Сотворённый

Не без труда, мне удалось приподняться на одной руке, подавляя желание заорать от боли, материться и плакать - одновременно. И вот тут, с высоты приподнятого тела, мне открылись две вещи: первое - то твёрдое, обо что я ударился, было деревом; и второе, тут я выматерился - химера, до сих пор не прикончила меня, только потому, что была занята гоблинами... Да, именно так... Эти, два зелёных недоразумения, что старик, что пигалица, за каким то хреном вышли наружу, и вот-вот отгребут по полной. Даже больше скажу - вообще не понятно, почему, их, до сих пор, не порвали на лоскутки, потому, что, ни Криавилс, ни Листоглаза, ни разу не воины, а магия, на тархана не действует, если только шаман не применил что то из своего арсенала. В любом случае, это не важно, так как итог будет один, и, достаточно скоро. И, видимо, эта мысль придала мне сил, и я, собрав всю волю, злость и решимость в кулак, встал на ноги. Ну, как встал, скорее, кое как поднялся, потому что, оказывается, и с правым коленом, у меня, что то было не в порядке. В глазах и в голове, не было ясности, от боли, но я прекрасно понимал, что сейчас лучший момент, нанести удар по химере, пока она находится спиной ко мне, и её внимание приковано к гоблинам. И потому, встает вопрос - а где мой меч, где Рубец? И сразу же, получил... даже не ответ, а, скорее, зов кого то родного, эмоцию друга, отголоски нетерпения и переживания... и, неосознанно, вытянув свою правую руку, я, мысленно отозвался... Черная катана, материализовалась в моей ладони без спецэффектов, буднично и внезапно. Так вот, что значит - Ментальный Зов.

А время, отведённое мне и шаману с Зеленушкой, утекало стремительно, и, постаравшись максимально отгородиться от боли и слабости, я сделал шаг в сторону противника. И сразу же понял, что не смогу пройти эти пятнадцать метров, а значит - не смогу, напоследок пнуть тархана, и не смогу помочь гоблинам, которые, я в этом нисколько не сомневался, вышли наружу, только для того, что бы помочь мне. А мне, остаётся лