "затеи", - сказал он, - я хочу перейти к конкретным предложениям. Я посчитал бы для себя честью, если бы вы, уважаемая синьора В., согласились быть редактором этого издания. Ведь вы по образованию лингвист?

- Но моя жена, - недовольно хмурясь, пророчил Мел, - слишком занята детьми и хозяйством, чтобы связывать себя долгосрочными деловыми обязательствами!

- Остынь, Мел, - сказала по-русски Даша и, повернувшись к гостю, перешла на итальянский. - Ваше предложение, синьор Тосканини, кажется мне заманчивым, я бы с удовольствием попробовала себя на этом поприще, да и деньги нам, честно говоря, не помешают.

Мел свирепо посмотрел на жену.

- Но, я вижу, ваш супруг будет возражать, - с очевидным разочарованием произнес синьор Тосканини.

- Для Мела интересы детей превыше всего, - улыбнулась Даша, - но, я думаю, он в конце концов поймет разумность вашего предложения. Мне уже изрядно надоело ограничивать круг моих интересов детьми и кухней. - Она выразительно взглянула на Мела.

- Я не хочу быть причиной раздора в вашей семье... - вежливо начал итальянец.

"Как же, не хочешь", - со злостью подумал Мел, поднимаясь из-за стола. Синьор Тосканини с каждой минутой раздражал его все больше и больше.

-...однако мое предложение остается в силе. Если вы его примете, я буду искренне рад!

Не желая больше слушать предприимчивого издателя, Мел, сославшись на головную боль, ушел наверх.

- Мой муж на редкость хороший отец, - попыталась разрядить обстановку Даша. - Когда ему кажется, что речь идет об ущемлении интересов детей, он выходит из себя. Мне ваше предложение нравится, и я постараюсь убедить мужа в том, что эта работа действительно стоит внимания. Но если мне не удастся, не сетуйте на меня... семейный покой дороже...

- Да, я вижу, вы очень привязаны к своему супругу... к своей семье... быстро поправился синьор Тосканини. - Дети у вас прелестны, но все же такая очаровательная женщина не должна сидеть дома! Зачем замыкать себя в четырех стенах?

- Могу я просить у вас некоторое время на раздумье? - смутилась Даша.

- Конечно, синьора, я вас не тороплю... Но к августу, когда будут готовы переводы, я хотел бы знать ответ. До этого времени я не буду вести переговоры ни с кем другим. А теперь мне пора откланяться. Надеюсь, ваши милые мальчики проводят меня до моторки.

Даша распрощалась с синьором Тосканини у порога дома и позвала сыновей. Итальянец поцеловал Даше руку и в сопровождении Жорж-Алекса пошел к причалу.

Намереваясь поговорить с мужем, Даша поднялась в спальню.

Мел лежал на кровати, вперив глаза в потолок.

- Он будет ждать нашего решения до августа, - начала Даша издалека.

- Нашего? - холодно осведомился Мел. - Это будет твое решение. Свое я уже высказал, оно не изменится.

- Дорогой, пойми, не могу же я быть вечной прислугой при детях. Они подросли, я нужна им все меньше и меньше...

- Не прислугой, а матерью! - Мел приподнялся, с яростью глядя на жену. - Между прочим, заиметь детей, которые теперь тебя тяготят, в обоих случаях захотела ты, так изволь нести свой крест!

- А ты разве не хотел иметь детей?! - задохнулась от возмущения Даша.

- Дело не в наших детях, - продолжал распыляться Мел. - Я люблю Жорж-Алекса и Настю. Но сейчас речь идет совсем о другом! Неужели ты не видишь, что этому, с позволения сказать, издателю нужна ты сама, а не пресловутые поэты "серебряного века"! "Нет ли у вас, синьора, сестры или подруги, похожей на вас?" Мерзавец! Русскую жену ему захотелось! "Меня заинтересовало ваше предложение", - передразнил он Дашу. - Заинтересовало! Слов нет! Вот что я тебе скажу, дорогая: поймала меня на детях, так уж изволь быть хорошей матерью и сидеть дома!

- Я - поймала?! Да как ты смеешь так говорить?! Я заберу всех троих и уйду!!!

- Куда? К этому жеребцу? Хотел бы я посмотреть, как он примет тебя с тремя детьми!!!

- Я уже уходила, если ты еще не забыл это, и сейчас уйду, уйду!!!

- Скорее я сам уйду!!! - взревел Мел и, увидев в окно, что к дому, привлеченные непонятными криками, приближаются сыновья, выскочил из спальни. Перепрыгивая через две ступеньки, он спустился по лестнице, стремительно пересек гостиную, выбежал во двор и, плюхнувшись за руль стоявшего у гаража "форда", включил зажигание.

- Папочка, ты куда... уже вечер, - донесся до него тоненький Настин голосок.

Махнув дочке рукой, он поехал в сторону Стрезы, проклиная упрямый женский пол и конкретно свою жену, вполголоса прибегая к невостребованной в Италии ненормативной лексике. Нет, каково! Он - хозяин, он приносит в дом деньги и он же получает по физиономии! Видите ли Даше захотелось "публичного признания". Захотелось козе уксусу! Все женщины одинаковы, у всех одно на уме. Секс для них, как физкультура: ноги в стороны и - вперед! Вперед? Нет, Даша не такая, одернул он себя. Она не способна на предательство. Хотя... хотя... они вместе уже около восьми лет. За это время многое могло измениться. А вдруг...

От этого неприятного "вдруг" по спине пробежал холодок. Нет и еще раз нет! - с досадой ударил он себя по колену. У них трое детей, младшая совсем еще пигалица! Кто же будет за ними следить, ведь близнецам осенью идти в школу... Даша - мать, это ее прямая обязанность! Он не потерпит, чтобы она своевольничала! Он сам будет определять пределы ее "свободы"! Иначе... А что "иначе"? - остановился он, постепенно приходя в норму. Допустим, сейчас он доберется до Милана, заночует в гостинице, а дальше что?

В глубине души он прекрасно понимал, что дело не в Дашином желании работать, а в его неукротимой ревности. Он привык за годы брака, что Даша всегда дома, всегда с детьми, что его собственническим инстинктам никто не угрожает. А тут вдруг такое... Нет, все-таки он что-то делает не так. Поссорился с женой... из-за чего? Разве она "успела" изменить ему?

На минуту Мел представил плачущую Настю, растерянные лица сыновей. Они-то в чем виноваты? Разве можно заставлять детей страдать?..

Он уже проехал Стрезу и выехал на автостраду, ведущую в Милан. Впереди замаячили огни придорожного кафе. Сейчас он передохнет немного, войдет в берега и поедет обратно. Нет, возвращаться надо немедленно, какое там кафе! В конце концов, у него есть все. Есть обожаемая жена, есть Жорж-Алекс и Настя, есть дом, быть может, не такой большой, как в Москве, но по-своему уютный... "Да, дорогой, - - тяжело вздохнув, подумал он, - теперь ты, как цепями, скован, а если разорвешь эти цепи, тут тебе и конец, ты уже не сможешь жить..."

Постояв на обочине, Мел развернулся и поехал назад. Даша хочет работать... Что ж, ей решать... "Репрессии" и "наказания" здесь ничего не дадут, да и какие могут быть "репрессии", когда он любит ее с такой же силой, как и в начале их совместной жизни; только вожделение сменилось глубокой привязанностью. Даша вошла в его кровь как наркотик; без нее и детей у него неизбежно начнется "ломка". А может, встряхнуть жену, чтобы она, как и раньше, желала его и днем и ночью, и когда он рядом и когда его нет? А что, если попробовать воскресить медовый месяц? Да у них и не было медового месяца... Когда они официально поженились, Даша ходила на сносях, а потом родились Жорж-Алекс... Правда, они провели две недели в Италии... Побывали в Венеции... в Риме... на Лаго Маджоре... Насти тогда еще не было, мальчики оставались в Москве на попечении няни и Дашиных родителей... Две недели полного счастья... Нет, не полного: без детей было скучно. Даша, помнится, плакала, слушая дружное лопотание близнецов в телефонной трубке.

...Когда Мел свернул на ответвление, ведущее к вилле, он увидел всех троих детей, сидящих на ступенях крыльца и следящих за проезжающими машинами. Настя сидела между братьями; все трое молчали; они его ждали.

Узнав темно-синий "форд" отца, Настя, оглушительно завизжав, бросилась к машине. За ней - обычно флегматичный Бой. Выгнув спину и подняв хвост, он сердитым лаем выразил осуждение поступку хозяина, затем, словно устыдившись своего непочтения, Бой отошел на некоторое расстояние и глухо заворчал. Мел рывком открыл дверь, и Настя буквально свалилась ему в руки со счастливым воплем, растрогавшим его до слез: "Папочка, ты вернулся!" Целуя дочку, Мел краем глаза увидел, как сыновья поднялись со ступенек и, даже не посмотрев в его сторону, вошли в дом. "Осуждают..." - подумал Мел. Ну и правильно, что осуждают, значит, правильно воспитал... А эта птаха-пигалица всегда на его стороне!

- Пойдем, Настюша, в дом, будем разбираться и мириться. Что мамочка?

- Не знаю, она нас не пустила,- потупив глаза, ответила Настя.

- Куда?

- Она в спальне заперлась. Пойдем, папочка. - Настя крепко вцепилась в руку отца. "Чтобы не убежал", - с грустью подумал он.

В гостиной никого не было.

- Вот что, дочка, поиграй здесь с Боем, а я пойду к твоим братьям, поговорю с ними. Лады?

- Ла-ды, - согласилась не в меру покладистая Настя (такой она никогда не была). - Я вас здесь подожду... и маму, - прибавила она после некоторого раздумья.

- Что, Жорж-Алекс, обиделись? - сказал Мел, сходя к сыновьям. - Ну простите, парни, не сдержался. Сам не знаю, что со мной случилось.

Братья молчали, никак не комментируя его порыв, однако их лица сразу просветлели.

- Настя очень испугалась и плакала, - сказал Георгий. - И мамочка...

- Мамочка закрылась в спальне, крикнув нам,чтобы мы присмотрели за Настей, к себе она никогоне пустила, - вступил в разговор Александр. - Ты пойди к ней, папа... Мы с Жоркой переживаем, когда вы ссоритесь...

- Да мы и не ссорились, - краснея, пробормотал Мел, внезапно подумав, что сыновья-то ужевыросли. - Идите к Насте, парни.

Он подошел к спальне; дверь была заперта.

- Даша, - окликнул он тихонько, - это я... За дверью молчали.

- Даша, - повысил голос Мел, начиная заводиться, - открой! Я ведь могу и с петель снести!

Даша открыла дверь и, не глядя на мужа, направилась обратно к кровати, где она пребывала все это время.

Мел схватил ее за руку и круто развернул к себе:

- Ну хватит, дорогая, я действительно виноват, признаю... Жорж-Алекс меня осуждают, Настя переживает, даже собака, и та, облаяла, - добавил он с иронией, надеясь свести свое извинение к шутке.

- Не я начала, - сердито ответила Даша, глядя ему в лицо. Но глаза ее потеплели.

- Ладно, малышка. Сорвался я. Остатки грузинской крови взыграли... Ну мир?

- Ах, Мел, проучить бы тебя хоть раз, но не могу. - Даша припала к его груди, смахнув крошечную слезинку.

Обнявшись, они вышли на лестницу и, прежде чем спуститься, с любовью обозрели свое семейство. Настя сидела на полу, привалившись к теплому боку Боя, мурлыча детскую песенку. По всему было видно, что она уже забыла о своих печалях: и мать, и отец дома, значит, все в порядке. Близнецы, стоя у раскрытого окна, обсуждали важную проблему: будет ли завтра ветер (Мел недавно купил им воздушного змея, но они еще ни разу не запускали его в воздух).

- Дети, - сказала Даша, - давайте-ка накрывать на стол к ужину! Мы с папой будем пить шампанское! - Она вопросительно взглянула на мужа; тот показал ей поднятый вверх большой палец. - Жорж-Алекс получат кока-колу, а Настя - сок.

- Ура! - закричали близнецы, для которых ужин с родителями всегда был праздником.

- И я хочу кока-колу, - заканючила Настя.

- Нет, Настюшка. - Мел подхватил ее на руки. - Маленьким девочкам кока-колу пить не следует: от нее бывает аллергия. Вот состаришься, как Жорж-Алекс, тогда посмотрим...

- Не хочу стариться, - надулась малышка.

- Правильно, Настюша, нам, женщинам, стариться нельзя, - поддержала Настю мать. - А еще у нас будет холодная курица и сыр. Доставайте-ка все из холодильника!

Лежа ночью рядом со спящей женой, Мел разрабатывал план дальнейших действий. Увезет он, пожалуй, Дашу на Сейшельские острова... Народу там немного, места уединенные - рай для влюбленных, да и только! Больше недели Даша, конечно, не выдержит - запросится домой, к детям. Но и этого времени вполне достаточно. Завтра же надо будет позвонить в Москву, вызвать Дашиных родителей. Пусть старики посидят с ребятами, они не откажутся, каждая встреча с внуками для них - праздник. Билеты он купит, за визу заплатит, но Даше ничего не скажет до самой посадки в самолет. "Даша любит сюрпризы", подумал он, погружаясь в сон.

Мел

6

Даша лежала на залитом ярким солнцем безлюдном пляже и ждала Мела. "Сейшельские острова, - читала она в путеводителе, - государство в составе британского Содружества..." Государство... Такое маленькое... Мел привез ее сюда, чтобы провести неделю отдыха.

Даша не была готова к этой поездке, более того - до последнего часа она ничего не знала о ней. Накануне вечером к ним приехали родители, вызвав своим появлением бурную радость детей.

- Даша, - сказал Мел с абсолютно бесстрастным выражением лица, - я не стал беспокоить тебя заранее, но... по делам службы мне придется вылететь в Викторию... На переговоры...

- В Викторию? Где это? - удивилась она.

- На острове Маэ. Я не хочу брать с собой переводчицу из фирмы. Английский, французский - на этих языках ты говоришь свободно. Поработаешь на меня, как в старые добрые времена?

- Я не против, Мел, но дети...

- С детьми останутся Нина Николаевна и Александр Иванович. Думаю, они не будут возражать.

Уже в самолете Мел признался, что никаких переговоров не будет; они проведут неделю на берегу Индийского океана в любовном уединении. "А почему бы и нет, - подумала Даша, поудобнее устраиваясь в мягком кресле, - лететь предстояло несколько часов. - Мама присмотрит за Настей, отец посидит на озере с удочкой, а мы... а мы... отдохнем..."

По прибытии она с любопытством осмотрела отведенное им бунгало, стоявшее в уединенном месте, нашла все прекрасным и отправилась на пляж. Мел пообещал присоединиться к ней через несколько минут.

...Отложив путеводитель в сторону, Даша задремала.

- Дашутка, Дашенька, этот купальник очень тебе идет! Но в нем ты не загоришь. Давай я помогу тебе раздеться, здесь никого нет, - разбудил ее голос мужа.

Даша приняла предложенную Мелом игру: пусть старается! Разомлевшая на солнце, она вдруг почувствовала сладкую тяжесть внутри живота.

- Сначала разденься сам, - сказала она, открывая глаза.

Мел одним движением сдернул просторные шорты, под которыми ничего не было. Теперь он стоял во всем великолепии зрелой мужественности; длинная мошонка с весомыми ядрами низко свисала; из густой заросли темных волос выступал мощный, уже напрягшийся фаллос.

- О Мел, я как-то давно не присматривалась к тебе. По-моему, ты стал еще больше. Ты такой огромный... Не знаю, как ты помещаешься во мне! - И она залилась воркующим смехом, выдавая свое нетерпение.

- А это мы сейчас проверим, - сказал Мел, опускаясь рядом с ней на полотенце.

Она, торопясь, сжала в кулак его пульсирующую плоть.

- Сейчас, сейчас, малышка... я тебя раздену... ведь ты еще неопытна... у нас с тобой первый день медового месяца.

Он осторожно расстегнул тугую застежку ее лифчика. Набухшие груди с розово-коричневыми сосками мягкой волной скользнули в горячие ладони.

- О Мел, Мел, - простонала Даша в изнеможении, снимая купальные трусики, - прошу тебя, скорей...

"Вот так я и буду каждый раз доводить тебя до исступления, чтобы ты сама меня просила", - подумал Мел, погружаясь в податливую, влажную плоть.

Их первое соитие было яростным и быстрым, без прелюдий и предварительных ласк. Возбуждало все: отдаленные крики чаек над океаном, обжигающе горячий песок, нагота при солнечном свете и главное - ощущение того, что они одни во всей вселенной.

Мел взял Дашу за руку и стал перебирать ее прохладные пальчики, целуя каждый по отдельности и все вместе.

- Единственная моя, - прошептал он... Они долго лежали расслабленные любовью, вслушиваясь в плеск волн.

- Ну что, искупаемся и пойдем домой? - наконец сказал Мел. - О'кей, малышка?

Не дожидаясь ответа, он поднял Дашу на руки и понес ее к воде.

- А здесь водятся акулы? - опасливо спросила она, обнимая его за шею.

- Водятся! Стр-р-рашные, зубастые. Бр-р-р.Даша рассмеялась и, нырнув в набежавшую волну, легко поплыла вперед...

Вдоволь наплававшись, они стали собираться.

Даша побросала в пляжную сумку полотенца, натянула трусики, но когда взялась за лифчик, он отвел ее руки.

- Не закрывай свои сладкие сисечки, я хочу видеть, как они наливаются желанием... Набрось халатик и... вперед.

Бунгало, где им предстояло провести шесть ночей, было со вкусом оборудовано всем необходимым для отдыха.

- Малышка, иди в ванную, а я пока позвоню в Милан... Потом будем ужинать... Есть хочется зверски!

Даша, скинув халатик, прошла в ванную комнату, с удовольствием постояла под теплыми струями пресной воды и, втерев в покрасневшую кожу увлажняющий крем, пошла одеваться. Особенно не раздумывая, она сняла с плечиков похожее на греческую тунику полупрозрачное бирюзовое платье и натянула его на себя. Платье ниспадало к талии и ниже густыми складками. Помня о желании мужа оставить груди свободными, бюстгальтер она не надела. Трусики тоже остались лежать в шкафу.

Появившись в столовой, она увидела Мела - элегантного и красивого, переодевшегося в легкий белый костюм и синюю шелковую рубашку.

- Все готово, дорогая, давай садиться за стол,- сказал он, откупоривая бутылку любимого Дашей мозельского вина.

Стол был богато сервирован. Холодные закуски выглядели очень аппетитно.

- Вот видишь, как здесь заботятся о поддержании бренных сил истомленного любовью мужчины! - смеясь, сказал Мел, указывая на икру.

Выпив первый бокал (тост был провозглашен за прекрасную женщину, подарившую ему свою любовь), Мел поднялся, подошел к Даше и спустил бретельку с одного плеча, обнажив несколько тяжеловатую, но все еще хорошей формы грудь.

- Вторую ты высвободишь сама, - коротко приказал он.

Она повиновалась, чувствуя волну возбуждения, поднимающуюся снизу.

- Давай выпьем за нашу "медовую" неделю...

- Давай, - эхом откликнулась она.

Поставив бокал на краешек стола, Даша медленно поднялась. Туника, не сдерживая ничем, скользнула к ее ногам, окружив их бирюзовой шифоновой пеной. Налитое зрелой женственностью тело нежно светилось в бликах свечей; она была как Афродита, вышедшая из морской пены. Мел замер в восторге, разглядывая жену.

- Девочка моя, да ты в совершенстве постигла науку соблазнения!

Подхватив Дашу на руки, он понес ее в спальню.

- О милый, - шепнула она, пряча у него на груди пылающее лицо, - я хочу сегодня чего-нибудь нового, необычного...

- Необычного?.. - повторил он тихонько. - Может, тогда?.. - Он склонился к ее уху и что-то прошептал.

- Да-да, - страстно ответила она, и Мел понял, что его умница Даша имела в виду вполне определенные вещи.

- Как прикажешь, моя королева! - Руки его задрожали, когда он представил себе дальнейшее.

Войдя в спальню, он бережно опустил ее на кровать; она заметалась на постели, негромко постанывая и повторяя его имя.

Сбросив с себя одежду, он лег рядом, повернул пылающее тело набок и мощным рывком ввел член.

...В ее крике было все: и жалоба, и покорность, и призыв, и нарастающее вожделение... Подождав, пока наслаждение достигло пика, он начал движение. Она по-прежнему кричала громко и на одной ноте, но теперь это был призыв продлить наслаждение...

Она не содрогнулась в его руках, как это обычно бывало, когда наступал оргазм; просто крик прекратился, она отключилась. Ее состояние он почувствовал: несильные толчки и спазмы достигли его плоти. Постепенно увеличивая темп, он с глухим стоном, больше похожим на рычание, достиг кульминации сам...

Уходя в ванную комнату, Мел бросил взгляд на жену. Даша еще не вполне пришла в себя; она лежала раскинувшись, не открывая глаз, и вся ее поза выражала бесстыдное женское удовлетворение. Она до дна испила сладостную чашу... Да, нужно время от времени вырывать ее из привычной домашней обстановки для таких вот эскапад! Что ни говори, но о полноценной сексуальной жизни дома говорить не приходится: там три пары детских глаз и ушей, там не позволишь себе подобных безумств...

Когда он вернулся в спальню, Даша уже пришла в себя; она протянула к нему руки. Присев на кровать, Мел привлек жену к себе.

- Мне было очень хорошо... очень... - услышал он ее шепот.

- Это только начало, малышка. У нас все еще впереди! А теперь давай спать. Сегодня был утомительный день: перелет, обустройство и, наконец, это... отдыхай, моя девочка, как после первой брачной ночи, ведь у нас ее, считай, не было...

- Мне иногда становится страшно! - вздохнула она.

- Что ты говоришь, малышка? Почему страшно?

- Представляешь, ведь я могла бы и не прибежать к тебе по первому зову... Тогда бы у нас ничего не было: ни детей, ни совместной жизни, ни... этого...

- Ну что ты, солнышко, - не сдержал улыбки Мел. - Ведь я тогда еще положил на тебя глаз... Если бы ты не пришла ко мне, я бы сам разыскал тебя... Спи... Не отвлекайся...

Он говорил как мужчина, уверенный в справедливости своих слов, начисто забыв о том, что начинал эту связь как проходную интрижку с приглянувшейся ему "цыпочкой"...

7

Мел проснулся от того, что нежные пальчики легко порхали по низу его живота. Не шевелясь, он слегка приоткрыл веки. Его жена лежала на боку, лицом к нему, подперев правой рукой голову; ее левая рука бродила по его чреслам, легко сдавливая кожу. Глаза ее перебегали с его лица на плоть, она ждала, когда он проснется. Лицо Даши выражало явное нетерпение.

- Попалась, маленькая распутница, - неожиданно громко сказал Мел.

- Ой! - вскрикнула Даша и отдернула руку.

- Нет-нет, - запротестовал он, - не убирай руку, сожми кулачок...

Она тут же обхватила его член, вновь готовый к подвигам.

- Ух, какой кайф! - сказал он и шумно выдохнул воздух.

- Я опять хочу, Мел, - как бы извиняясь, сказала Даша.

- Мне нравится твоя жадность, малышка! Как видишь, "мы" готовы, выразительно скосив глаза вниз, он повернулся к жене и, посмотрев на нее, тихонько добавил: - Как ты хочешь, милая?

- Я хо-чу-у, как в первый раз, когда я к тебе пришла в твою хо-о-олостяцкую берлогу. - Голос Даши звенел, протяжно выводя гласные.

- О'кей! Давай только поднимем жалюзи! Хочу, чтобы солнце играло на твоей коже, чтобы она светилась, как спелое яблоко, - "завелся" Мел. - Ну, теперь становись посреди комнаты и покажи себя!

Он сел на кровати, скрестив ноги по-турецки и положив под спину подушки, устраиваясь поудобнее. Даша бесстрашно смотрела на его налитую, вздыбленную плоть.

- Какие чудесные, упругие и полные грудки, - стал вспоминать их первую встречу Мел, - они как раз поместятся в моей ладони; а теперь, детка, подними ножку и отведи ее в сторону. Вот так... Розовый перламутр в золотом руне! - воскликнул в восхищении Мел; голос его подсел от нахлынувшего желания.

- А теперь повернись спинкой, девочка. Боже, какая славная попка! Как удобно будет на ней лежать! Тебе кто-нибудь говорил, как ты соблазнительна, дорогая? - Он сделал паузу. - Ну хватит игры! Иди ко мне. Сейчас я обслужу тебя по высшему разряду!

Даша, приблизившись, потянула его за руку.

- Сядь на край кровати, - сказала она и, широко расставив ноги, медленно опустилась на его вздыбленный член.

- А-а-ах, - одновременно выдохнули оба, когда она вобрала его в себя целиком.

Мел осторожно запрокинул ее, поддерживая за спину, развел пошире ноги и посмотрел на место, где они соединились. Упругое кольцо женской плоти охватывало мощное основание его фаллоса, и казалось, это кольцо может лопнуть, если он сделает хоть одно лишнее движение. Высвободив одну руку, он провел чуткими пальцами по ее клитору. Даша забилась, закричала, раздувая живот и опираясь руками о пол. Вернув ее в вертикальное положение, он начал движение. Она вскоре достигла кульминации, но не отключилась, как вчера, а взглянув на мужа, просто сказала:

- Мне так хорошо!

Не теряя времени, Мел снял ее с себя, подхватил на руки и, приблизившись к креслу, стоящему у раскрытого окна, перекинул трепещущее тело животом через спинку кресла. Даша расслабленно повиновалась ему.

- Я хочу тебя, малышка, хочу, - шептал он, торопливо вводя член в истекающее соками влагалище. Теперь он хотел разрядиться одновременно с ней. Громкие стоны сотрясали стены спальни, пока он убыстрял темп. И вот наконец два страстных крика, мужской и женский, сливаясь воедино, вылетели в раскрытое окно... Шатаясь, Мел бережно перенес обессилевшую Дашу на кровать.

- Отдохни немного, любимая, - сказал он, нежно целуя жену.

...Он приканчивал в три укуса сэндвич с курицей, найденный в холодильнике, когда сверху послышался голос Даши.

- Где ты пропадал, милый? Я тебя уже заждалась.

Ну и женщина! Безмятежное лицо, невинные глаза, роскошное тело целомудренно прикрыто простыней - ни за что не скажешь, что десять минут назад здесь была неистовая вакханка, бесстыдно утолявшая любовный голод!

- Ты все еще валяешься в постели, мерзкая девчонка! - шутливо нахмурив брови, "зарычал" он. - Сколько можно заниматься е...ей, пора подумать и о других радостях жизни. Если ты и дальше поскачешь в таком резвом темпе, ты выжмешь из меня все соки! Угомонись!

Даша охотно включилась в игру. Пока он произносил "суровую" отповедь, она встала на колени, молитвенно сложила руки на груди и, склонив в знак покорности голову, произнесла:

- Виновата, мой повелитель... Подавив смех, он продолжал:

- Нет, вы только подумайте! Я сам, сам (указательный палец взметнулся вверх) делаю себе бутерброды, а ты в это время лежишь, глядя в потолок! Неужели твои блудливые ручонки созданы только для того, чтобы бесстыдно возбуждать мою плоть?!

- Прости меня, мой господин, - горестно донеслось с кровати.

- Прикрой свою наготу, перестань меня соблазнять! Вставай и одевайся! Позавтракаем и на пляж...

- Да, мой господин...

- Надень ту прозрачную хламидку, что я купил тебе на "блошином" рынке ("хламидка" была от Версаче и стоила соответственно). Купальник можешь бросить в чемодан, мы с тобой здесь одни, как Адам и Ева в раю; твои прелести скрывать не от кого...

- Сделаю, мой повелитель...

- Да поторопись, если хочешь остаться в моем гареме!

- О-о, мой владыка...

Мел зашел в ванную и вышел оттуда в коротком не по его росту халате, полы которого при ходьбе раздвигались, открывая то, что принято обычно скрывать.

Даша прыснула.

- Смеешься, женщина?! - Его суровость была безмерна. - Видно, мне придется лишить тебя звания первой жены и изгнать на кухню!

- О, премилостивейший господин, не гневись на меня! - С кровати послышалось нечто вроде рыдания.

- А пока не забудь: хламидка и ничего больше! Мне интересно следить, как наливаются бесстыдной похотью твои полные груди, как раздувается в нетерпении твой мягкий живот, как извивается соблазнительная попка. Если будет на то моя воля, я трахну тебя в синих волнах!

Завершив эту величественную фразу, он вышел.

- Ты очень добр ко мне, мой господин! - донеслось ему вслед.

Ничего не поделаешь, женщина нежится после сеанса любви... Придется самому позаботиться о себе. Ах, как хочется кофе! Но придется подождать: от кофейного ритуала они привыкли получать удовольствие вместе.

Открыв холодильник, Мел выставил на стол початую банку зернистой икры, три больших сэндвича с курицей и ветчиной (два себе, один Даше), достал порционные сливки. Все! Его миссия окончена, остальное приготовит жена. А вот и она!

В кухню вошла Даша, облаченная в шифоновую накидку телесного цвета. Невесомая ткань окружала ее легким облачком, создавая волнообразные колебания там, где колыхались полные груди и округлые бедра... "Фигушки вам, всякие синьоры тосканини, не ваше, не отдам!", - с гордостью подумал Мел.

- Дашенька, жрать охота, сил моих нет! - вслух сказал он. - Свари, деточка, свой знаменитый кофе по-турецки, здесь и зерна, и кофемолка, и песочница маленькая есть. Порадуй мужа! А ты какой будешь?

- Я, пожалуй, выпью растворимый со сливками. Что здесь есть? Nescafe gold? Слабовато... Ладно, пойдет.

Он сидел расслабившись и следил за женой: как она двигается, как склоняется над туркой, как ставит перед ним кофейную чашечку и стакан с ледяной водой. Счастливое умиротворение царило между ними, когда они поглощали вкусный завтрак.

...Отфыркиваясь, как морж, Мел поплавал минут десять, вышел на берег и подошел к разомлевшей от солнца жене.

- Тебе не стоит купаться, малышка. Вода холоднее, чем вчера; теплая только у самого берега.

Даша сняла с лица шляпу и, сощурившись от яркого света, оценивающе посмотрела на мужа. Великолепный мужской экземпляр ей достался!

- Иди ко мне, - позвала она.

Мел, растянувшись рядом, положил холодную мокрую руку на ее теплый живот:

- Какая ты жаркая, малышка...

Руки его начали скользить по обнаженному телу жены.

- О Мел, я хочу тебя, Мел... - простонала она.

...Лежа на влажном песке, они ласкали друг друга нежно и спокойно, что было по-особому приятно после предшествующих ночных безумств...

Тщательно растерев жену большой махровой простыней, Мел увел ее в тень. Слушая шорох волн, они задремали. Проснулись от того, что солнце стало немилосердно припекать голову. Мел, сев, достал из пляжной сумки часы:

- Ого, уже почти полдень! Дашенька, а что, если нам с тобой отправиться на соседний остров? Там, как я вычитал в рекламном проспекте, имеются неплохие ресторанчики: одни специализируются на мясных блюдах, другие - на рыбных. Ты что предпочитаешь?

- Конечно, рыбу! - обрадовалась Даша. - Давно мечтала попробовать акульи плавники!

- А разве их едят? - удивился Мел. - Ладно, на месте разберемся! Надевай свою хламидку и пошли!

В бунгало они приняли душ и стали одеваться для прогулки. Мел выбрал светлые брюки и темно-голубую рубашку, подчеркивающую синеву его глаз. Даша стояла в нерешительности.

- Милый, я не знаю, что мне выбрать...

- Вообще-то, детка, лучше всего ты смотришься без одежды, но... боюсь, тебя не поймут. Хотя, конечно, можешь рискнуть...

- Нет, каков негодяй! - в шутку возмутилась Даша.

- Так, так... - продолжал бормотать Мел, перебирая ее платья. - Это слишком открытое... Это? Нет, это тоже не подойдет... Надень-ка, пожалуй, вот это!

Сняв с плечиков летний костюм из тяжелого непрозрачного шелка (короткая белая юбка в красных маках и такая же кофточка с глубоким вырезом), он, улыбаясь, протянул его жене. - Белье, надеюсь, выберешь сама.

У Даши по давно заведенному правилу к каждому выходному туалету было "свое" белье. Расшалившемуся супругу было интересно, какое именно она подберет к этому наряду: белое или красное.

- Одевайся поскорее, дорогая, я пока побуду на террасе.

Он знал, что сборы у Даши не ограничатся десятью минутами, поэтому приготовился терпеливо ждать.

Слабый шум прибоя приятно ласкал слух, могучие пальмы, отбрасывая зыбкую, колышущуюся тень, создавали прохладу. За спиной слышалась негромкая возня единственной для него во всем мире женщины, за тысячи километров ждали возвращения родителей на короткое время оставленные дети... Хорошо!

8

Даша вышла на террасу и встала перед Мелом.

- Я готова, милый...

Она была похожа на молодую девушку, немного полноватую, но от этого еще более привлекательную.

- Ты ослепительна, дорогая! - Не поднимаясь, Мел приподнял за край ее короткую юбочку; белье оказалось красным, отделанным того же цвета кружевами.

- Отпад! - присвистнул он.

- Без рук, синьор! - Даша хлопнула его ладонью по руке. - Так мы идем или нет?

- Да вот уж теперь и не знаю... Может, останемся здесь и завалимся в койку! - продолжал веселиться Мел.

Но Даша, грациозно - "Ух ты!" - покачивая бедрами, уже направилась к гаражу, где стоял взятый напрокат двухместный спортивный автомобиль.

- Ты не будешь возражать, если машину поведу я? - спросила она, вопросительно посмотрев на Мела. Обычно она неохотно садилась за руль и делала это только в самых крайних случаях и лишь иногда - в охотку.

- А ты не боишься врезаться в кого-нибудь? - усмехнулся Мел, знавший о странной привычке жены в минуты опасности закрывать глаза.

- Не боюсь, здесь не в кого врезаться! - Остров и в самом деле казался пустынным.

Минут через пятнадцать они благополучно добрались до гребня невысокой гряды, и перед ними открылась панорама противоположной стороны острова.

- Как красиво! - остановив машину, восхитилась Даша.

Повсюду - на сколько хватало глаз - искрился на солнце океан. Маленький белый кораблик, сверху казавшийся игрушечным, неспешно двигался вдоль берега, оставляя за кормой пенистый след.

- Эх, опоздали! - увидев его, вздохнул Мел. - Придется поискать катер. Впрочем, здесь с этим проблем не будет, - заметив в отдалении частный причал, сказал он.

Молодой плечистый креол согласился подвезти их за два доллара.

- Рыбой пахнет, - сморщилась Даша, усаживаясь в лодку.

- Ничего, потерпишь, - глядя на жену, усмехнулся Мел. - Местное население живет за счет рыбалки, продажи кораллов и обслуживания туристов. Видишь во-он те домики? - показал он рукой на спрятавшиеся среди пальм невзрачные строения. - Оттуда к нам приходят прибираться, менять белье, готовить - и все это в отсутствие хозяев. Уединенность отдыхающих - одно из условий контракта. Так что можешь смело ходить голышом, Дашенька, никто за тобой подглядывать не будет.

Примерно через полчаса нанятый Мелом катерок пришвартовался к деревянному причалу одного из островов Космоледо.

- Ну, дорогая, куда направим стопы? - обнимая Дашу за плечи, спросил он.

- Послушай, давай позвоним домой, - взглянув на часы, предложила Даша. - Мы не разбудим детей?

Разница во времени большая... Услышав голос дочери, Нина Николаевна радостно закричала:

- Дашенька, как проходят переговоры? А как вы долетели? Ты хорошо перенесла самолет?

- Мамочка, никаких переговоров нет! Твой любимый зять попросту решил, что мне нужно отдохнуть от домашних забот. Как дети?

- Они с дедом только что ушли на озеро. Сейчас я их позову.

Первым трубку взял Георгий.

- Мамочка, где вы? Что делаете?

- Гоша, мы с папой живем на острове, купаемся в Индийском океане, жаримся на солнышке. У вас все в порядке?

- Мамочка! Бабушка заплела мне косички! - перебила брата Настя, перехватившая инициативу.

- Настюша, - услышав голос дочки, сказал Мел, - ты слышишь меня? Надеюсь, ты слушаешься старших? Что же ты молчишь, моя принцесса?

- Да, - после некоторого замешательства послышалось в трубке. - Я слушаюсь.

- Чем ты занята, детка?

- Собираюсь купать Боя, а потом буду делать ему прическу. - Чуть погодя в трубке раздался тяжелый вздох.

- Папочка, а когда ты приедешь? А мама с тобой?

- Да, дочка, мы вместе, жди нас через пять дней.

- Пять дней это завтра?

Мел на мгновение задумался, как объяснить ребенку, не умеющему считать, что такое "через пять дней".

- Послезавтра, - сказал он, рассудив, что для Насти, пока слабо ориентирующейся в понятиях"завтра-послезавтра", так будет доходчивее.

- Ладно, папочка, я тороплюсь на озеро, там Бой может простудиться...

Мел усмехнулся; его независимая дочь жила собственной жизнью.

- Папочка, Георгий говорит, что вы с мамой на островах. - Теперь это был Александр. - Там интересно? Что делает мамочка?

- Мамочка рядом, целует тебя. Мы скоро вернемся, сынок, вы не скучайте! Что вам привезти?

- Папа, у нас все в порядке, даже Настя ведет себя прилично, не отходит от бабушки с дедушкой. Что привезти? Не знаю, посоветуюсь с Гошей... Может, морскую звезду? Вы еще будете звонить?

- Да, Сашенька, обязательно позвоним.

- Папочка, - в голосе сына прозвучала некоторая неуверенность, - к нам сегодня приедет Моника. Мы покатаемся на лодке, поиграем, потанцуем... Ты не против?

- Нет, сынок, - Мел усмехнулся, - я не против. С лодкой только будьте осторожнее. А Настя будет с вами?

- Но, папа... Она же... - мальчик замялся; чувствовалось, что присутствие сестры во время встречи с Моникой не предусматривалось.

- Сынок, пусть она покрутится возле вас, ей будет интересно. Но в лодку ее не берите, хорошо?

- Да, папа, - без особого энтузиазма согласился Александр.

- Ну все, сынок, мы вас с мамой целуем. - Мел положил трубку.

- Нет, каковы стервецы, - обращаясь к Даше, сказал он. - Пригласим девчонку, сестрицу побоку, и все это - в отсутствие родителей!

- Так к ним Моника придет? - рассмеялась Даша.

- Точно, она! Вскружила парням голову, маленькая куртизанка! Помнишь, как она лихо вертела попкой в Новый год? Где только научилась? Что нам делать, старушка?

- Ничего, отдыхать, - подхватив мужа под руку, Даша повела его по залитой не по-вечернему горячим солнцем набережной.

Народу было неожиданно много. Слышалась английская, немецкая, французская речь; впрочем, итальянской тоже хватало. Дома и деревья были щедро украшены разноцветными флажками и гирляндами лампочек, ждавших своего часа, чтобы зажечься. Двери небольших ресторанчиков были гостеприимно распахнуты. В воздухе витал аромат жареного мяса, лука, ванили, экзотических специй.

- Вот здесь мы и пообедаем, - сказал Мел, подталкивая Дашу к увитой виноградной лозой терраске. - Смотри, как здесь уютно! Ты не будешь возражать?

- Не буду, не буду, - улыбнулась она, потеревшись подбородком о широкое плечо мужа. - Здесь так вкусно пахнет, аж слюнки текут!

К ним быстро подошел худощавый хозяин-креол в белоснежном костюме и, поприветствовав гостей учтивым полупоклоном, проводил их к столику, стоявшему в углу.

- Пируем, малышка! - сказал Мел, изучив меню. - Тебе я закажу рыбу, а себе - мясо. Без мяса я быстро ноги протяну!

Еда была отменно вкусной; а может быть, сама обстановка ничем не омраченного довольства делала их трапезу такой аппетитной.

- Ну как, детка, справишься? А то я могу тебе помочь, - сказал Мел, когда принесли горячее.

- Справлюсь, справлюсь, - орудуя вилкой для рыбы, ответила Даша. - Ух, как вкусно! Смотреть на тебя - одно удовольствие: ты втягиваешь в себя пищу, как пылесос!

- Так ты меня и используешь здесь на всю катушку. Надо же мне восстанавливаться! Тебе, дорогая, нужен мужик, а не желе в сиропе! Ого-го!

- Да ладно тебе! - рассмеялась Даша, чуть не поперхнувшись кисловатым местным вином, очень приятным на вкус.

Ресторан постепенно заполнился посетителями. Чопорные англичане, говорливые французы, бесцеремонные немцы... Мужчины с любопытством поглядывали на Дашу, успевшую загореть за эти два дня и оттого еще более привлекательную, а женщины - на Мела, седоволосого и подтянутого, не сводившего глаз со своей очаровательной спутницы. Это была достойная пара: Мел и Даша полностью соответствовали друг другу.

Пить кофе они перешли на свежий воздух. На набережной уже зажглись разноцветные огни. Гуляющих прибавилось. Кроме туристов подышать вышли и местные жители.

На крохотной площадке у ресторана темнокожие юноши настраивали инструменты, собираясь играть.

- Наверное, эти лабухи сбацают нам какой-нибудь блюз, - поудобнее устраиваясь на стуле, сказал Мел.

- Не лабухи, а музыканты, - поправила мужа Даша. - А блюз - это замечательно! Так что давай слушать.

Против ожидания оркестрик заиграл танго.

- Надо же, мое любимое! - зачмокал губами Мел, закрывая глаза.

- Может быть, потанцуем, милый? - взглянув на него, спросила Даша.

- Нет, детка, уволь... Я не в силах передвигаться... Давай просто спокойно посидим. О'кей?

Даша ничего не ответила; ей очень хотелось танцевать, но переубеждать мужа она не стала.

Между тем танго закончилось. Барабанщик, выкрикнув что-то гортанное, стал отбивать ладонями ритм непривычной для уха европейца мелодии. Тем не менее она завораживала, не оставляя никого равнодушным. Вскоре на свободное место между столиками потянулись танцующие. Положив друг другу руки на плечи, они поначалу медленно двинулись по кругу, раскачиваясь из стороны в сторону, постепенно убыстряя темп.

Даша во все глаза смотрела на них, притоптывая от нетерпения.

Как здорово, правда, Мел? Пойдем танцевать, прошу тебя!

М-м, у меня так не получится, малышка, лучше и не пытаться.

- Что ж мне так и сидеть? - вскипела Даша.

- Ну хорошо... - Мел начал без большой охоты подниматься.

В это время к их столику подошли два мускулистых креола и, жестикулируя, загомонили, указывая на Дашу. Мел не понял ни слова, но, перехватив умоляющий взгляд жены, утвердительно кивнул.

Троица, выстроившаяся вполукруг, тотчас обросла соседями. Мел не спускал глаз с Даши, на удивление тонко уловившей национальный характер пляски. Плавно двигая бедрами, она, казалось, изнемогала от переполнявшего ее желания, готовая в любую минуту выплеснуть страсть наружу. Аи да Даша! Вот так скромница!

Не дожидаясь окончания танца, Мел пробрался в круг.

- Хватит завлекать чужих мужиков, - прошипел он ей на ухо и потащил за собой.

- Пусти, мне больно, - охнула Даша, с удивлением глядя на мужа: так грубо он с ней давно не обращался.

- Потерпишь, - отрезал Мел, усаживая Дашу за столик. - Допивай свой кофе и на этом - все! Не вздумай никуда уходить, пока я не расплачусь с хозяином!

- Мел, не говори так со мной!

- Дорогая, нам пора у-хо-дить. - Голос Мела стал язвительным. - Во всяком случае, тебе здесь нечего делать!

Услышав это, Даша встала и, не говоря ни слова, направилась к выходу.

"Заблудится, дурочка", - подумал Мел, быстро расплачиваясь с хозяином.

- Дашенька, остановись, подожди меня! - миролюбиво крикнул он вслед жене.

Но Даша и не думала останавливаться. Подумаешь, какой собственник! Запер в четырех стенах на Лаго Маджоре, так еще и здесь вздохнуть не дает! В Москве он таким не был, Отелло чертов. Достал уже своей ревностью! Работать нельзя, танцевать нельзя, а что тогда можно?

Неожиданно из боковой улочки вынырнули три коренастые фигуры. Заметив Дашу, они зацокали языками и, громко переговариваясь на местном диалекте, пошли за ней.

- Ме-ел, - испуганно закричала она, оборачиваясь назад. Но Мел уже был рядом.

- What do you want my wife to do? <Что/>хотите от моей жены?> строго спросил он.

- Your wife? Sorry, sir, - отозвался один из бродяг по-английски. - We thought... <От/>жены? Мы думали...>

- О'кей, парни, все в порядке... идите своей дорогой, а мы своей...

- Sorry, mister, good night... <Извините/>, господин, спокойной ночи...>

- О Мел, - коротко выдохнула Даша, прижавшись головой к груди мужа. Ее душили слезы.

- Все, все, детка, успокойся; ничего ведь не произошло! А я-то все думаю, в кого у нас Анастасия такая своенравная. В мамочку, оказывается! Давай-ка, Дашенька, прибавим ходу, чтобы успеть на рейсовый катер.

На суденышке никого не было, если не считать двух негритянок, дремавших в уголке. Мел увел Дашу на корму, закутал ее в прихваченный из дома теплый свитер, до поры до времени пролежавший в сумке, и, прижав к себе, стал убаюкивать, как маленькую, нашептывая на ушко ласковые слова.

Океан был спокойным. Луна еще не взошла. Низкие крупные звезды, словно любуясь собой, как в зеркале, отражались в маслянисто-черной воде.

- Как хорошо! - вздохнула Даша. - Такое чувство, будто мы остались совсем одни...

- Мы и в самом деле одни, малышка. Сейчас сойдем на пустынную пристань, пойдем по пустынной тропе, где нам никто не встретится, войдем в пустой дом, где нам никто не помешает... и я буду любить тебя неутомимо и страстно всю ночь до самого утра, если ты, конечно, не попросишь пощады раньше.

- Зная твои аппетиты, обязательно попрошу, - засмеялась Даша.

- Тебе ли говорить об аппетитах. - Он нежно поцеловал жену в губы. Ненасытная моя...

Они помолчали, впитывая в себя красоту южной ночи.

- А знаешь, Дашенька, за всю нашу жизнь это наша четвертая ссора... наконец сказал Мел.

- Ты считаешь?

- Первая, когда ты, прихватив Жорж-Алекса, уехала к родителям... Из-за моей якобы измены.

- Якобы... - с сомнением протянула Даша.

- Не перебивай! - хлопнул он ее пониже спины. - Вторая, когда ты стала выговаривать мне о невнимании к сыновьям... Помнишь? - на Лаго Маджоре.

- Я была неправа, сознаюсь...

- В третий раз из-за этого твоего синьора Тосканини, будь он неладен!

- Ты преувеличиваешь, Мел!

- И вот сегодня... Прости меня, Дашенька, я не хотел!

- Я не умею сердиться на тебя, Мел. Я готова простить тебе все на свете. Ты - единственный. Другого такого нет... Послушай, Мел, - без всякого перехода продолжила она, - давай оставим машину на стоянке и доберемся до бунгало пешком. Ночь - волшебная! Так хочется прогуляться!

Пожав плечами, Мел согласился.

Ближе к полуночи они высадились на "своем" острове и начали подъем по освещенной луной стороне гряды. Добравшись до перевала, остановились и еще раз посмотрели на океан. Картина была величественной. Серебристо-белая лунная дорожка, тянувшаяся до самого горизонта, мерцая, переходила в небосвод. Россыпи южных созвездий казались совсем близкими. Земля лежала перед ними в первозданной, девственной красоте.

По другую сторону гряды была непроглядная темень; лунный свет, зацепившись за гребень, бросил на произвол судьбы узкую тропинку, ведущую вниз. Стояла такая звенящая тишина, что Мел, словно боясь ее вспугнуть, заговорил шепотом:

- Ухватись за меня покрепче, старушка; как бы нам не загреметь в этой бархатной темени. Ну, пошли?

Осторожно ставя ноги, они начали спускаться. Волнение близости, подхлеснутое темнотой и полной оторванностью от мира, поднималось в них могучей волной. Когда они подошли к бунгало, Даша тихонько постанывала, предвкушая удовольствия. Размягченную и жаждующую, Мел внес ее в спальню. Ночь для них только начиналась.

Мел лежал на кровати после расслабляющей ласки, которой только что одарила его жена. Тело приятно ныло, требуя продолжения.

Даша вышла из ванной комнаты обнаженная и остановилась у кровати, как бы приглашая полюбоваться собой. Волосы красиво уложены, на лице свежий макияж, легкий аромат хорошей туалетной воды... Хороша! Впрочем, для него она всегда хороша.

- Иди ко мне, моя волшебница! - сказал Мел, раскрывая объятия.

С коротким страстным криком Даша бросилась к нему, трепеща в любовной истоме. Посадив жену на колени, Мел ласкал ее груди, мял податливый живот, углубляясь во влажную мякоть между ног.

- О Мел, любимый, как хорошо, как сладко с тобой...

Бедра ее раздвигались все шире, пропуская настойчивые пальцы вглубь. "Розовый перламутр в золотом руне и какой неповторимый аромат! - подумал Мел, утыкаясь лицом во влажное лоно. - Малышка, ты так устала... Отдохни, маленькая, расслабься..."

Лаская жену, Мел не мог не почувствовать, что она чем-то недовольна. Ничего, сейчас он распалит ее, а потом, если она не будет удовлетворена, предпримет кое-что другое... Фантазия его была неистощима...

Но Даша опередила его.

- Милый, мне, конечно, хорошо, - послышался слегка капризный голос, но сегодня я хочу большего. Хочу... естественным образом... хочу вобрать тебя всего!

Ее слова больно ранили Мела. Он впервые почувствовал себя в положении мужчины, которому открыто дают понять, что он не удовлетворяет! Ярость ударила ему в голову. Что она себе позволяет! Ему, Мелу В., женщина дает указания в постели?! Этого еще не хватало! Уж больно осмелела его любимая жена! С чего бы это? Раньше она охотно и страстно откликалась на любые его ласки, но сама почти никогда не заказывала музыку! Нет, он подавит этот бунт, он покажет ей, кто хозяин в постели! Извольте, синьора, подчиняться и безропотно принимать, что предлагает ваш господин! Сейчас он ее образумит!

- Ах так, - сказал Мел ледяным тоном, - тебе хочется большего? Тогда повернись на живот.

Даша лежала неподвижно, закрыв глаза и неясно постанывая. За долгие годы совместной жизни она привыкла, что Мел сам ее поворачивал и ставил в нужную позицию. Она ждала.

- Сама, сама, - неожиданно прикрикнул супруг. - И побыстрее! Я не намерен ждать!

Шокированная его тоном, Даша хотела возмутиться. Но жажда плотских утех пересилила; она послушно перевернулась на живот.

- Теперь становись на колени и обеспечь мне плацдарм! - скомандовал Мел.

Стоны усилились, в них зазвучали похотливые нотки; Даша начала заводиться от его команд. Согнув ноги в коленках, она оперлась на прямые руки, выпрямила спину; налитые, тяжелые груди неподвижно повисли. Как сексуальна она была! Но Мел оставался неумолим.

- Нет, - железным тоном продолжал Мел. - Не так. Прогнись больше, ты умеешь. Опустив голову на руки, Даша вжалась грудью в подушку, высоко подняв таз.

- Шире ноги, детка! Переставляй коленки! Теперь хорошо. Выше, выше попку! Вот так!

Она старалась, очень старалась! Вожделение было так велико, что она уже почти не контролировала свое поведение. Только бы заполучить его, только бы унять сладкую боль ожидания внизу живота!

Мела несло. Подталкиваемый своим "унижением", возбужденный ее покорностью, охваченный жаждой полного обладания этой удивительной женщиной, он уже не мог остановиться. Сейчас, сейчас он вонзится в нее, но вначале утвердит над нею свою власть! Отныне и навсегда!

Обогнув кровать, он встал в головах у стонущей Даши.

- А теперь посмотри на меня, жена! Ты видела что-нибудь подобное?

Подняв голову, Даша вздрогнула и уставилась на распаленный желанием член. Перед нею было чудовище. Неправдоподобно огромный фаллос вздымался вертикально из темных зарослей до самого пупка. Чугунные ядра низко свисали, увеличивая его размеры. Тяжелые вены, заполненные бурлящей кровью, отливали багрово-коричневым цветом; крупная, красивой формы головка готова была к бою.

Любая другая женщина испугалась бы этой картины, но не Даша! Все-таки Мел вылепил ее под себя!

- Я хочу! Я хочу его! - застонала она, протягивая руки. - Войди в меня, сделай мне больно, разорви меня пополам! Я не могу больше терпеть эту боль!

- Слушай меня, детка, слушай и запоминай! Отныне и навсегда мой член будет стоять у тебя перед глазами! Ты будешь жаждать меня и только меня, жаждать ежеминутно, ежесекундно! Ты будешь молить меня о любви, а я буду делать с тобой все, что захочу!

- Да, милый, да! Что хочешь, только возьми меня сейчас! Возьми! - в горячке выкрикнула Даша.

Я буду брать тебя часто и подолгу! Я буду брать тебя в синем море и на желтом песке, на чистых простынях и на грязном полу, в мягком кресле и на жестком столе! А ты, женщина, будешь покорно отдаваться мне, не ропща и не требуя ласк по своему усмотрению! А теперь отпусти меня!

Он разжал ее пальчики, обхватившие член, и отошел в сторону. Даша тихо и жалобно заплакала, как плачет ребенок, у которого отняли любимую игрушку.

- О Мел, за что ты так мучаешь меня? Я хочу тебя, хочу...

Услышав прерывистые всхлипы, Мел наконец отрезвел. Зачем он мучает ее? Ведь это же Даша... Даша... жена... Нет, надо немедленно попросить у нее прощения! Встать на колени и стоять, пока она не простит!

Но в глубине сознания уже родилась другая мысль. А может, ей все равно с кем?.. А может... синьор Тосканини... Нет, нет... Даша не способна на такое... Она все время дома, с детьми... Все время? А ее поездки к массажистке, косметичке, парикмахеру, кстати, участившиеся после Нового года... Связала его по рукам и ногам детьми, а сама!!!

Кровь с новой силой ударила ему в голову.

- В чем дело, Дарья? - надменно сказал он. - Неужели ты так хочешь заполучить меня?

- Да, хочу, - ответила Даша сквозь слезы.

- Тогда восстанови позицию!

Он был груб. и циничен, но Даша этого не замечала; она вычленяла только те слова из его необдуманных речей, которые могли приблизить миг наслаждения. Она перестала плакать, у нее вновь появилась надежда. Покачиваясь от нетерпения, она встала, как он приказал.

- Ты находишься слишком далеко от меня, детка. Двигайся к краю. Я хочу поиметь тебя стоя, я не буду наклоняться!

Он сам развел ее ноги на нужную ширину.

Но Дашины муки на этом не закончились. Он не вошел в нее сразу, а коснулся лишь поверхностно. Усиленно вращая бедрами, она попыталась захватить кончик его плоти. Она знала: если Мел войдет в нее хоть чуть-чуть, он - ее пленник. Но Мел был не так прост. Сатанински улыбаясь, он продолжил экзекуцию.

- Стой спокойно, крошка... Не суетись! Повторяй за мной: "Я принадлежу и буду принадлежать только тебе..."

Мел специально подбирал самые уничижительные слова, желая навсегда запечатлеть их в сознании "непокорной" жены.

- Повторяй: "Я буду твоей рабой, твоей наложницей..."

Даша потеряла голову от страсти; тупая судорога желания нестерпимой болью сводила низ живота.

- Я буду твой рабой, я буду твоей... наложницей... - простонала она.

В эту минуту Мел с силой врезался в ее лоно.

От Дашиного крика, казалось, рассыплются стены! Она заставила его любить, как ей хотелось! Теперь она хозяйка положения! Это был крик торжества женской хитрости над мужским тупым самодовольством! Оба медленно протяжно застонали. Мел начал убыстрять темп, опасаясь, что после нервного напряжения он достигнет кульминации прежде, чем даст ей удовлетворение.

- Нет!!! - горячо взмолилась Даша. - Не торопись! Я хочу насладиться тобой сполна!

Он опять перешел на прежний темп. Боже! Она по-прежнему "заказывает музыку"! Она все-таки управляет им в постели! Но теперь он был во власти неутоленного желания. Он обладал любимым телом... Всецело... Безраздельно...

Когда первое острое возбуждение было утолено, Даша начала помогать Мелу. Вся ее фигура совершала плавные волнообразные движения от шеи к округлым бедрам, умудряясь крепко удерживать орудие наслаждения.

- Мой единственный, мой любимый, - задыхаясь от счастья, заговорила она, - я твоя, навсегда твоя... Я хочу тебя постоянно, днем и ночью... тебя, только тебя... Мне сладко и спокойно с тобой... Я обожаю тебя... я не могу без тебя...

Она говорила четко и размеренно, от животной страсти не осталось и следа. Она говорила осознанно. Она так чув-ство-ва-ла!

- Малышка моя ненаглядная, цветочек мой благоуханный, - шептал в ответ он, поглаживая ее бедра, лаская спину, - лучше тебя нет никого на свете. Никого...

Они слились в единое гармоничное целое; их Движения дополняли друг друга... Они не спешили... Они наслаждались...

В какой-то миг Мел почувствовал, что ее движения приобрели некоторую нервозность. "Бедняжка, она перевозбудилась и не может достигнуть оргазма", - догадался он, превратившись из оскорбленного самца в чуткого любовника. Ну уж нет! После всего пережитого он просто обязан дать ей радость полноценного секса! Обхватив крест-накрест Дашины груди, он стал их терзать.

- Еще немножко, малышка... Постарайся, деточка. Сейчас все придет... Ну... постарайся чуть-чуть...

Она задышала чаще, хотела заметаться, но он не дал ей вырваться. Рука его спустилась вниз, стала массировать чувствительный бугорок. Теперь она наслаждалась вся. Он целовал ее шею и спину, рука мяла упругую грудь; ядра его ласкали ее живот, другая рука раздражала клитор, но основную партию в этой симфонии чувственности играл могучий член...

Даша была едва жива в его железных тисках... Наконец она страстно вскрикнула, зашлась на высокой ноте, потом дернулась всем телом и застыла не шевелясь... "Ну вот, малышка, ты наконец получила, что хотела", - подумал Мел. Сделав последнее мощное движение, он разрядился сам. Медленная судорога свела его тело, обрисовав рельефно выступающие мускулы. Потом все расслабилось, и он обмякшей массой без сил рухнул поперек кровати.

Полежав несколько минут, Мел встал и, шатаясь, пошел вниз. Теперь ему хотелось есть. Открыв холодильник, он достал запечатанный в целлофан гамбургер и, сорвав упаковку, сунул его в микроволновую печь.

Нет, все-таки Даша это явление! Господи, как она хотела его, как умоляла! Какие слова говорила: "Мой милый, мой единственный... я хочу тебя постоянно... и днем, и ночью". Что правда, то правда, здесь она действительно хочет его и днем и ночью...

Вспомнив недавнюю сцену, Мел тяжело вздохнул. "Стой спокойно, крошка... Не суетись! Повторяй за мной: "Я принадлежу и буду принадлежать только тебе"..." Да как он посмел выговорить такое! Щеки его покраснели от стыда. А что, если Даша не простит ему унижения?

В волнении заходив по кухне, Мел прислушался. Наверху было тихо. Неужели запомнила, неужели разгневалась? Если так, вполне может возненавидеть! Однажды она доказала это. В Москве, например, после его измены взяла сыновей и уехала к родителям... Ему же тогда пришлось побегать, выпрямляя курс семейного корабля!

Мел чуть ли не физически ощутил, как сердце заполняется тоскливой пустотой... Доигрался, утвердил мужскую власть, самец бескорковый! А вдруг она уйдет, забрав детей?

Стоп... - вдруг мелькнула спасительная мысль. А почему, собственно, она уйдет вместе с детьми? Нет, с детьми она не уйдет! Она-то знает, какой он отличный отец, знает, как дети привязаны к нему. Как они сидели втроем на крыльце, его воробышки, когда после нелепой ссоры он сорвался в Милан! Нет, с детьми она не посмеет его разлучить!

Нет, нет и нет! Он попросту не позволит ей сделать это! Он ее залюбит, зацелует, задарит! Все вернет на круги своя! Даша и дети для него слишком многое значат, без них он и дня не проживет...

Однако что же она молчит? С трудом преодолевая волнение, Мел поднялся наверх и вошел в спальню.

Даша, раскинувшись, лежала на кровати, едва прикрыв рукой соблазнительную розовато-рыжую гривку между ног.

- Милый, - томно заговорила она, увидев мужа, - я так устала, что и пошевелиться не могу...

"Еще бы", - подумал он и вслух спросил:

- Отнести тебя в ванную, малышка?

- Не надо... Пусть все твое останется во мне. Это омолаживает женский организм. Ложись, будем наконец спать... Какой долгий был день...

Еще бы не долгий, третий час ночи! Но если она способна рассуждать о пользе для женского организма, значит, все в порядке, значит, не придала значения, значит, не вспомнила! Облегченно вздохнув, Мел вытянулся рядом.

Когда Даша заснула, Мел осторожно вытащил руку из-под нежно посапывающей жены и положил ладонь на лобок. Не просыпаясь, Даша, подтянув одну ногу в колене, слегка отвела ее в сторону. Указательный палец привычно скользнул во влажную мякоть. "Вот воспитание, - умилился Мел, - схватывает все на лету, исполняет команды бессознательно, во сне". Восхитительная женщина, гениальная любовница! Другой такой во всем свете не найти! А может, взять ее сонную, беспомощную? Тоже приятное ощущение! Вот так, слегка приподнять ножку и тихо скользнуть внутрь, она даже не почувствует...

- Милый, так хочется спать, - не отодвигаясь, пробормотала Даша. Подожди до утра.

Ладно, пусть поспит... Не будет он ее беспокоить... До завтра.

Он передвинул руку на теплый живот. Округлая чаша мерно вздымалась. Вверх-вниз, вверх-вниз... Как у маленькой девочки... Знал бы кто, что выделывала час назад эта "девочка"! Мел самодовольно усмехнулся: как он ее распалил! Как вздрагивала она нежным животиком, отвечая на удары его мощных ядер!

Рука его машинально передвинулась на грудь. Ему захотелось поиграть сосками, потерзать их, погладить, поласкать... Какие, однако, чудесные у Даши сисечки! Он это отметил сразу, когда она в первый раз пришла к нему. Пышные, тяжелые, упругие. А ведь троих выкормила... Наверное, какие-нибудь упражнения делала втайне от него. Роскошные полушария! Не то что у этих модных пичужек, которых полно было в Москве. До встречи с Дашей он многих перетрахал, и что? Ни кожи, ни рожи, ни ж... - одни ноги да щель. Ходят без лифчиков, дурочки, да еще гордятся тем, что у них ничего не трясется... На подиуме с прыщиками вместо сисек, может, и ничего, для глаз приятно. А в постели? Ухватиться не за что, мужику никакого удовольствия! Нет, его Даша "на людях" без лифчика ходить не может; да и дома - только перед ним. Перед детьми нельзя; они внимательно следят за родителями. Продвинутые близнецы, похоже, уже что-то смыслят во взаимоотношениях полов... Нет, Даше без лифчика никак нельзя, только здесь она и может полностью раскрепоститься в сексуальном плане. Завтра он опять целый день продержит ее переполненной желанием. Начнет прямо на рассвете так, как задумал: слегка приподнимет ножку и скользнет... После завтрака набросит на нее прозрачную короткую хламидку от Версаче и поведет на пляж. Сам пойдет сзади и будет любоваться округлыми бедрами... У него много заготовок... много...

Прижав к себе любимое тело, он провалился в сон.

Домой они вернулись обновленные, наполненные друг другом. Их встретил облегченный вздох Дашиных родителей, радостные вопли сыновей и отчаянный визг Насти. Мел поспешил подхватить дочку на руки, чтобы расцеловать ее в обе щеки. Близнецы тем временем облепили мать, прижавшись к ней, как котята. Однако процедура приветствия длилась недолго: дети, в сущности, не успели соскучиться. Через пять минут Жорж-Алекс вспомнили о своих неотложных делах и отправились на озеро. Повздыхав для порядка, Настя слезла с Дашиных колен и деловито заковыляла вслед за братьями - с ними все же было интереснее. Мел и Даша переглянулись и понимающе усмехнулись: они были дома, жизнь опять вступила в привычную колею.

Дети

10

Августовские воскресенья на Лаго Маджоре были прекрасны. С первыми лучами солнца озеро пробуждалось: рейсовые пароходики оглашали ранними гудками окрестность; по воде далеко разносились всплески неутомимых рыбаков, встававших еще до рассвета.

В воскресенье Мел оставался дома, чему радовались и он сам, и все его семейство. До девяти все нежились в постели: родители у себя, близнецы у себя. Только Настя в нарушение негласных правил открывала дверь в спальню и, робко заглядывая, сообщала, что ей скучно и хочется поговорить. К братьям она с подобными заявлениями обращаться не рисковала, зная, что ее без церемоний выпроводят. Ну а Мел, конечно же, не выдерживал и разрешал малышке забираться на родительскую кровать.

Даша была решительно против такого неоправданного баловства, но ее педагогическое рвение не встречало поддержки со стороны мужа, обычно оправдывающегося тем, что целую неделю дочка не видит его по утрам. Делать нечего, Даше приходилось уступать.

Получив разрешение, Настя деловито садилась на поднятые колени отца, а Даша вставала готовить завтрак. Воскресные утренние застолья любили все. Вот и сейчас за круглым столом, уставленным едой, соками и фруктами, велась неторопливая беседа. Мальчики обсуждали с отцом мужские проблемы: нужно покрасить рубку моторной лодки, а заодно пройтись кистью по весельной: ее голубое покрытие кое-где облупилось. Было решено, что сразу после завтрака мужчины отправятся на озеро поплавать, а Даша с Настей присоединятся к ним через полчасика, как только девочка справится со своей порцией каши. Мел хотел потренировать сыновей в плавании кролем; брасс они уже давно освоили, да и вообще на воде держались отлично, как будто бы родились здесь на озере. Ему самому тоже не помешало бы поразмяться, сбросить лишний вес. Спортивную форму терять нельзя, особенно имея такую соблазнительную жену!

Ах, какой же непредсказуемой она была там, на "их" острове! Он взглянул на Дашу и закрыл глаза, желая воскресить приятное видение: бело-розовое тело жены в лазурных океанских волнах... Но она и сейчас прекрасна, домовитая и уютная, умеющая преподнести себя в любых ситуациях!

Забрав купальные принадлежности, Мел с сыновьями резвой трусцой побежал к пляжу. Даша подошла к окну, чтобы полюбоваться своими мужчинами. Хороши, нечего сказать! Георгий нес пестрые купальные халаты, Александр - игрушки для Насти. Под навесом на берегу был оборудован небольшой загончик с песком, где малышка могла, не перегреваясь на солнце, проводить часы на свежем воздухе.

Оторвавшись от окна, Даша взглянула на дочь. Та энергично забрасывала в рот овсяную кашку, запивая ее слегка подогретым молоком, - торопилась присоединиться к братьям. Уж очень ей нравилась "взрослая" жизнь!

- Закончила, Настя?

- Угу, - ответила девочка с полным ртом.

- Не спеши, дочка, мы еще успеем с тобой поплескаться, - на сей раз Даша решила ограничить урок педагогики.

- Угу, угу, - радостно закивала малышка. На берегу обсуждались свои проблемы.

- Жорж-Алекс, как насчет заплыва на дальнее расстояние? - разминаясь, спросил Мел сыновей. - Вы на пятьдесят, а я на двести метров. Идет?

Предложение было принято с бурным восторгом. Плыть с отцом, как взрослые мужчины! Год назад они даже не мечтали об этом. Если зрителей не будет, так пусть хоть мать с Настей посмотрят!

- Тогда - вперед! Раз-два-три!

Быстро оторвавшись от сыновей, Мел не забывал оглядываться назад. Прикинув на глазок расстояние, он наконец крикнул мальчикам, чтобы те поворачивали назад. По случаю выходного дня по озеру сновали моторки и обычные лодки. К основному причалу, расположенному в двух километрах от виллы "Доротея", причаливали пароходики из Стрезы и окрестных селений. Там же качалось несколько небольших парусных яхт. При таком обилии плавающих средств отплывать далеко от берега было небезопасно.

- Настюша, подожди меня, не входи в воду, - донесся до Мела встревоженный голос жены, - а лучше всего дождись папу. Он скоро вернется и присмотрит за тобой. Договорились?

- Мама, мама, - наперебой загомонили близнецы, - давай с нами наперегонки!

- Иди купаться, - сказал Мел, выходя изводы, - а я пока повожусь с Настей. Только не заплывай далеко, сегодня много моторок!

Подхватив дочку на руки, он зашел по грудь в воду и неспешно окунулся.

- Баба сеяла горох - ох! - вспомнил он детскую считалочку.

Настя, заливаясь радостным смехом, поднимала фонтаны брызг.

Накупав дочку, он занес ее под навес, хорошенько растер махровым полотенцем и заставил переодеться в сухое.

- Вот так, Настюша, тебе не холодно? Девочка отрицательно помотала головой.

- Тогда жди братьев, дальше будешь гулять и играть с ними, а я поплаваю с мамочкой.

Он подошел к воде и крикнул:

- Жорж-Алекс, конвоируйте маму к берегу.

Маленькая "флотилия" - Даша впереди, мальчики, чуть приотстав, по бокам - - приблизилась к пляжику.

- Жорж-Алекс, обсыхайте на солнышке и принимайтесь за работу, распорядился Мел. - Краски и кисти найдете в ангаре. Следите за Настей, парни!

Поднырнув под высокую волну, он в два гребка оказался около Даши.

- Догоняй меня, дорогая, покажи мальчикам класс!

Отплыв подальше от берега, он подождал жену и, убедившись, что за ними никто не наблюдает, спустил с плеч бретельки ее лифчика.

- Что ты делаешь, Мел! - возмутилась она.

- Малышка, прикосновение к тебе подобно встрече с электрическим скатом: по мне пробегают мощнейшие разряды. Давай вернемся домой и пойдем в спальню, я больше не могу терпеть!

- А как же дети? - прошептала она.

- Мальчики проследят за Настей; мы не надолго, старушка, за полчасика ничего не случится!

Они быстро поплыли к берегу. Отжимая волосы, Даша набросила на тело желтый махровый халат и зашла под навес к Насте.

- Настюша, мы с папой пойдем отдохнуть в дом. Ты хочешь с нами?

- Нет, - ответила девочка.

- Тогда оставайся с Жорж-Алексом. Можешь спустить на воду резиновую черепаху и поболтаться около берега. Около берега, поняла? Главное, слушайся братьев и на солнце долго не торчи.

Тем временем Мел давал похожие наставления сыновьям.

- Да поняли мы все, папа, отмахнулись близнецы, которым не терпелось заняться "взрослым" делом. Они уже принесли краску и опробовали кисть.

- Присмотрите за Настей, парни! Я надеюсь на вас.

- Хорошо, не волнуйся, папа.

Обняв жену за плечи, Мел направился к дому. На пороге лежал разморенный жарой Бой. Лениво приоткрыв один глаз, он постучал хвостом, приветствуя хозяев.

- Бой, стеречь! - на всякий случай дал команду Мел, втайне надеясь, что, если детворе вздумается вернуться в дом, Бой радостным лаем предупредит об этом взрослых.

Едва переступив порог спальни, они поспешно сорвали друг с друга одежду и повалились на кровать.

- Малышка моя сладкая, влажная и прохладная, - шептал Мел, раздвигая ноги жены. Войдя в нее, он замер, предоставляя ей возможность сполна насладиться сладостным чувством наполненности и распирания. Даша сделала несколько движений, чтобы вобрать его целиком, и они начали ритмичные пассажи.

После кульминации Мел всегда быстрее, чем жена, приходил в себя. Скосив глаза на неподвижно лежавшую Дашу, он встал, чтобы посмотреть, как "шустрят" его отпрыски. В окно спальни маленький пляжик хорошо просматривался. Мальчики красили лодку, о чем-то переговариваясь между собой. На причале в белой панамке и красных шароварчиках стояла Настя. Судя по всему, она чего-то добивалась от братьев. Те отрицательно качали головами, не прерывая своих дел. Просит на лодке покататься, догадался Мел. Молодцы парни, хорошо выполняют наставления отца! Наконец Георгий не выдержал, отложил кисть, взял сестру за руку и повел ее по пляжику к тому месту, где болталась у самого берега большая резиновая черепаха ярко-оранжевого цвета. Оставив обиженную Настю в отведенной ей зоне, он вернулся на причал.

В это время совсем близко от берега протарахтела большая моторная лодка, подняв волну. "Надо бы сделать буйки и повесить табличку "Частное владение", - подумал Мел. - Носятся как угорелые, так и до беды недалеко..."

- Ты здесь, милый, - лениво потянувшись, спросила Даша.

Глядя на ее соблазнительное тело, благоухающее запахами любви, Мел почувствовал новый приступ желания.

- Может, повторим, детка? Ты сегодня на редкость вкусная!

- Давай отложим на ночь, - натягивая на себя простыню, промурлыкала Даша, - дети одни на озере, мне тревожно за них... Хочу шампанского в постель, - шутливо-капризно закончила она.

- Сделаем, моя королева!

Мел быстро натянул шорты и отправился вниз. Возвратился он с запотевшей бутылкой итальянского шампанского и двумя фужерами.

- Дашенька, мне так хорошо с тобой! Давай выпьем за тебя. - Он присел на край постели. - Если не хочешь повторить, тогда вставай и не дразни меня, искусительница! - Он легонько шлепнул жену по упругой ягодице.

За окном опять послышался шум близко проплывающей моторки. Поставив бокал с шампанским на прикроватную тумбочку, Мел подошел к подоконнику и, побледнев, бросился к двери.

Мальчики так увлеклись работой, что совсем позабыли о сестре. Резиновую черепаху, в которой сидела Настя, подхватило поднявшейся волной и отнесло от берега метров на двадцать.

Выбежав из дома и крикнув: "Бой, за мной!" - Мел огромными скачками припустился к озеру. Первым очнулся Александр. Бросив кисть, он прыгнул в воду и поплыл к сестре. Георгий - за ним. Догнав Настю, которая, кстати, нисколько не испугалась и даже была рада неожиданному приключению, они стали подталкивать черепаху к берегу.

- Что же вы, парни, зазевались! - укоризненно сказал подоспевший Мел. Когда сестра с вами, с нее нельзя спускать глаз!

Мальчики виновато молчали. Настя, довольная тем, что ее никто не ругает, хитровато поглядывала на них из-за спины отца.

- А тебе, Настасья, разве я не говорил, что нельзя без присмотра взрослых находиться в воде?! - повернулся к ней Мел. - Ты ведь не умеешь плавать! А если бы ты перевернулась? Тоже мне - чемпионка! Еще и руками подгребала! Ты зачем вводу зашла?

- Жорж-Алекс далеко пла-а-вают! Я тоже хо-чу-у! - заревела девочка.

- Научишься плавать, тогда посмотрим! Все, хватит! Для тебя сегодня прогулка закончилась! Идем в дом.

Он протянул дочке руку, но та, независимо вздернув нос, пошла вперед.

- Придется, Настасья, с тобой по-серьезному разбираться, - с трудом удержался от улыбки Мел.

- Нам такая непослушная девочка не нужна. Или ты исправишься, или мы останемся с Жорж-Алексом, они, по крайней мере, все понимают! - Не зная, что говорить дальше, он применил испытанный прием: - Сейчас передам тебя мамочке, пусть она сама займется твоим воспитанием!

Мать - это уже серьезно! Рев возобновился с новой силой. Даша запросто могла отшлепать за малейшую провинность! "За одного битого двух небитых дают", - любила повторять она, не без оснований полагая, что слова до сознания современных детей доходят гораздо хуже, чем "хороший кнут". Впрочем, когда подрастали близнецы, она придерживалась совсем других взглядов на педагогику.

- Вот, Дашенька, разбирайся с этой малолетней "бандитто", - сказал Мел спешившей навстречу Даше. - Наших с тобой наставлений она не слушает. С братьями постоянно спорит, не знаю, что с ней делать. Может, ты с ней справишься?!

Даша молча повела ревущую Настю в детскую.

Достав из холодильника пиво, Мел сел в кресло и стал ждать продолжения событий. Сверху доносился звонкий голос Даши, отчитывающей дочь. Затем раздались звуки несильных шлепков.

Через пять минут Даша спустилась в гостиную.

- Ну как там? - с любопытством спросил Мел.

- Да никак, - с напускным раздражением ответила Даша. - Сам избаловал дочку донельзя, а мне разбираться!

- Не сердись, детка, ты же знаешь мою слабость к женщинам. Я их пальцем не могу тронуть!

- Ну прямо суфле в глазури, - незлобно парировала Даша. - Сидит твоя любимица на ковре, надулась... Выставила весь свой зоопарк - "воспитывает".

- Может быть, Боя к ней запустить для компании, он уже скребется под дверью... - уверенно предложил Мел.

- Нет, пусть одна посидит! Да и мы с тобой хороши... Забрались в постель, оставив детей без присмотра...

- Да, старушка, вины с себя не снимаю, но уж больно ты была вкусная!

- Перестань, Мел! Нашел время... Лучше спроси, что я ей сказала!

- Ну и что ты ей сказала, дорогая?

- Сказала, что она будет обедать отдельно, в детской. Даже головы не соизволила повернуть, где уж там прощения попросить!

- Да... Характер! - с оттенком восхищения протянул Мел.

Вскоре с озера вернулись проголодавшиеся сыновья. Все сели за стол, рядом улегся Бой.

Пес никогда ничего не выпрашивал, но и не отказывался, если ему что-то перепадало от хозяев. На сей раз он получил котлетку, тайком от матери брошенную близнецами.

- Как же вы, мальчики, не усмотрели за сестрой? Выходит, на вас нельзя положиться?- с упреком начала Даша распекать сыновей.

- Мамочка, все произошло так быстро... - виновато потупился Георгий.

- Дашенька, они все поняли, - заступился за мальчиков Мел. - С этой непоседы глаз нельзя спускать. Но... они же и вытащили сестру из озера. Одним словом - молодцы, парни, а если еще не будут зевать, им вообще цены не будет!

Жорж-Алекс, уткнувшись в тарелки, молчали, Даша же, наоборот, расцвела гордой материнской улыбкой.

- Но все же нужно, чтобы Настя вас слушалась! - на всякий случай сказала она.

- Она и тебя с папой не очень-то слушается, - деликатно заметил Александр.

Не в бровь, а в глаз! Услышав это, Даша сконфуженно замолчала. Деваться некуда, сыновья правы.

Виновница суматохи выползла из детской только под вечер, перед самым ужином. Днем к ней заглядывала Даша. Остывшая еда стояла нетронутой на низеньком столике, вокруг которого чинно сидели, поблескивая стеклянными глазами плюшевые медведи, зайцы и тигры - безмолвные Настины друзья. Сама Настя мирно спала, положив лохматую головенку на жесткий валик дивана. Полюбовавшись на строптивую дочку, Даша решила ее не будить. Вслед за Дашей в комнату проскользнул Бой, глубоко сочувствовавший своей юной подружке. Молча приложив палец к губам, Даша взяла Боя за ошейник и вместе с ним вышла из комнаты.

Но голод, как известно, не тетка. С утра не евшая Настя сочла наконец за благо восстановить отношения с семьей. Спустившись по лестнице, она забралась к Мелу на колени и молча уставилась в пол.

- Что, Настюша, осознала? - серьезно спросил Мел, игравший с близнецами в шахматы.

- Есть хочу, - угрюмо ответила девочка.

- Как же так? А мама говорила, что ты от обеда отказалась...

- Мне одной неинтересно...

- Тогда тебе нужно спросить у мамочки разрешения поужинать вместе со всеми. Иди в кухню, мама там...

Настя обиженно завозилась на его коленях. Идти в кухню ей явно не хотелось.

- Александр, я бы на твоем месте сделал ход конем, - сказал Мел сыну, прижимая дочку ксебе.

- Лоша-а-дка, - протянула девочка и сняла с поля фигуру.

- Не лошадка, а конь, - раздраженно поправил Георгий. - Поставь фигуру на место!

- А это... башенка, - пропела Настя, которой очень хотелось быть в центре внимания. Протянув Александру коня, она схватила ладью.

- Папа, Настя нам мешает! - возмутился Александр. - Мы уже почти выиграли!

- Ну до выигрыша вам еще далеко. Настюша, перестань мешать братьям! А вы, парни, давно бы выучили с Настей названия фигур! Играть-то она пока не сможет, но названия запомнит запросто. А потом легко научить ее и остальному.

- Сделаем, папа, - вяло откликнулся Георгий, обдумывавший очередной ход.

Настя, прижавшись к отцу, замурлыкала песенку. "Мы хулиганчики, держи карманчики", - вслушавшись, уловил Мел.

- Настя, кто тебя научил этому?

- Гоша с Сашей, - невозмутимо ответила она.

- Да, парни... - только и оставалось сказать ему.

Заглянув в комнату, Даша предупредила, что через четверть часа можно садиться ужинать. Настя не сделала ни малейшей попытки наладить отношения с матерью, еще крепче прижавшись к отцу.

- Дашенька, Настя хочет поужинать с нами, - осторожно заступился за дочку Мел. - Ты разрешишь? Она поняла, что набедокурила, и обещает впредь слушать старших...

Даша и сама уже хотела восстановить мир в семье.

- Настя, ты и вправду все поняла и больше не будешь своевольничать? Ведь ты же могла утонуть!

- Угу, - пробормотала строптивая Настя, изучая белоснежный потолок. Глядя на ее забавную мордашку, все, включая Дашу, рассмеялись.

- Тогда будешь ужинать с нами, - милостиво разрешила мать, в очередной раз искренне удивляясь, как ненадолго хватило ее воспитательного рвения.

- Ну вот и хорошо, Настюша, - поставил точку Мел. - Ты у нас хорошая девочка, умница, только непослушная немножко, но это пройдет.

- Пройдет, - эхом отозвалась малышка, целуя отца.

Дружно вымыв руки, все пошли ужинать. Мальчики, как и Мел, ели мясо, Даша - салат, Настя получила мягкую куриную котлетку с картофельным пюре. Потом все пили душистый чай с печеньем. В распахнутые окна с озера залетал прохладный ветерок. Легкие сумерки постепенно сгущались... Хорошо, спокойно, по-семейному уютно. Именно о таком покое и мечтали Мел с Дашей, выросшие в суете и шуме столичного города, когда обсуждали покупку собственного дома на Лаго Маджоре. Но иногда им нестерпимо хотелось вновь окунуться в московский бестолковый шум.

11

Спустя неделю после досадного приключения с Настей, к счастью, завершившегося вполне благополучно, Мел сказал за завтраком:

- Не нравится мне, парни, что чужие моторки без конца бороздят нашу акваторию. Давайте-ка поставим буек. Новый покупать не будем, возьмем тот, что валяется в ангаре. Но его надо покрасить. Краску я уже купил, сохнет она очень быстро. Так что дело за вами. У матросов есть вопросы? Доедайте оладьи и - вперед! Если понадобится моя помощь - позовете.

- Да знаем мы все, папа, - нетерпеливо ответили близнецы, собираясь бежать.

А ты куда? - обратилась Даша к дочери, так же поспешно слезающей со своего высокого стульчика.

- Я с мальчиками... хочу посмотреть... - неопределенно ответила самостоятельная Настя, предпочитавшая общество близнецов всем остальным.

Ближе к полудню братья позвали отца. Сделав по трафарету предупреждающую надпись "Private property" ("Частное владение"), Мел сказал:

- Ну, парни, все готово! Теперь надо взять лодку и укрепить буек на нашей якорной площадке. Справитесь?

- Обижаешь, папа! Конечно, справимся, - хором ответили близнецы, отвязывая лодку.

- И я с вами, и я хочу, - пронзительно заверещала Настя.

- Нет, заинька, ты останешься на берегу, сделаешь из кулачков "бинокль" и будешь наблюдать за братьями, потом мне все доложишь!

- Хорошо, - тут лее согласилась девочка: перспектива оценивать работу братьев оказалась ей по душе.

Мальчики провозились с буйком не менее часа: заранее просверленные Мелом пазы заливало поднявшейся волной. За сыновей Мел не волновался, оба прекрасно плавали. Наконец работа была закончена; развернув лодку носом к берегу, Александр сел за весла и начал ритмично грести.

- Саша, ты посмотри, что это с Настей? - закричал Георгий, когда они высадились на причал.

Под навесом стояло странное существо, лишь отдаленно напоминавшее их родную сестру. Коротенькие - по колено - штанишки были вымазаны красной краской, ноги - желтой, лицо - голубой. В густых волосах существа торчали сухие веточки, подобранные невесть где.

- Что ты с собой сделала? Зачем ты перемазалась краской? - в один голос ахнули братья.

- Я - вождь индейцев Чин...-Чук... Чин...-Ган...

- Чин-Ган! Это же масляная краска! Ее не ототрешь! Сейчас тебе родители за это уши оторвут!

Схватив Настю за руки, они потащили ее к дому.

- Теперь и нам попадет от папы! Скажет, как всегда: "не уследили"! Ты, Настя, итальянское недоразумение, - причитал по дороге Георгий, подражая матери, которая в сердцах называла дочку именно так.

- Я вот скажу папе, как вы меня обзываете! - остановившись, топнула крепенькой ножкой девочка.

- Только попробуй, мы тебя так отвалтузим, - начал Георгий, - что...

- ...что твой рот закроется навсегда, - закончил за брата Александр.

Не зная, что такое "отвалтузим", девочка быстро поняла, что это странное слово не сулит ей ничего хорошего. На ходу изменив тактику, она начала поскуливать:

- Глазки... больно... ой, как щипет... - Глазки, кстати, действительно щипало.

Мальчики испугались.

Папа, папа, - закричали они, перебивая друг друга, - выйди к нам скорее!

На крыльцо, щурясь от солнца и удовольствия (он только что пил чай в обществе Даши), вальяжно вышел Мел.

- Ну что там у вас опять стряслось? - спросил он и вдруг осекся. Господи Иисусе! Что это за чудо в перьях? В чем это она, парни?

- Масляная краска... кисти... все оставалось на берегу, когда мы поплыли устанавливать буек...

- Отойдите-ка в сторону, Жорж-Алекс. - Мел подхватил дочку под локти и на вытянутых руках, как кипящий самовар, пронес через весь дом в ванную комнату.

- Даша, посмотри, что сотворила с собой твоя дочь!

Из столовой донесся иронический голос Даши:

- Значит, опять набедокурила, если "моя дочь"! Если бы все было в порядке, ты бы сказал "папина принцесса". О Боже! - вскрикнула она, появляясь на пороге. - В чем это она?

- Масляная краска, - хором ответили близнецы.

- Так... Чем же ее теперь оттирать?

- Жорж-Алекс, вот вам ключ от ангара. В правом дальнем углу стоит трехлитровая бутыль с керосином, - сказал Мел. - Она тяжелая... Допрете?

- Сделаем, папа, - близнецы бросились со всех ног из дома.

Настя тем временем вопила, как сирена. Глаза Жгло и резало не на шутку. Кожу тоже начало пощипывать.

- Мел, принеси, пожалуйста, вату, марлю, салфетки - все это ты найдешь в ванной комнате, в шкафчике. Только побыстрей, прошу тебя!

Даша обильно смочила борной кислотой ватные тампоны и, соблюдая все меры предосторожности, промыла Насте глаза. Роговица была красная от воспалившихся сосудов, но, к счастью, серьезно не пострадала.

Близнецы к тому времени принесли из ангара керосин. Передав бутыль Даше, они вместе с Мелом вышли на крыльцо.

- Папочка, а она не ослепнет? - забеспокоился Георгий.

- У Насти такие красивые глазки, зеленые, как у мамы, - вздохнул Александр.

- Сам волнуюсь, парни, но надеюсь, что все обойдется простым конъюнктивитом...

- А что такое конъюнктивит?

- Потом, потом, парни... Пойду посмотрю, что там у них делается. Ну непоседа, когда только он а поумнеет...

Из ванной доносился раздраженный голос Даши, на чем свет стоит ругавшей дочь. По ее тону Мел догадался, что с Настей ничего страшного не произошло. Постояв еще немного, он вернулся к сыновьям.

- Вроде все о'кей, парни, Настя не плачет. Через некоторое время Даша позвала Мела.

- Получай свою дочь в прежнем виде. Распаренная докрасна Настя сидела на низенькой скамеечке и лучезарно улыбалась:

- Папа, я больше не донаруба... не нарудо... - попыталась выговорить она сложное слово, но не смогла.

Ах ты, мое недоразумение! - Подхватив дочку на руки, Мел высоко подбросил ее.

- Значит, так, - строго сказала Даша. - Настя будет сидеть в своей комнате весь сегодняшний день. Она наказана за опасные шалости. Форма одежды - только трусики, чтобы не вздумала выходить!

Мел отнес дочку в детскую.

- Захочешь в туалет - позовешь, - сказал он. - Еду тебе принесут, вниз не спускайся, а то мама рассердится. - С этими словами он вышел из комнаты, плотно прикрыв дверь.

Часа через два, в самую жару, он заглянул в комнату дочки. Настя сладко спала, прикрывшись банной простыней. Близнецы резвились на пляже. Все было тихо и спокойно. Лишь бутыль с керосином одиноко жалась на крыльце. "Вот шалопаи, забыли отнести в ангар, - лениво подумал он. - Ладно, пусть постоит, чуть позже сам отволоку". Ему захотелось поболтать с Дашей, затеявшей на ужин русскую окрошку. Давно она ее не готовила! Да еще из самодельного кваса, да еще с хреном!- кулинарные способности его жены росли день ото Дня.

- Ну, малышка, это будет шедевр! - спустившись в кухню, сказал он. Готовь побольше. Я один заказываю три глубоких тарелки, да и парни схлебают не меньше. Вам с принцессой останется по малю-юсенькой мисочке. Подрежь-ка еще мясца и квасу подбавь! Потребуется не меньше пяти литров!

- Мел, отстань и угомонись, - незлобно прикрикнула Даша. - Лучше взгляни, что там делают наши дети.

- Докладываю. Настя из комнаты не выходила, вниз не спускалась, спит крепким сном. Ну-ка признайся, дорогая, копчик ты ей помассировала изрядно!

Даша засмеялась:

- С нее как с гуся вода, только кряхтела, ни одной жалобы, ни одного слова раскаяния по поводу моего внушения! Чингачгук! Сейчас смешно, а вначале я испугалась не на шутку!

- Конечно, если разобраться серьезно, она все время около мальчиков, развивается быстро, а умишко еще трехлетний. Ну и натура, конечно, активная, вся в меня, - прихвастнул Мел.

- Да уж лучше бы была в меня, - усмехнулась Даша.

- По-моему, старушка, ты явно преувеличиваешь свои достоинства.

- Неужели? - прервала его Даша и заставила рубить яйца для окрошки.

Через полчаса кушанье было готово.

- Зови мальчиков, Мел, пусть пока примут душ. А мы давай выпьем чего-нибудь...

- Мне - скотч, - на ходу бросил Мел, отправляясь за сыновьями.

Даша налила мужу треть стакана скотч-виски, себе плеснула кампари, опустив в него ягодку и лимон, села в кресло поблаженствовать несколько минут. Отправив сыновей в ванную, Мел присоединился к жене. Когда близнецы отмытые, причесанные и в свежих футболках - появились в столовой, они застали родителей, сидящих рядышком; отец обнимал мать за плечи, оба наслаждались аперитивом.

- Ну что, добры молодцы, готовы? Сегодня у нас окрошка. Давно мама ее не готовила! - поприветствовал их Мел.

Ура! - закричали братья. - Нам по две тарелки!

- А мне больше всех, - поддразнил их отец,- лично я съем три, а может, и четыре! - С этими словами он поставил на стол большую пятилитровую супницу.

- Вот что, мальчики, для начала пойдите-ка разбудите сестру - она у себя в спальне.

Даша уже начала разливать окрошку по тарелкам, когда сверху раздался голос Георгия:

- Папа, ее здесь нет!

- Как это нет? Она спала и никуда не выходила! Посмотри в ванной, в туалете!

- Да нет же ее нигде, папочка! Посмотри сам. Удивленный Мел поднялся наверх. Вместе с близнецами они обшарили все комнаты, заглянули под кровати, осмотрели шкафы. Насти и в самом деле нигде не было. Окна наверху были открыты. Спуститься вниз по пожарной лестнице Настя не могла - для этого она была еще слишком мала. Но проверить все же не мешало бы.

- Парни, быстро идите во двор, обшарьте все кусты. Кто-нибудь из вас пусть подскочит на велосипеде к синьору Никколо; она ведь другой дороги и не знает. А я пойду успокою маму. Жаль, что Бой в Милане у ветеринара, он бы быстро ее отыскал.

Внизу бледная как простыня сидела неподвижно Даша. Увидев Мела, она прошептала:

- Мел, ее похитили... - Слезы ручьем потекли из ее глаз. - Ее... похитили. Помнишь... как тогда... близнецов...

- Даша, успокойся, - строго прикрикнул на жену Мел, чтобы привести ее в чувство. - Она или в доме, или на участке. Девочка обиделась и решила нас проучить. Нужно этой паршивицей заняться по-настоящему. Сейчас мы ее отыщем. Выпей успокоительного и приляг, дорогая. А еще лучше - обойди все нижние комнаты, а я поищу на улице. Она ведь в одних трусиках. Значит, надолго ее не хватит: продрогнет и вылезет из своего укрытия. Уж я ей тогда покажу, где раки зимуют!

Успокаивая жену, Мел старался показаться уверенным, но волнение и страх все более охватывали его. Где им искать дочку? Не могла же она бесследно исчезнуть из дома, когда они с Дашей были здесь внизу, возясь с этой теперь никому не нужной окрошкой...

На улице быстро темнело: юг и горы делали наступление темноты внезапным. От озера тянуло прохладой. Глядя на него, Мел вздрогнул: а вдруг Настя свалилась с мостков и, не умея плавать, пошла ко дну? Нет, только не это! - возопило все его существо.

Выскочив во двор, он едва не сбил с ног Георгия, только что вернувшегося от синьора Никколо. Опережая вопрос отца, он отрицательно покачал головой. Вслед за Георгием подошел Александр, старательно обшаривший весь двор.

- Вот что, парни, принесите-ка мне из подсобки фонарь на подвеске, только так, чтобы мама не видела, придется нам с вами осмотреть с лодки дно и бухту.

- Папочка, неужели ты думаешь... - с ужасом выдохнул Александр.

- Я ничего не думаю, но проверить нужно... Георгий, беги за фонарем, да посмотри, что там делает мама; а ты, Александр, готовь лодку; я же выведу машину. Удостоверимся, что она... не нырнула. Потом я поеду по дороге к Стрезе. Если что, она не могла уйти далеко...

Вернувшись с фонарем, Георгий сообщил, что "мамочка сидит как неживая и только повторяет "ее похитили"".

Мужчины быстро погрузились в лодку. Подсвечивая воду, осмотрели дно под мостками, покружили по бухточке, покопались в негустых зарослях прибрежной травы. У Мела слегка отлегло от сердца. Самого страшного не случилось.

- Ну все, Жорж-Алекс, идите к маме, а я поеду к Стрезе. Вернусь скоро: дальше чем на два-три километра, она уйти не могла, но...

Ему не хотелось допускать возможность похищения. Однако, если он не найдет дочь, придется звонить в полицию.

- Итак, парни, домой, а я буду искать!

Мел проехал километра три, всматриваясь во все движущиеся предметы... Дочки нигде не было.

Постояв у развилки, уже ни на что не надеясь, он повернул назад.

Вилла "Доротея" была ярко освещена. Из раскрытых окон раздавались кромкие крики. Поспешно захлопнув дверь машины, Мел, спотыкаясь, вбежал в дом.

- Папочка! Нашлась!!! Настя нашлась!!! - Близнецы с размаху повисли у него на шее.

С трудом сдерживая слезы, Мел обнял сыновей.

- Мужики вы мои настоящие! И где же она нашлась?

- Ты только подумай, папа, эта хитрюга незаметно мимо вас с мамочкой пробралась в ангар. Мы его не закрыли. А когда Сашка туда заходил, она и голоса не подала!

- Мы забыли бутыль с керосином отнести, - виновато добавил Александр. Когда ты уехал, Гоша понес ее в ангар. Тут-то Настя и вышла... Говорит: подожди, я замерзла; она ведь была в одних трусиках...

Георгий нетерпеливо переминался с ноги на ногу, дожидаясь, когда брат закончит.

- Папа, ты подумай, спряталась в паутине, - наконец сказал он. - Я вначале просто онемел от радости, потом осветил ее, стал целовать, обнимать, а потом надавал ей поджоп... шлепков и привел к мамочке.

- А я в это время был с мамочкой, - продолжал Александр. - Я старался ее успокоить, а она смотрит мимо меня и все повторяет: похитили...

- Да, мамочка никак не может забыть, как похитили вас, - вздохнул Мел. - Сыны вы мои дорогие, мужички... Ладно, пойду посмотрю, что там делается у женщин. Давно мамочка ругает Настасью?

Мальчики замялись.

- Не очень, но тебе лучше подняться.

В спальне он застал такую картину: Настя лежала поперек кровати и истошно орала во все горло, Даша же от души награждала ее шлепками.

- Ну все, все, перестань, - сказал он, обнимая жену за плечи, но потом, не удержавшись, сам шлепнул дочку.

Настя закричала еще громче, не столько от боли, сколько от обиды: ведь отец до сих пор даже пальцем не трогал свою "принцессу".

- Слушай меня, Анастасия! Ты сегодня устроила для всей семьи такую гадость, что мне даже не хочется разговаривать с тобой! Я понимаю, тебе обидно, что мама тебя наказала, но наказала она тебя вполне справедливо. А ты, видите ли, решила нам отомстить! Этот твой поступок ставит тебя фактически вне семьи - out of the family, - повторил он машинально по-английски. - Ты становишься "ничья"! А это самое страшное для взрослого человека, но особенно - для ребенка. Для человека самое главное - быть "чьим". Вот я, например, чей? Я - мамочкин муж, я отец Жорж-Алекса. Наша мама - она чья? Она - моя жена, она - хозяйка нашего дома, она - мать мальчиков. Почему мы все, кроме тебя, "чьи-то"? Потому что мы любим друг друга, подчиняемся законам семьи, не огорчаем друг друга.

- И я "чья"! - закричала в отчаянии Настя, - я - ваша дочка, я - сестра Жорж-Алекса. Я - ваша!

- Нет, - сказал Мел, - наша дочка не может мстить! Да, у нас все "чьи-то", даже Бой, который сегодня скучает без нас в Милане у врача. Даже Бой! А теперь представь на минуточку, что Бой - ничей, что его выгнали из семьи... Голодный, он ходит из дома в дом, выпрашивая косточку или миску супа... Вот что такое ничей! А ты к этому стремишься! Потому что не желаешь подчиняться обязательным для всех правилам.

Настя рыдала в полный голос: образ голодного Боя ее доконал.

- Вот сейчас, - не слушая ее воплей, продолжил Мел, - я выведу тебя за ворота виллы - и все! Ты - ничья! Тебя спросят: "Девочка, ты чья?"А ты ничья, у тебя нет ни мамы, ни папы, ни братьев!

- Нет, нет, - зашлась в крике Настя, - я ваша! Я - дочка. Я никогда больше не буду прятаться! Я буду слушаться! Папочка, прости меня, я не хочу быть ничьей! Я буду хорошей девочкой, как Жорж-Алекс!

- Прощения проси у мамочки: видишь, до чего ты ее довела своим поступком!

Настя вскарабкалась на кровать и устроилась где-то в подбрюшье неподвижно лежавшей Даши.

- Мамочка, миленькая, прости меня! Я никогда больше не буду мстить тебе! Я люблю тебя, я всегда буду слушаться тебя, папу и братьев. Я не хочу уходить из семьи! Я же дочка! Ты простишь меня, мамочка?!

Даша уже "отошла"; она целовала Настю, обнимавшую ее за шею, гладила ее шелковистые вьющиеся волосы, нашептывала на ушко ласковые слова.

- Ну вот и хорошо, мои дорогие женщины!

Настя наша дочка, она все поняла. Правда, дочка?

- Поняла, поняла, - успокаивалась Настя, - я всех буду слушаться.

- Тогда идем вниз к мальчикам; они там заждались!

Внизу близнецы с аппетитом уминали окрошку. Увидев родителей и Настю, они в смущении отложили ложки.

- Мама, мы решили, если Настя уже нашлась, то можно поесть... краснея, сказал Георгий.

- Да, ведь с "недоразумением" все в порядке, - как всегда поддержал брата Александр.

- Настя больше не "недоразумение", она - наша дочка, она остается в семье и будет подчиняться нашим законам, - поправила сына Даша.

Александр

12

Площадь перед миланским собором нежилась в неярких лучах предосеннего солнца, которое в позднем сентябре на севере Италии бывает особенно приятным.

Даша сидела под ярким зонтиком уличного кафе по правую сторону от собора и потягивала через соломинку зеленую шипучую воду с лакрицей. Мел специально привез ее сюда "почистить перышки": посетить косметический салон, нанести визит к хорошему парикмахеру и заняться прочей "ерундой", чтобы быть, как говорят мужчины, "женщиной в порядке".

Четыре месяца назад она отдыхали на Сейшельских островах. Ух, как он там старался! - улыбнулась Даша, вспомнив в деталях жаркие дни и ночи. Что ж, Мел, как всегда, оказался прав: после этой поездки никого, кроме собственного (собственного!) мужа, она не замечала. А что же синьор Тосканини, этот итальянский бонвиван? Она догадывалась, что Мел по-своему, по-мужски, поговорил с ним, и тот навсегда оставил попытки завоевать сердце светловолосой русской красавицы. Разочаровалась ли она? Ну разве что самую малость. Ведь каждой женщине, даже самой счастливой, хочется иметь в кармане лишнего поклонника; приятно все-таки надеяться, что из-за тебя могут совершаться безумства. Да нет, куда там! Век рыцарей давно уже прошел, теперь никто не будет биться на турнире за любовь прекрасной дамы! Особенно при таком ревнивце-муже, который на каждого, кто приблизится к его "собственности", готов спустить собак. Но печалиться всерьез ей не приходится, по-настоящему ей нужен был только Мел...

А какой он замечательный отец! Дети его просто боготворят...

Она опять улыбнулась, вспомнив, как вчера их насмешила Настя. Они вдвоем с Мелом наслаждались пятичасовым чаем, когда с улицы донесся громкий Настин плач.

- Пойду посмотрю, что там случилось, - сказал Мел, поднимаясь из-за стола.

Встав у открытого окна, Даша услышала такой разговор:

- Что случилось, Настюша, кто тебя обидел?

- А-а-а, - на одной ноте истошно кричала она, - а-а, Жорж-Алекс говорят, что у меня не вырастут зу-убки...

- Что за глупость, у тебя уже полон рот зубов!

- Да-а-а, они выпадут, как у Жорж-Алекса, и не вырастут; у мальчиков вырастут, а у меня нет! Я буду буз-зу-у-бая!

- Это почему же ты так решила? - улыбнулся Мел. - У нашей мамочки разве нет зубов, она разве беззубая?

- Я спросила у братьев, а как же мама? А они сказали, что мама девочкой не была, она сразу стала нашей мамой. А я - девочка... У меня не вырастут, сказали они...

И Даша, и Мел наконец сообразили, в чем дело. У близнецов менялись зубы, они ходили с большими щербатинами. Любопытную Настю, постоянно досаждавшую старшим братьям вопросами, по-видимому заинтересовал этот процесс. Чтобы отвязаться от сестры, изобретательные близнецы решили ее попугать...

Успокоив дочку, Мел велел ей идти к матери, а сам направился к сыновьям. Те старательно делали вид, что не замечают приближающегося отца. Держа руки в карманах брюк и раскачиваясь с носка на пятку, Мел начал разнос:

- Ну что, остряки-самоучки, потешили себя? Довели малышку до слез? Довольны?

Близнецы, виновато потупившись, молчали.

- Мы же пошутили, папа... Что она, шуток не понимает... - первым подал голос Георгий.

- А почему Настя должна понимать ваши топорные шутки? Вы ведь наверняка слышали выражение "доверчив, как ребенок". Она всему верит! Сами-то вы давно научились понимать шутки?!

- Твои мы всегда понимаем... - тихонько вклинился Александр.

- И потом, чтобы упражняться в остроумии,- продолжал отчитывать сыновей Мел, - нужно или родиться с таким талантом, или этому научиться. А вы пока, как этот боцман... у которого шутки дурацкие... Не ожидал от вас, парни!

Круто развернувшись, Мел пошел к дому.

- Папа, мы ее на велике покатаем! - прокричал вслед ему Александр. Она нас простит?

Сохраняя серьезное выражение лица, Мел развел руками. "Уж и не знаю, что сказать, выкручивайтесь сами", - означал его жест.

Когда отец вошел в гостиную, Настя с восторгом доложила ему:

- У мамочки все зубы на месте, я сама проверила, и маленькой девочкой она тоже была! Братья меня обманули, вот!

- Они не обманули тебя, дочка, они просто пошутили, - объяснил Мел. Ты не сердишься, малышка?

- Нет, не сержусь. Пойду скажу им об этом. - Настя была незлобива и быстро забывала обиды; кроме того, она обожала братьев. Родителям не оставалось ничего другого, кроме как посмеяться над шутками и горестями славного потомства.

Все-таки повезло ей с мужем!..

...Площадь перед собором постепенно наполнялась народом. Многочисленные группки туристов с удовольствием фотографировались на фоне красивого здания.

- Здравствуй, Даша, - услышала она знакомый голос.

Подняв глаза, она вздрогнула. Перед ней стоял Колосов, ее бывший муж.

- Ты?! - выдохнула Даша полушепотом. - Откуда ты взялся... и... как ты нас нашел?

- Это не так уж и важно, дорогая. Я, в общем-то, знаю о вас практически все, но меня интересуют только сыновья.

- Не понимаю, чего ты хочешь, - Даша от волнения покрылась пятнами, при чем здесь сыновья?! Это не твои сыновья, это дети Мела!

- Ну, знаешь ли, это все-таки большой вопрос. Ведь они были зачаты, когда ты была моей женой, в средиземноморском круизе, как я полагаю. Там, правда, был и твой нынешний муж. Надо думать, ты уже и тогда с ним спала. Но ведь и яс тобой спал. Так что для меня вопрос решается совсем не однозначно. Даша, я хочу...

- Что ты такое несешь?! Что за чудовищная глупость?! - не слушая его взорвалась Даша. - Жорж-Алекс наши с Мелом дети! Это сыновья Мела! Он воспитывает их с первого дня! Я тоже умею считать: я забеременела от Мела! Да ты посмотри на наших мальчиков: Георгий - вылитый Мел, а Александр похож на меня!

Тут Даша осеклась.

- Вот именно, Александр похож на тебя, в нем нет никакого сходства с твоим нынешним супругом, - многозначительно протянул Колосов. - Поэтому не исключено, что его отцом являюсь я.

- Несусветная чушь! Мои сыновья - близнецы! Зачем тебе все это надо?! Мальчикам восемь лет, они выросли в нормальной семье! Они любят Мела! Чего, чего ты хочешь от нас?!

- Успокойся, Даша. Я хочу иметь в этом мире родную душу, связанную со мной кровными узами; хочу, наконец, иметь наследника... По-моему, меня нетрудно понять... Я не предлагаю тебе вернуться, - замешкавшись на секунду, продолжил он. - Ты, конечно, отвергнешь меня...

Даша яростно затрясла головой.

- ...но на сына, который, повторяю, может оказаться моим, я буду претендовать.

- Да понимаешь ли ты, что они близ-не-цы, они родились одновременно... значит, они сыновья одного отца! Их нельзя разлучить: они одно целое! - Даша уже почти кричала; громкая русская речь начала привлекать внимание сидящих за другими столиками. - Ты наглец и эгоист, ты думаешь только о своих амбициях и совершенно не думаешь о детях, кстати, тебе чужих! Давно бы мог жениться и заиметь наследников!

- Извини, не получилось... Я не собираюсь обсуждать с тобой, дорогая, как мне следует поступить. Поскольку мы состояли в браке... официальном браке в момент зачатия детей, любой суд примет от меня иск на проведение гематологической и генетической экспертизы. Для установления отцовства. Видишь, я даже выучил научные термины. Хочешь-не хочешь, но вам придется пойти на это.

Даша увидела, как через площадь, заранее улыбаясь, к ней идет Мел. Она почувствовала одновременно и облегчение и смятение. Мел обязательно найдет выход, она так привыкла полагаться на него... Но возникшая ситуация ставила под сомнение ее правдивость в отношениях с мужем: ведь он сразу и безоговорочно поверил ей... был уверен, как и она сама, что он - отец Жорж-Алекса. Какая травма его ждет, а что он подумает о ней?!

Заметив Колосова, Мел изменился в лице.

- Что вам нужно от моей жены? Что вам вообще нужно от нас? - холодно спросил он, выпрямляясь во весь свой огромный пост.

- От вас лично мне ничего не нужно: а об остальном вам расскажет моя бывшая жена.

- Моя жена, - металлическим голосом поправил Мел.

Колосов поднялся и, не прощаясь, ушел. Растерянная Даша вскинула на мужа несчастные глаза.

- Что случилось, детка? Чего он хотел?

- Он собирается подать иск об установлении отцовства в отношении Жорж-Алекса, а точнее, Александра! Он претендует на Александра, - отрешенно промолвила Даша.

- Ничего не понимаю. - Мел с озадаченным видом опустился на освободившийся стул. - С какой это стати претендует? И при чем здесь наш Александр?

Даша, едва сдерживая слезы, принялась терпеливо объяснять:

- Дети зачаты тогда, когда я была его женой по закону. Он считает, что вполне мог быть их отцом, но... Георгий так похож на тебя... В общем, здесь сомнений нет, а Александр...

- Что... Александр?

- Он намерен провести экспертизу на отцовство! - выкрикнула Даша. Понимаешь, он считает, что Сашка - его сын!

- Во-первых, детка, успокойся. Во-вторых, мы сейчас пойдем обедать и ты мне все спокойно расскажешь... - Мел, похоже, не врубился в ситуацию.

- У меня кусок в горло не полезет! - с досадой отмахнулась Даша.

- Вот это зря, что бы ни случилось, мы должны о себе заботиться: детям нужны здоровые родители, а детей у нас трое. Кроме того, при них обсуждать ничего нельзя, поговорим здесь.

Мел повел жену в маленький уютный ресторанчик, где часто обедал сам и хорошо знал хозяина.

- Энрико, нам с синьорой нужно поговорить без помех, посади нас, пожалуйста, за дальний столик.

- Да, синьор, как прикажете. Вы будете пить аперитив?

Мел кивнул.

- Итак, малышка, - сказал он, когда хозяин ушел, - если твой бывший супруг подаст в суд по гражданским и семейным делам и представит соответствующие документы с датой расторжения брака... У него есть такие документы?

- Скорее всего, есть... - тихо откликнулась Даша.

- ...тогда судья вынесет решение о производстве экспертизы.

- Но я не хочу никакой экспертизы, как можно травмировать детей! - в сердцах выкрикнула Даша.

- А в чем заключается эта экспертиза, ты знаешь? - спросил Мел.

- Берут кровь у детей и родителей и выявляют генетические признаки. Половина наследуется от матери, половина - от отца. Сравнивая их, можно установить, что ребенок получил от матери, а что от отца. Ну и видно, кто отец...

- Ну и что же нам грозит? Вот и удостоверятся, что от меня-я! Твой бывший муж сразу отстанет! И проблема будет закрыта. По-моему, из-за этого не стоит паниковать. Конечно, у Жорж-Алекса могут возникнуть ненужные вопросы, что само по себе неприятно... Однако это не повод, чтобы вешать нос. Ты ведь уверена в моем отцовстве?

- Конечно, уверена, - горестно всхлипнула Даша. - Они - близнецы, они родились одновременно, и один из них - вылитый ты! Сколько можно повторять! У них один отец!

- Ну вот и хорошо, старушка. Я и так знаю, что отец - я! Поедем-ка домой, к нашему милейшему выводку. Вытри глаза и припудри носик. Пошли. Спасибо, Энрико, - сказал Мел подошедшему хозяину. - Синьоре у вас очень понравилось.

- Всегда к вашим услугам, синьор. Заходите ивы, синьора, буду вам рад!

Они приехали домой под вечер. Близнецы возились с Боем, заставляя его плавать за брошенной в озеро палкой. Настя на берегу пекла "пирожки" для братьев. За детьми следила девушка-студентка, приглашенная из местного "Бюро добрых услуг". Завидев родителей, мальчики повисли на Меле, а Настя прижалась к Даше. Все были такими счастливыми, собравшись наконец вместе. "А может быть, ничего страшного в этой экспертизе",- вспомнила Даша слова Мела. Нет, положительно он умеет ее успокаивать!

13

Через день пришло уведомление суда о производстве экспертизы на отцовство. Приложен был адрес лаборатории, куда следовало обратиться. Мел позвонил туда и договорился, что у него возьмут анализы непосредственно в Милане, а у Даши и мальчиков - дома. На следующий день на Лаго Маджоре приехала молодая женщина-лаборант. Поговорив с Дашей, она приступила к работе. Для определения состава ДНК помимо обычного анализа крови потребовалось сделать соскобы с кожи и заполучить образцы слюны. Смеясь и подталкивая друг друга, мальчики поплевали в пробирки; прочие манипуляции также не вызвали нареканий с их стороны. Благодаря стараниям Даши они были уверены в том, что все это нужно для школы, куда они собирались пойти в октябре.

Через неделю Мел получил на адрес своего офиса следующее уведомление:

"Судебно-медицинская экспертиза, проведенная по просьбе синьора Колосова В., показала, что родителями ребенка Георгия В. (дата рождения 15 мая 199... г.) являются синьор Мелитон В. и его супруга синьора Дарья В.; в то время как родителями ребенка Александра В. (дата рождения 15 мая 199... г.) являются синьор Колосов В. и синьора Дарья В.

Муниципальный суд г. Милана принял к слушанию гражданский иск синьора Колосова В. о признании его в правах отцовства и об изменении места проживания Александра В.

Судебное слушание по делу состоится 20 сентября сего года в 10 часов утра.

Документы ответчика, синьора Мелитона В., могут быть приобщены к делу не позднее 15 октября с. г. для ознакомления с ними противоположной стороны; ответчик и его адвокат в те же сроки могут ознакомиться с документами истца".

Далее следовал телефон и факс суда.

"Вот так так... - глубоко задумался Мел, отложив в сторону документ.Значит, Даша все-таки ошиблась... Ну и что? Разве это что-то меняет? Близнецы родились в один день. Он ждал их появления, он встречал их с Дашей из роддома, он не спал ночами, когда мальчики болели, он... вырастил их - и вдруг... Нет, он никогда в жизни не допустит, чтобы Александра отобрали, ведь это равносильно тому, что у него, Мела В., вырвут сердце!"

Когда эмоции схлынули, мысли его приобрели конструктивный характер. "Во-первых, нужно повторить анализ в другом месте, не связанном с судом; даже если заключение независимой экспертизы и не будет иметь юридической силы, оно даст им возможность поставить под сомнение заключение экспертизы судебной. Во-вторых, следует немедленно связаться с лучшим в Милане адвокатом. В-третьих, надо раздобыть во что бы то ни стало старый милицейский протокол, зафиксировавший факт "использования Колосовым В. в гомосексуальных целях несовершеннолетних мальчиков". Тогда можно будет надеяться, что суд не доверит бывшему Дашиному мужу воспитание ребенка. Правда, в те давние времена дело до суда не дошло, да и протокол мог затеряться... И потом - будет ли он иметь в Италии юридическую силу... засомневался Мел. - Ладно, поживем - увидим, как дело обернется, а теперь сказать Даше. Бедняжка, она придет в ужас!"

Он набрал номер домашнего телефона. Трубку снял Александр.

- Саша, где мама, она дома?

- Привет, папа, она с Настей, делает ей внушение.

- Настя опять не слушается? - Мел бессознательно тянул время, страшась разговора с женой.

- Как всегда, папа. Так позвать маму или передать ей, что ты скажешь?

Ах, если бы все было так просто - Мел сказал, а Сашка (его Сашка!) передал...

- Нет, сынок, зови маму.

- Слушаю, дорогой, - донесся издалека спокойный голос Даши. - Твоя дочь...

- Дашенька, - перебил ее Мел, - я получил документ. Сейчас я тебе его зачитаю.

Когда он закончил первый абзац, Даша вскрикнула: "Нет!" После второго абзаца она уже кричала в полный голос: "Нет, нет! Не может быть!" - Даша, успокойся! Дети рядом?

- Нет, я говорю из кухни...

- Возьми себя в руки, детка! Александра мы никогда не отдадим! Что же касается того, кто отец, мне глубоко наплевать! Он - мой сын! Послушай, что я намерен предпринять...

Мел изложил план своих действий, умолчав о последнем - третьем пункте. Слушая его, Даша без конца повторяла: "О, Мел, этого не может быть!" Не выдержав, он сказал:

- Даша, голым отрицанием ничего не добьешься! Успокойся, собери волю в кулак, иначе мы проиграем дело. - Мел намеренно говорил резко, чтобы вывести жену из бестолкового отчаяния.

Когда он вернулся домой, Даша уже пришла в себя. Она по справочнику нашла частную лабораторию, производящую платные анализы на спорное отцовство другими методами и договорилась о приеме на послезавтра.

- За Настей и Гошей присмотрит бэбиситтер, а мы с Сашей поедем в Милан, - сказала она, улыбаясь мужу.

Мел поцеловал ее в теплую, приятно пахнувшую макушку и в свою очередь поведал о том, что завтра назначил свидание адвокату, который будет представлять их интересы в суде.

14

Через день рано утром они втроем отправились в Милан. Когда сестра в накрахмаленном белом халате и кокетливой шапочке сказала, что кровь придется брать из вены, Александр вздрогнул и крепко сжал руку матери. Заметив испуг ребенка, Мел улыбнулся:

- Я буду первым, сынок, а потом скажу тебе, больно это или нет. Но даже если будет больно, нужно потерпеть, это необходимо.

- Бамбино храбрый маленький мужчина; я уверена, что он не заплачет, подбодрила Сашу девушка. Она без труда попала в мощную вену Мела. Александр с интересом смотрел, как наполняются пробирки, - такое количество настоящей крови ему пока видеть не доводилось. Потом процедуре подверглась Даша, а Мел тем временем крепко держал руку сына, желая передать ему силу и спокойствие духа. Когда подошла очередь Александра, он безбоязненно сел на стул и лишь слегка вскрикнул, когда сестра проколола тонкую кожу.

- У вас отличный мальчик, синьоры, он не плачет при виде крови и не пугается. Молодец, бамбино! Вы заберете ответ сегодня? Он будет готов через три часа.

- Да, мы бы хотели получить его именно сегодня, - кивнул Мел.

- К вашим услугам, синьор. Буду вас ждать.

Оставшееся время они провели в кафе, где взрослые пили кофе, а Александр с наслаждением поглощал разноцветное мороженое.

Результат оказался неутешительным: Мел не являлся отцом мальчика. На Даше не было лица: последняя надежда развеялась.

- Я не понимаю! Я ничего не понимаю... они же родились одновременно... значит, у них один отец, - как заведенная повторяла она. - Ты, наверное, думаешь, что я тебя обманула, чтобы женить на себе...

- Ничего я не думаю! - в сердцах прервал ее Мел. - Александр мой сын, им и останется!

- Я хочу посетить гинеколога-консультанта; я слышала, что здесь есть такой. Я хочу узнать, как я могла так ошибиться. Мел, я настаиваю, чтобы ты слышал наш разговор, - решительно сказала Даша. - Предупреди Алекса, чтобы он подождал нас!

Александр тем временем покинул родителей и прошел в детский зал, где рассматривал голубых с красными "шляпками" рыбок в небольшом аквариуме.

- Даша, мне неудобно, - запротестовал Мел. - Чего ради я буду выслушивать ваши бабские секреты?

- Нет, я настаиваю! Более того - я требую, чтобы ты пошел со мной! Потом она, смягчившись, добавила:

- Я прошу тебя, Мел! Пойми, я не хочу, чтобы ты думал... что... я обманула... тебя...

- Хорошо, я пойду... Сашенька, подожди нас, пожалуйста, здесь, сынок, мы с мамой скоро вернемся.

- Ладно, папа, я никуда не уйду, - Александр даже головы не повернул в их сторону, поглощенный созерцанием теперь уже белки, неутомимо скакавшей во вращающемся колесе.

Женщина-гинеколог с нескрываемым удивлением взглянула на красивого мужчину, вошедшего вместе с женой. Такие посетители здесь бывали нечасто. Однако она понимающе кивнула, когда поняла, что пара пришла за разъяснением непростой ситуации, сложившейся в их семье.

- С моим нынешним мужем мы познакомились в то время, когда я официально состояла в браке с другим человеком, - волнуясь, начала Даша. - Однажды мы оказались в одном круизе.

Мел сидел молча и, отвернувшись, смотрел в окно; ему было неуютно от этого обнаженного женского откровения, от того, что он, сам того не желая, вынужден выслушивать "чужие" тайны.

Закончила Даша рассказ все тем же недоуменным вопросом, не дававшим ей покоя вот уже целую неделю: как дети, родившиеся в один день, оказались от разных отцов; и как, забеременев одним ребенком, она зачала другого?

- Видите ли, синьора, - мягко улыбаясь, сказала врач-консультант. Женский организм таит в себе много загадок. Почему женская половая сфера функционирует по цикличному типу, почему в девяноста трех случаях из ста женщина рождает одного ребенка, почему сразу после оплодотворения яйцеклетки овуляции не происходит? На все эти "почему" ответа нет, так женщину устроил Бог или природа, если вы атеисты. Если женщина здорова, ее организм действует как часы. Но даже самые совершенные часы иногда дают "сбои".Резкая смена климата, сильное половое возбуждение, физическое перенапряжение, отрицательные эмоции могут поломать цикл. Обратимся к вашему случаю. В круизе вы, очевидно, находились в состоянии высокого эмоционального напряжения. С одной стороны, чтобы не вызвать подозрений, вы должны были поддерживать интимные отношения с мужем, с другой - вы, несомненно, жаждали встреч с вашим нынешним супругом. А тут еще солнце, жара...

Даша кивнула.

- Я полагаю, когда вы забеременели, вскоре произошел еще один "абортивный" - выброс яйцеклетки, сыгравший роковую роль. Таким образом, вы с небольшим временным разрывом забеременели от двух разных мужчин. Женщина, ведущая одновременно интимную жизнь с двумя мужчинами, не может достоверно знать, кто является отцом ребенка...

Мел вздрогнул. Давно известная ему правда в чужих устах приобретала кощунственно-циничный смысл. Нестерпимо было все это выслушивать!

- Но, доктор, они же родились в один день, значит, у них один отец! запротестовала Даша.

- ...Сейчас мы дойдем и до этого. Возможно, у вас произошла двухсторонняя овуляция. Одна яйцеклетка продвигалась с нормальной скоростью, другая сильно отставала. Почему? Не знаю, это опять-таки сбои женского организма... Отставшая яйцеклетка доползла до матки как раз к моменту вашего коитуса с законным мужем. Плоды развивались с небольшим временным разрывом, практически одновременно. Почему родились в один день? Ну, это уже задачка попроще. Активные сокращения матки во время родов стимулировали преждевременное появление на свет второго ребенка. Хотя он немного "недосидел" во чреве, недоношенность двух недель мало заметна. Наверное, все-таки "младший" сын был поменьше и послабее "старшего"?

Даша опять молча кивнула.

- Вот видите! Близнецы при рождении часто бывают неравноценны. Один всегда "мешает" другому, особенно когда они разнояйцевые. Поэтому в вашем случае никто и не обратил внимания - недоношенность это или обычный "близнецовый эффект". Надеюсь, сейчас ваши сыновья развиваются нормально?

- Они славные мальчики и очень привязаны друг к другу, - задумчиво сказала Даша.

Врач с интересом взглянула на Мела.

- Я горжусь сыновьями, - тихо сказал отец, не отводя глаз.

Поблагодарив врача, Даша вышла из кабинета. Мел задержался.

- У нас хотят отобрать второго сына по суду, - сказал он. - Для нас с женой это ужасная перспектива. Она просто с ума сходит, да и я тоже... Ведь это мой сын, что бы ни показала экспертиза! Могу я попросить вас изложить все это в письменной форме...

- Простите, синьор?..

- Возможно, эта бумага пригодится нашему адвокату. Не исключено, что будет предпринята атака на моральные устои моей жены. Знаете, как это бывает - прелюбодеяние, обман и так далее. Отец - неродной, а мать... Я не вижу, за что еще можно зацепиться, чтобы лишить нас сына. Мне нужно не только сына отстоять, но и жену защитить. Я оплачу и консультацию, и письменное заключение.

Взгляд молодой женщины из профессионально-беспристрастного стал заинтересованным и теплым. Ей явно понравился этот мужчина, в тяжелую минуту думающий не о своих личных амбициях, а о состоянии близких ему людей. Она кивнула в знак согласия.

Усадив Дашу с Алексом в машину, Мел резко рванул с места.

- Что это за "таинственный женский организм", который даже природа не может отрегулировать, - взорвался он. - Бардак какой-то, а не организм! Из-за этого бардака мой... - он предусмотрительно пропустил слово "сын", оказывается не моим! Да чтобы я признал это! Как бы не так! Пошли они все к...ной матери!

- Мел, с нами Алекс! - ужаснулась Даша.

- Я выражаюсь иносказательно, - буркнул Мел.

- Мамочка, посмотри, как красиво! - закричал Александр, показывая рукой в окно. Бурная речь отца прошла мимо его внимания - у взрослых свои проблемы, им их и решать.

- Да, красиво, сынок. - Поворошив мягкие волосы сына, Даша поцеловала его в щеку. - Может, вздремнешь немного? День был таким длинным, ты, наверное, устал...

- Нет, что ты, мамочка, я нисколько не устал! - Александру не терпелось вернуться домой - к брату и Насте, по которым он успел соскучиться.

Объяснения гинеколога немного успокоили Дашу. Она волновалась прежде всего за судьбу Александра, но и мнение Мела ее тоже тревожило. А вдруг он будет подозревать ее в обмане... а вдруг решит, что она захотела женить его на себе... Но врач, к счастью, расставила все точки над "i"...

Мел же помимо гнева на причуды "таинственного женского организма" был занят соображениями, как отстоять сына, если Колосов пойдет вразнос. Мысль об отцовстве была уже как привычная зубная боль, она была не главной. А вот если заберут Алекса - это уже беда непоправимая! Тогда только документальное свидетельство о наклонностях Колосова - реальный аргумент в борьбе. Ну что ж, в Москву он уже позвонил. Николай навел справки. Через день-два протокол будет у него. Но окажется ли он действительным для итальянского суда? На этот счет он, конечно, посоветуется с адвокатом... Как не хочется вытаскивать на свет божий всю эту грязь, но в крайнем случае придется... Может ли противная сторона опротестовать эту бумагу? Вопросы... Вопросы...

Дома к ним бросились соскучившиеся за день Гоша, Настя и Бой. Александр с гордостью показывал брату перебинтованную на сгибе локтя руку: он перенес серьезную операцию! Георгий ему тихо завидовал, а Настя, крутившаяся рядом, без конца спрашивала:

- Тебе было больно?

- А ты как думаешь? - вопросом на вопрос отвечал мальчик, так и не догадавшийся, для чего его возили в Милан.

15

Дело слушалось без участия присяжных заседателей. Истец, синьор Колосов, являясь биологическим отцом малолетнего Александра В., что с несомненностью подтвердила генетическая и серологическая экспертиза, хотел забрать мальчика себе.

Ответчик, синьор Мелитон В., категорически возражал против этого. Воспитывая ребенка с момента рождения, он считал себя фактическим отцом Александра В., в том понятии, которое принято в цивилизованном социуме...

Судья предложил вначале выслушать притязания и аргументы взрослых, а затем задать вопросы непосредственно ребенку, который находился вне зала под присмотром женщины-полицейского.

Первым подвергся перекрестному допросу бывший муж Даши.

- Синьор Колосов, как получилось, что, зная о беременности жены, вы развелись с ней и в дальнейшем не интересовались судьбой ребенка? - начал судья.

- Ваша честь, правильнее сказать, что не я развелся с матерью моего сына, а она развелась со мной. Мой адвокат представил в суд бумаги, свидетельствующие о том, что моя бывшая жена была инициатором развода. Именно она отказалась уехать со мной, когда я вынужден был эмигрировать из России.

Судья благосклонно кивнул: для большинства западных обывателей Россия продолжала оставаться средоточием зла.

- При расставании у нас не возникло имущественных претензий; я не оставил бывшую жену без средств к существованию. Что же касается ребенка, который должен был родиться, то у нас была договоренность, что я буду в обязательном порядке пересылать деньги на воспитание.

- Почему же вы так не поступили? - оживился судья.

- Ваша честь, я узнал, что за две недели до родов моя бывшая жена вышла замуж за присутствующего здесь синьора В., который после рождения близнецов записал их на свою фамилию.

- Как вы восприняли это известие? Расскажите нам, - задал вопрос адвокат Колосова.

- Для меня оба известия явились громом среди ясного неба. Что в таком случае может почувствовать любой нормальный мужчина?

- Синьор, не задавайте суду вопросов, лучше объясните свое состояние в доступных нашему пониманию выражениях, - нахмурился судья.

- Я был оскорблен до глубины души! По всему получалось, что мне отвели жалкую роль рогоносца, и оба мальчика не мои. А раз так, то какой смысл оказывать детям материальную помощь?

- Расскажите суду, что заставило вас переменить свое мнение, продолжал гнуть свою линию адвокат.

- Года через три после развода, когда мое уязвленное самолюбие несколько поостыло, я стал интересоваться жизнью семейства В. Я узнал, что моя бывшая жена счастлива в новом браке, что семья живет в достатке... Один из моих знакомых, также покинувший Россию, сказал, что Дашины сыновья совсем не похожи между собой. Тогда-то мне и пришла в голову мысль, что они могут быть моими сыновьями... У меня не было возможности проверить это предположение, пока семья моей бывшей жены не уехала из Москвы. Я приобрел виллу южнее Неаполя и стал инкогнито наезжать на Лаго Маджоре. Наблюдая за мальчиками с моторной лодки, я заметил, что один из них поразительно похож на синьора В., другой же. Александр, наоборот, является точной копией матери. Но, чем больше я всматривался в него, тем больше мне казалось, что в нем есть и мои черты... После долгих раздумий я наконец решился на экспертизу и, как видите, оказался прав.

- Мой клиент, ваша честь, - подвел итог адвокат Колосова, - требует восстановить себя в правах отцовства и просит передать ему на воспитание сына Александра В.

"Что делать, что делать, - лихорадочно соображал Мел. - Если так и дальше пойдет, придется потрясать неблаговидными бумагами о сексуальной ориентации бывшего Дашиного мужа. Как-то не хочется прибегать к этой грязи! Но..."

Тем временем турнир эмоций продолжался. На сцену вышел адвокат Мела.

- Синьор Колосов, вы собираетесь забрать ребенка из семьи В. Как вы считаете, не явится ли для восьмилетнего мальчика это обстоятельство серьезной психологической травмой; он будет вырван из привычной обстановки, разлучен с родителями, произойдет ломка привычного стереотипа, что в его возрасте чревато серьезными осложнениями...

Колосов на секунду задумался.

- Конечно, этот момент меня волновал. Но в семье В. есть еще двое детей. Возможно, Александру уделяют недостаточно внимания. Все-таки трое... Это немало в наше время. Тогда как у меня этот мальчик - единственный ребенок и... единственный наследник. Я - богатый человек, после моей смерти все мои деньги отойдут к нему; он унаследует мое дело...

- А разве у вас нет семьи? - встрепенулся судья.

- Я не женат, ваша честь.

- Значит, ребенок вынужден будет подолгу оставаться один? Ведь вы бизнесмен, не правда ли? Значит, вы часто уезжаете по делам?

Колосов слегка смутился.

- Я намерен жениться в обозримом будущем. Я уже получил согласие достойной женщины.

- В таком случае расскажите нам о своей будущей жене. Нас интересует все: образование, род занятий, происхождение, имущественный ценз. Суд должен решить, сможет ли она заниматься воспитанием мальчика... Итак, синьор?

- Видите ли, ваша честь, в настоящее время мы переживаем бурный всплеск чувств... Подноготная моей избранницы меня до сих пор не интересовала...

- Синьор Колосов, ваша избранница знает, что в семье может появиться ребенок?

- Пока нет, - окончательно растерялся Колосов. Так как вопросов к нему больше не было, он сел на место.

- Синьора В., теперь ваша очередь, - сказал судья.

Мел и его адвокат предвидели, что в их лагере Даша окажется уязвимым звеном. Адвокат Колосова постарается играть на ее "недостойном" поведении по отношению к бывшему мужу (супружеская измена, сокрытие правды об отцовстве, что, впрочем, относилось к обоим мужьям). Разве такая женщина может воспитать достойного сына?

Если она обманывала мужа, то и сына воспитает лжецом...

"Держись, малышка, я с тобой!", - подумал Мел.

- Скажите, синьора В., как получилось, что, находясь в законном браке с синьором Колосовым, вы вступили в интимные отношения с вашим нынешним супругом, нарушив христианскую заповедь"не прелюбодействуй"? Ведь именно это обстоятельство в итоге и привело к данному судебному разбирательству...

- Я встретилась с Мелитоном В. в тот момент, когда отношения с моим бывшим мужем неуклонно двигались к разрыву, - спокойно ответила Даша, осталось только оформить этот разрыв юридически, что впоследствии и произошло. Надеюсь, христианская мораль не отвергает любовь, ваша честь?

- Предлагал ли ваш бывший муж уехать вместе с ним за границу? Что послужило непосредственной причиной развода? Знал ли синьор Колосов о вашей беременности?

- Да, он предлагал мне уехать вместе с ним, но... синьор Колосов так неожиданно решил покинуть Россию... Причины эмиграции он со мной не обсуждал. Я не была к этому готова. К тому времени я была беременна от синьора В., во всяком случае, я была уверена в этом. Синьор В. оставался в России, и я, естественно, хотела соединиться с отцом моих будущих детей. Кроме того, в Москве оставались мои родители, они и сейчас там живут. Я не собиралась покидать их. Все это послужило поводом для развода.

Вступил адвокат Колосова:

- А почему вы не сказали моему клиенту, что один из ваших сыновей - его сын?

- Как я могла сказать ему это, если была твердо убеждена в том, что отцом моих детей является Мел В.? - - удивилась Даша.

- Вот как? По-моему, женщины всегда знают, кто является отцом их детей! Согласны ли вы с этим? Своим необъяснимым молчанием вы лишили синьора Колосова его законных прав! Да и по отношению к синьору В. вы были, мягко говоря, неискренни...

Даша смутилась, она не выносила, когда ее подозревали в обмане. Что подумает Мел? Неужели он потеряет к ней доверие, уж его-то она никогда не обманывала!

- Повторяю, мои женские дела сложились по срокам так, что я была уверена в отцовстве моего нынешнего мужа, Мелитона В.

Адвокат взял партию на себя, отвлекая внимание от Даши:

- Ваша честь, у меня имеется медицинское заключение, почему синьора В. могла не знать, кто в действительности является отцом Александра. Я попросил бы вашего разрешения не оглашать его вслух, так как это неприятно моей клиентке. Документ я передаю вам, ваша честь, а ксерокопию адвокату истца.

Судья молча ознакомился с бумагой.

- Адвокат истца, настаиваете ли вы, синьор, на оглашении документа, удовлетворяет ли он вас, есть ли у вас дополнительные вопросы к синьоре В.?

Адвокат Колосова, судя по всему, не был готов к такому повороту событий. Его линия нападения была исчерпана.

Мел вздохнул с облегчением: Дашу перестали терзать; усомниться в ее человеческой порядочности, по-видимому, тоже не удалось.

К Мелу вопросов со стороны суда и адвокатов не было. Его поведение выглядело в высшей степени достойно. Адвокат ограничился озвучиванием заявления ответчика.

- Синьор Мелитон В., воспитывавший Александра со дня появления на свет, считает себя фактическим отцом мальчика, имеющим не меньшие права на ребенка, чем кровный отец. Мой клиент настаивает на том, что мальчика восьмилетнего возраста нельзя вырывать из привычной для него семейной обстановки. По мнению моего клиента, это может привести к необратимым изменениям психического статуса ребенка. Поэтому семья В. Не намерена расставаться с сыном.

- Так, позиции сторон ясны, - заключил судья. - Остается узнать мнение невиновного "виновника" разбирательства. Введите мальчика.

Женщина-полицейский ввела за руку растерянного Александра. Увидев родителей, он рванулся к ним, но в последнюю секунду замер, в недоумении оглядывая зал.

- Александр, встань, пожалуйста, напротив синьора судьи, он задаст тебе несколько вопросов, - вполголоса сказал по-итальянски Мел, чтобы успокоить сына.

Александр не знал, кто здесь судья, но природная сообразительность его не подвела: он быстро догадался, что главный здесь - дядя в длинной черной мантии и смешной шапочке на голове. Приблизившись к судейскому месте, он вежливо поклонился:

- Bonjorno, signior. <Здравствуйте/>, синьор. >

- Bonjorno, bambino <Здравствуй/>, мальчик.>, - улыбнулся судья; было заметно, что мальчик ему понравился. - Итак, скажи нам, как тебя зовут, где ты живешь и с кем.

Александр оглянулся на родителей; Мел и Даша одновременно ободряюще ему кивнули.

- Меня зовут Александр В. Я родился в Москве, а теперь живу на Лаго Маджоре с папой, мамой, Георгием и Настей. Еще у нас есть Бой, - добавил он, - большая собака-водолаз. Папа говорит, что Бой - тоже член семьи.

- Очень хорошо. А твои родители присутствуют здесь? Как их зовут, я что-то запамятовал?

Александр удивленно взглянул на непонятливого судью и с достоинством повел рукой в сторону, где сидели Мел и Даша.

- Да вот же они, синьор судья, мои папа имама. Их зовут синьор и синьора В.

- Спасибо тебе, bambino, что напомнил. А теперь расскажи нам о своем брате Георгии. Дружны ли вы с ним?

- Георгий мой брат-близнец. Мы родились в один день и с тех пор всегда вместе. Папа говорит, что раньше мы...

- Ну-ну, - подбодрил судья.

- ...писались вместе, а теперь вместе думаем, как один человек. Я очень люблю Георгия, мой брат очень хороший...

- Вы что же, такие послушные, хорошие ребята, что совсем не безобразничаете и вас не наказывают родители?

- Мы не безобразничаем, - тряхнул головой Александр. - Ну... иногда шалим, конечно, - добавил он тихо.

- Ну, и... - заинтересованно бросил судья.

- Папа говорит, что мы хорошие парни, - смутился Алекс.

- И он вас не наказывает? Или наказывает кого-либо одного за общие шалости? А, Алессандро?

- Что вы, синьор судья! Папа никогда не наказывает нас, он только делает нам внушение и... всегда обоим... ведь мы все... делаем одинаково.

- Я что-то не пойму... Вы с братом такие отличные парни, что вас и наказывать не за что? Может быть, мама бывает чем-то недовольна?

- Мама у нас строгая, но справедливая... так говорит папа. Дома ее все слушаются, даже папа. Она всех нас очень любит. Перед сном нам что-нибудь рассказывает... вкусно готовит...

- Так, ясно... Теперь расскажи о Насте. Она ведь моложе тебя и брата? Вам, наверное, достается за ее шалости?

- Настя, конечно, очень смешная, - рассудительно начал Александр. - Она все время хочет быть с нами, но она же не умеет... плавать, не умеет работать на компьютере... только нам мешает. Но папа говорит, что с ней надо быть снихо... снис...

- Снисходительными, - подсказал судья.

- Да, потому что она - женщина и младший член семьи. Вот почему... К Насте даже Бой сни-с-ходительный, он позволяет ей тянуть себя за уши.

- Да, я вижу, что Бой у вас отличный парень... А теперь расскажи, что ты умеешь делать, чем ты занят дома?

- Я умею читать книжки по-итальянски, по-русски, по-французски и по-английски, детские, конечно, - пояснил Александр скромно. - Нас с Георгием проверяет мама. Мы работаем на компьютере... можем связаться с папой по электронной почте, когда он в Милане. Мы с братом умеем водить моторку, когда, конечно, папа на борту. Одним он не разрешает.

- А маме вы помогаете по дому?

- Да, мы убираем кровати, моем посуду... иногда гуляем с Настей, купаем Боя. Вскапываем грядки под мамины цветы, изредка ездим за продуктами... что еще?... смотрим телевизор.

- А спортом вы занимаетесь?

- "В обязательном порядке", - так говорит папа. Мы плаваем, и папа говорит, что плаваем хорошо, бегаем, подтягиваемся на перекладине, отжимаемся от пола, ездим на велосипеде...

- Кто же лучше?

- Вообще-то, у Георгия получается лучше, но он не задается!

- А любишь ли ты ездить на экскурсии? Что ты повидал в Италии?

- Да, очень люблю. Но это бывает не часто из-за Насти; она маленькая, ей тяжело. А оставлять ее одну мы тоже не хотим. Мама сидит с ней, а без мамочки тоже неинтересно. Она у нас в семье главный экс... эксперт по культуре, так говорит папа. А так мы были в Милане, осматривали собор, в замок заезжали. Еще вместе ходили в церковь, где на стене нарисован последний ужин Христа с учениками. Художник Леонардо да... фамилия легкая, но я забыл...

- Да Винчи, - подсказал судья.

- Да. Даже Насте было интересно, она спрашивала, почему никто из них не ест. Потом папа обещал, что скоро мы поедем в знаменитый театр "Ла Скала" слушать "Золушку". Мы с Георгием еще не были в опере. Там все поют, пояснил Александр. - Наверное, это очень интересно. Настю только придется оставить дома, она не привыкла долго молчать. - Александр сочувственно вздохнул.

- Спасибо, Александр. Ты все нам очень обстоятельно рассказал. А теперь послушай меня внимательно. К нам обратился синьор, который хочет, чтобы ты жил с ним, в другом доме, в другой стране. Он будет тебя любить как сына. Понимаешь, вас у родителей трое, а там ты будешь один, никто тебе не будет мешать...

Александр в полном изумлении посмотрел на судью, а затем растерянно повернулся к родителям. Мел и Даша, сцепившись руками, неотрывно смотрели на сына, не имея возможности повлиять на его решение.

Я не знаю никакого синьора, - тихо сказал мальчик. - Я не хочу! Папочка, мамочка, почему вы хотите меня отдать? Что я такого сделал? - По его лицу полились слезы.

- Что ты, что ты, бамбино! Ты ничего не сделал... Мы только предлагаем... - смешался судья.

- Не хочу!!! - С громким криком Александр бросился к родителям.

Мел, вскочив, усадил его между собой и Дашей.

- Успокойся, сынок, никто тебя не отдаст. Никто и никогда!

Мел в упор посмотрел на бывшего Дашиного мужа. Тот сидел опустив голову; казалось, он плакал тоже.

- Я объявляю перерыв, - сказал судья и тихо, как бы про себя, добавил: - Хотя и так все ясно. Синьор В., успокойте мальчика. Синьора В., обратился он к Даше, - вам с Александром я разрешаю не присутствовать на объявлении решения.

Заплаканная Даша и Мел, державший сына за руку, вышли из зала.

- Посидите-ка здесь, - сказал Мел, устроив сына и жену в тупике коридора, в укромном месте, - а я пока покурю.

Мальчик постепенно успокаивался. Мать рядом, отец тоже вскоре придет повода для беспокойства не было.

Секретарь суда объявил продолжение заседания. Мел прошел в зал; Даша с сыном остались в коридоре.

- Господа, - начал судья, - мы заслушали истца и ответчика по делу о передаче Александра В. на воспитание кровному отцу. Суд установил, что с момента рождения Александр В. воспитывался в семье Мелитона В. Биологический отец ребенка никакого участия в воспитании сына не принимал, хотя в этом не было его злого умысла. Поэтому, согласно законам социума, фактическим отцом Александра В. является синьор Мелитон В. Суд установил также, что за создавшуюся ситуацию, я имею в виду неисполнение отцовских обязанностей истцом, никто из троих родителей ответственности не несет, таково стечение обстоятельств. Все трое были убеждены в отцовстве ответчика; предоставленные суду документы позволяют считать эту версию правдоподобной. Изучив бумаги об имущественном цензе семьи В. мы сделали заключение, что мальчик растет в нормальных условиях, не испытывает нужды и обеспечен всем необходимым для его правильного развития. Опросив самого Александра В., мы со всей очевидностью поняли, что атмосфера в семье, где есть еще двое детей, весьма благоприятно сказалась на развитии ребенка: он сообразителен, интеллектуально развит, доброжелателен, любит своего брата-близнеца, заботлив по отношению к младшей сестренке. Я особенно подчеркиваю атмосферу доброжелательности и взаимной заботы друг о друге, о которой здесь поведал Александр В. Ему так хорошо! В ходе судебного разбирательства мальчику было предложено перейти жить в другой дом. Он просто отказался обсуждать такой исход. Его реакция, как мне кажется, не оставила равнодушным никого из присутствующих. Хотя, как беспристрастный судья, я не должен этого говорить. Итак, синьоры, я объявляю решение: Александр В. до своего совершеннолетия остается в семье Мелитона В. Суд отклоняет иск кровного отца. Письменное разрешение судьи вы получите на руки через две недели. Заседание закрыто.

Приняв поздравление своего адвоката, Мел поспешил к жене и сыну. Александр с разбега бросился к нему на руки. Как славно, отец вернулся! После пугающего предложения судьи у Александра все-таки оставались сомнения: а вдруг и Мелу предложат куда-то уйти... А вот и нет, отец не подвел, он никогда их не покинет!

- Хватит, хватит, сынок, ссыпайся с меня, вон ты какой здоровый вымахал. Мне тяжело держать тебя на руках!

Мел поставил сына на пол. Он показал Даше глазами на Колосова, который удалялся в сопровождении своего адвоката. Колосов был заметно расстроен и даже не пытался скрыть этого. Даша проводила его глазами: донельзя огорченный, одинокий человек...

Покинув здание суда, большая часть семейства В. отправилась домой. В машине поведение Александра неожиданно изменилось. Забившись в уголок на заднем сиденье, он затих. Даша попыталась затеять несложный разговор, но мальчик отодвинулся, не отвечая на ее вопросы. "Пожалуй, в таком состоянии его не стоит везти на Лаго Маджоре, - подумал Мел. - Нужно куда-нибудь заехать, пообедать, например... Может, к синьору Энрико? У него есть аквариум с рыбками. Сашка отвлечется, да и Даша отойдет..."

Посмотрев в зеркальце заднего вида, он вздохнул. По лицу Александра ручьем текли слезы.

- Успокойся, солнышко, все позади, - нежно склонившись над сыном, ворковала Даша, сама готовая разреветься в любой момент. - Мы все вместе, все хорошо, слышишь, солнышко, все хорошо... хорошо...

- Зачем вы хотели отдать меня чужому дядьке? - сердито закричал Александр. - За что вы меня не любите? Разве я хуже Гоши и Насти? Почему вы хотели меня отдать?

У мальчика началась истерика.

- Сашенька, никто не хотел тебя отдавать! Мы все тебя любим! Успокойся, малыш!

- Я не малыш! Я все понимаю! Зачем вы повезли меня од-но-го в Милан?!

"Парню не откажешь в логике, - подумал Мел, - пора вмешаться". Быстро припарковав машину, он перешел на заднее сиденье и, расположившись между женой и сыном, притянул Александра к себе.

- Сынок, нужно быть мужчиной! Посмотри, как ты расстроил маму, она тоже плачет. Понимаю, тебе пришлось нелегко. Почему именно тебе, я объясню позже, когда ты успокоишься. Но поверь мне, Саша, ни я, ни мама не хотели тебя никому отдавать. Выкинь эту мысль из головы и забудь навсегда! Мы тебя вообще никогда никому не отдадим! Мы тебя очень любим, Саша, ведь ты - наш ребенок, как Гоша и Настя. Я ведь тебя никогда не обманывал, сынок!

Слова Мела имели воздействие - мальчик начал понемногу успокаиваться.

- Даша, - обратился Мел к жене, - ты сможешь вести машину? Давай заедем в ресторан синьора Энрико, там и пообедаем. Поезжай спокойно, в правом ряду. Давай, девочка, входи в берега!

Даша послушно пересела за руль и включила зажигание. Дорогу до ресторана она представляла, поэтому Мел мог сосредоточиться на Александре.

- Папочка, а все-таки почему меня хотел забрать какой-то незнакомый дядька? Какое он имел право? - все еще всхлипывая, спросил Александр.

- Видишь ли, Саша, этот дядька еще до вашего с Гошей рождения был мужем нашей мамочки...

Всхлипывания тут же прекратились. Как интересно! А они-то с Гошей и не знали, что у мамочки была другая жизнь, в которой их отец не участвовал!

-...должно быть, - продолжал Мел, - он все еще любит маму. Так, сынок, бывает между взрослыми людьми. А ты у нас очень похож на маму. Наверное, он хотел забрать тебя к себе, чтобы ты ему все время напоминал о нашей маме.

Мальчик насторожился. Оказывается, их семье грозит опасность! Он, Алекс, он недооценил! Притянув голову Мела к себе, он зашептал ему на ухо:

- Папочка, а что, если этот дядька отберет нашу мамочку?

Мел усмехнулся:

- Ну что ты, сынок! Да кто же ему позволит сделать это! Нас трое мужиков - ты, я и Гоша, - неужели мы дадим в обиду самое дорогое, что у нас есть? Да никогда в жизни!

- Правда?

- Сущая правда, Сашка!

Разговор между сыном и отцом велся очень тихо. Поглощенная дорогой, Даша его не слышала. Притормозив у ресторана, она удивилась просветленным лицам своих мужчин.

Пока Мел и Даша разговаривали с синьором Энрико, Александр направился к большим аквариумам, да так и застыл около них, широко раскрыв глаза и рот. Аквариумов было три: один декоративный, населенный неправдоподобно красивыми экзотическими рыбками, другой со съедобной рыбой, которую можно было по желанию заказать к обеду, а в третьем лениво раздвигали устрашающих размеров клешни огромные омары и крабы, дожидавшиеся своей, прямо скажем, незавидной участи.

- Интересно, Саша, - подошел к сыну Мел, - какая рыбка тебе нравится? Синьор Энрико нам ее приготовит...

Мальчик замялся.

- Нет, папочка, пусть эти рыбки поплавают. Я хочу приехать сюда с Гошей и все ему показать.

- Как скажешь, сынок. Тогда я закажу мясо на вертеле. Пообедаем и поедем в магазин покупать всем подарки.

...К вечеру они вернулись домой.

- Всем приготовиться к раздаче слонов, - с порога закричал Мел, внося в гостиную сумку с подарками.

Настя получила красно-зеленую панамку, сшитую в форме клубнички. Бою достался резиновый мячик, который удобно было таскать в зубах.

- Ну а это - нам! - торжествующе возвестил Александр, вытаскивая со дна сумки большую коробку.

- Коньки! Роликовые! - ахнул Георгий, подскакивая к брату.

Вообще-то Александр хотел приобрести полный комплект для подводного плавания: акваланг, костюм, ласты, очки и гарпун. Но Даша решительно запротестовала. "Я не хочу умереть от страха раньше времени, - сказала она, игнорируя умоляющие взгляды сына. - Вот исполнится вам двенадцать лет, тогда посмотрим". Вмешательство Мела не помогло, но и коньки - это тоже было здорово!

Даша хлопотала, собирая на стол.

- Тебе помочь? - спросил Мел и, получив отказ, прилег на диван (у него разболелась голова).

Слава Богу, Алекс, как будто успокоился, осталось только стереть из памяти этот ужасный день. Да нет, пожалуй, не сотрешь, он уже взрослый... Хотя... как знать... Кажется, в разговоре с ним он правильно расставил акценты...

Глаза стали слипаться, захотелось спать.

- Мел, пойдем в столовую, дети ждут, - затеребила его Даша.

Братья, сидевшие за столом, молча пили чай. На них это было не похоже. Особенно удрученным выглядел Георгий.

- Гоша, чем ты недоволен, друг мой, - обратившись к сыну, спросил Мел.

Георгий, опустив глаза, продолжал молчать. - Я жду ответа, сынок!

- Скажи мне, папа, почему вы сегодня уехали с Сашей, а меня не взяли?

- Но мы и Настю не взяли!

- Настя маленькая, это понятно. А меня вы не взяли специально? Вы мне не доверяете?

Нет, Мел сегодня уже был не в силах улаживать конфликты! В сердцах он ударил ладонью по столу:

- Даша, сегодня наши интеллектуально развитые дети меня доконают! Я пойду приму сердечное и постараюсь заснуть. А вам я вот что скажу, молодые люди, быстро катитесь на озеро, пока не стемнело! Возьмите весельную лодку и погребите от избытка энергии! Настасья может пойти с вами, но в лодку ее не берите. Быстро, быстро! Я пойду отлежусь.

Вот такого отца они и любили: громкоголосого, энергичного, командующего всеми. Близнецы быстро выкатились из-за стола. Мел высадил дочку с ее капитанского мостика, и она, прихватив новую панамку, поспешила вслед за братьями.

Мел поднялся в спальню, разделся и, откинув легкое покрывало, лег в постель. Он чувствовал сегодня свое сердце, что теперь с ним случалось довольно-таки часто. Первый звоночек прозвучал еще в России, когда похитили их сыновей. Мерзавцы тогда предложили обменять детей на Дашу, которая даже не подозревала о том, какая участь была ей уготована.

Подумав о Даше, Мел тяжело вздохнул. Натворила девочка дел, подвела, нечего сказать. А ведь уверяла, что забеременела от него и только от него... Впрочем, его чувства к Александру остались прежними... Если уж он держал на ладони крошечный комочек плоти, который только и умел что спать и плакать, сморщив красное личико; если уж он воспитывал его в течение восьми лет, считая его своим сыном, то никакие "генетические доказательства" не поколеблют его любви к мальчику. Слушая разумные, четкие ответы Алекса в суде, он гордился своим... сыном, непосредственным детским обаянием, завоевавшим всех присутствующих. Какое облегчение и счастье почувствовал Мел, когда Алекс бросился к ним с Дашей, заявив, что никуда от них не уйдет!

А вот на свою "безукоризненную во всех отношениях" жену он сегодня сердился. Как можно было создать ситуацию, когда и он, Мел, и ее бывший супруг имеют равные права на мальчика?! Не юридические, конечно, а физические. Вот это-то и было самое обидное! Гипертрофированное мужское самолюбие Мела получило болезненный щелчок. Его Даша почти одновременно отдавалась со страстью обоим мужчинам, в то время как он считал, что она принадлежит только ему! "Э-э, нет, - остановил он себя, - разве ты не знал, укладывая Дашу в постель, что она чужая жена и должна исполнять обязательный для всех супружеский долг? Разве не ринулся за ней в круиз, зная, что она едет с мужем?

Разве не Даша наполнила смыслом твою жизнь? А ты, подонок, ни одного ободряющего слова ей не сказал! Всегда "Дашенька", "малышка", "детка", а сегодня сухое "Даша". А ведь она не меньше Алекса нуждается в поддержке! Она уже наверняка почувствовала твое отчуждение. В другое время давно бы поднялась сюда, справилась о здоровье, укрыла бы простыней... Ну и мерзавец ты, Мел В.! Вспомни свое состояние, когда она сказала, что беременна от тебя. Ты же тогда места себе не находил от радости, топал, как врачующийся слон, по всей квартире, кружа Дашу на руках! Значит, все. Ставим точку на этой истории. Даша не виновата, и никто не виноват. Как сказала докторша в генетической консультации - в женском организме произошел сбой..."

А что это так тихо в доме? Что делает Даша, почему ее совсем не слышно? Откинув покрывало, Мел подошел к окну. Сгущались сумерки. Около самого берега плавали на лодке его сыновья. Сопровождающий их Бой сидел на корме. По песчаному берегу семенила маленькими перебежками Настя; она, по-видимому, уговаривала братьев взять ее в лодку. Те отрицательно покачивали головами: выполняли приказ отца. Под навесом в шезлонге безучастно сидела его Даша с книгой в руках.

"И на хрена тебе результаты каких-то экспертиз, не все ли равно, кто является кровным отцом одного из твоих сыновей! - подумал Мел. - Посмотри, какие они славные парни, как они любят тебя, посмотри, какая у тебя дочка подрастает, какая жена... Без них ты и дня не проживешь, дурень старый. Давай забывай свои обиды и спи!"

Решительно натянув на голову покрывало, ое закрыл глаза.

...Отложив книгу в сторону, Даша задумалась, За что на нее сердится Мел? - недоумевала она, Ведь она с самого начала предупредила его, что спала с Колосовым в том круизе, но... по срокам получалось, что беременность наступила от Мела. Более того, она была уверена в том, что Колосов не способен "сделать" ребенка. За четыре года жизни с ним всякое бывало, но зачатия так и не произошло... От близости с Колосовым она никогда не получала физического удовлетворения. Только с Мелом она познала, что секс может доставлять наслаждение...

Перебирая в уме все аргументы в свою защиту, Даша внезапно догадалась. Вот оно что! Очевидно Мелу, считавшему себя "суперменом" (по правде говоря, и она так считала) было нестерпимо думать, что и Колосову она отдавалась с равной страстью, в результате чего... "получился Александр".

В глубине души она сочувствовала его мужским терзаниям и... в то же время не воспринимала их всерьез. Будучи мудрой женщиной, она знала, как восстановить его веру в собственную мужскую неотразимость. Нужно только уложить детей...

- Жорж-Алекс, Настя! - крикнула она, поднимаясь. - Пора идти в дом!

Выпив по кружке теплого молока, близнецы отправились спать. С Настей пришлось повозиться подольше. Надо было умыть дочку, расчесать ее спутанные волосы, рассказать на ночь сказку. На все это ушло больше часа.

Взглянув в спальню к мужу, Даша решила пока не будить его. Ей надо было внутренне подготовиться к нелегкому, как ей казалось, разговору.

Включив телевизор, она попала на старый американский фильм с участием Дины Дурбин. Не вникая в сюжет, она думала о своем. Только бы не сорваться, не свести все к пустой женской мелочности, оскорбительной для мужчин. Но и высказать свое отношение к тяготившей ее ситуации она обязана. Молча глотать дурное настроение Мела она не собиралась.

Около полуночи, выключив телевизор, Даша поднялась в спальню. Тихо раздевшись, она скользнула в постель.

- Малышка, ты пришла... - хриплым от сна голосом пробормотал Мел.

У Даши отлегло от сердца: значит, не сердится. Но "назидание" все-таки нужно сделать, не все же спускать!

- Сменил гнев на милость? - насмешливо спросила она.

Мел окончательно проснулся.

- Все-то моя разумная жена знает, все-то понимает, все-то замечает!

- Еще бы не заметить! Да я тебя, как открытую книгу читаю!

- Вот попал! А если я себе подружку заведу, у которой ноги растут от коренных зубов, ты об этом тоже узнаешь?

- Только попробуй! Сыновья от тебя отвернутся, Настя будет дергать за уши, как Боя. Я теперь с трех сторон "подперта" защитниками!

- Ну уж нет! Настасья меня никогда не обидит. А если всерьез, не сердись на меня, малышка. Уж очень стало обидно, что Алекс не мой... и... все об этом узнали. Ну и дурак же я был! Какая мне разница, от кого он зачат? Все равно он мой сын... наш сын! Да и ты, родная, в чем передо мной провинилась?! Знал же, что ты чужая жена... Да и ты не подозревала, что природа может сыграть такую шутку... Вот так. К этому разговору больше не возвращаемся! А меня извини за несправедливость! Уязвленное мужское самолюбие и чувство собственности...

- Да уж, этого в тебе с избытком...

- Ладно, малышка, все забыли! Алекс, по-моему, успокоился. Славные у нас мальчишки, правда? Даже не представляю, как они будут обходиться друг без друга, когда вырастут...

- Нашел о чем думать! До этого времени еще нужно дожить! - засмеялась Даша, затем, посерьезнев, сказала: - Знаешь, Мел, ты все-таки должен поговорить с Колосовым. Я хочу, чтобы он оставил Алекса в покое. А вдруг ему придет в голову еще раз увидеться с ребенком?

- Я уже думал об этом, родная! Завтра я хочу встретиться с ним в присутствии адвокатов. Моя цель - взять с него расписку в том, что он не будет тревожить мальчика до совершеннолетия. А там Сашка сам решит, с кем ему жить.

- А зачем Саше жить с ним? - вскинулась Даша. - Он наш сын! Твой и мой!

- Не забывай, глупышка, что Колосов по закону имеет на него права! Это сейчас мы можем исходить из интересов ребенка, но, когда Алекс подрастет, все изменится. Рано или поздно ему придется сказать, кто является его кровным отцом, и тогда, старушка, он сам сделает выбор...

- Лучше позже, чем раньше... - сердито сказала Даша.

- Ладно, до этого еще далеко... Иди ко мне, моя злючка. Ух, как я буду просить у тебя прощения! Только держись!

16

Наутро Мел проснулся с твердым намерением связаться через адвоката с бывшим Дашиным мужем. Однако разыскивать его не пришлось. Где-то около полудня секретарша сказала Мелу, что на проводе синьор Колосов.

- Слушаю вас, Василий Андреевич, - сухо сказал Мел. - Здравствуйте.

- Благодарю за приветствие, Мел Георгиевич, мне необходимо с вами повидаться.

- Может быть, нам лучше встретиться в присутствии адвокатов?

- Нет, адвокаты нам не понадобятся. Разговор будет неконфликтный и неофициальный. Я очень вас прошу...

- Хорошо, - сказал Мел и назначил встречу в ресторане.

При встрече он протянул Колосову руку, и тот крепко, по-мужски пожал ее. Расположившись за столиком, они обменялись мнениями относительно аперитива, помолчали...

- Мел Георгиевич, - так и не притронувшись к заказанному мартини, начал Колосов, - мне бы не хотелось тревожить Дашу... Знаете, женские эмоции непредсказуемы, а с вами мы сможем поговорить как мужчина с мужчиной... Я вчера любовался мальчиком: крепкий мужичок вырос! Вы можете воспринимать мои дальнейшие слова скептически, но я осознал неправомерность своего поступка и понял, какую травму нанес... Александру...

Мел про себя отметил, что Колосов тактично избегает термина "мой сын". Это понравилось ему, прибавило сочувствия к оппоненту.

- Прежде всего я бесконечно благодарен вам и Даше за... Сашу. Я, как и вы, горжусь им. Слушая его ответы в суде, я наконец понял, кто его настоящий отец... Я не стану его тревожить ни сейчас, ни позже. Если... Саша захочет, он сам разыщет меня, когда станет взрослым... Вы, наверное, глядя на меня, думаете, зачем он все это затеял... Наследник... Отцовские чувства... Женись, роди ребенка и воспитывай его в свое удовольствие!.. Для вас, Мел Георгиевич, наверное, не секрет, почему я бросил хорошо налаженное дело в России и эмигрировал за рубеж?

Мел молча кивнул.

- Как принято сейчас говорить, я отношусь к нетрадиционному сексуальному меньшинству. Раньше я мог иметь и женщину, и мужчину, но теперь нет... Женщины меня окончательно перестали интересовать... Я не могу жениться и, соответственно, не могу завести ребенка. Я говорю об этом с вами откровенно, как мужчина с мужчиной. Даше я не смог бы все это объяснить. Я надеюсь, что она не знает о моих "особенностях" и уж тем более не знает об истинной подоплеке моего отъезда из России. - В его голосе появились вопросительные интонации, и Мел посчитал нужным ответить.

- Я Дашу не посвящал, - кратко сказал он.

- Милиция застала меня с несовершеннолетними подростками... Дело удалось замять, но оставаться в Москве не было смысла... Знаете, в России относятся к... этому не так, как на Западе... - Не закончив фразу, он безнадежно махнул рукой.

Мел, который хорошо знал историю отъезда Колосова за рубеж, не проронил ни слова. Борясь в Москве за Дашу, он нанял частного детектива, который и раскопал эту неприглядную историю...

- Обосновавшись сначала в Испании, - продолжил Колосов, - я быстро обзавелся связями, открыл фирмы в Штатах и в Европе, разбогател... Но однажды я вдруг подумал, а кому же я все это оставлю, когда умру?.. К тому времени я уже знал, что Даша сразу после моего отъезда вышла за вас замуж, что у вас двое сыновей... А вдруг это мои сыновья? эта мысль не давала мне покоя... Впрочем, зачем я все это рассказываю, ведь вы это слышали в суде...

- Да, я все это слышал, но только сейчас понял истинную мотивацию вашего поступка, - успокоил Колосова Мел.

- Я знаю, что вы не примете у меня денег на воспитание Александра, но...

- У нас есть все, чтобы дать сыновьям достойное образование, - быстро сказал Мел, - а в смысле воспитания я целиком полагаюсь на жену.

- Я так и думал, что вы откажетесь. Но знаете, Мел Георгиевич, бизнес капризен, всякое может случиться... Одним словом, хочу вас поставить в известность, что я открыл два счета на имя Александра В. в Милане и в Нью-Йорке. Обещайте мне, что в случае крайних затруднений вы прибегнете к этому источнику... Насколько я знаю, большая часть ваших денег в настоящее время находится в обороте... а значит, их можно потерять...

Колосов увидел, что Мел сделал протестующее движение, намереваясь отказаться.

- Не горячитесь, Мел Георгиевич, - сказал он, - мы бизнесмены и должны понимать разумность предложений, невзирая на личные отношения. Обдумайте мое предложение на холодную голову. Счетом в Нью-Йорке Александр будет распоряжаться после своего совершеннолетия; возможно, он захочет поделиться с братом...

Мел неопределенно пожал плечами.

- В банковском распоряжении эти моменты будут оговорены. Через некоторое время я сообщу вам все банковские реквизиты. Ну вот, что касается дел, пожалуй, все... Я хотел вас просить ободном одолжении...

Мел вопросительно взглянул на Колосова. Теперь, когда Александру ничего не угрожало, он чувствовал явную симпатию к этому по-своему благородному и несчастливому человеку.

Тот тихо продолжал:

- Если вы позволите, я хотел бы изредка приезжать к вам, чтобы посмотреть на Александра... Нет, нет, я не выдам себя... Вы можете представить меня как делового партнера... Что вы на это скажете?

- Я должен посоветоваться с женой. Для нее главное - сохранить душевное спокойствие детей. Александр пережил тяжелый стресс, думая, что мы от него отказываемся... Сейчас он держится молодцом, но кто знает, как это аукнется... Скорее всего, он не запомнил вашего лица, но... В ближайшие годы, безусловно, Александр будет в "карантине", а дальнейшее решение будет зависеть от Даши.

- Понимаю. Но смею ли я надеяться, что выбудете держать меня в курсе?

Мел молча протянул Колосову руку.

- А теперь, Василий Андреевич, поешьте. Энрико очень старался. Он вам поменяет горячее.

За все время обеда Колосов не притронулся к еде.

- Что-то совсем не хочется есть. Пожалуй, я пойду. Передайте Даше поклон. По-хорошему завидую вашему счастью, Мел Георгиевич!

Попрощавшись с Колосовым, Мел подошел к окну. Широкоплечая фигура, медленно бредущая по солнечной стороне улицы, скрылась за поворотом... Нет, сегодня он не сможет заниматься делами. Разговор с Колосовым поднял в его душе сонм противоречивых чувств: облегчение, сочувствие, жалость.

***

Скорее, скорее к семье! Поцеловать красивую, как всегда желанную Дашу, увидеть смышленые лица сыновей, подбросить на руках захлебывающуюся смехом пухленькую Настю! Да, он понимал Колосова: ему, Мелу В., видит Бог, можно завидовать! Семья для него та опора, с которой ему ничего не страшно. Только бы был в семье покой!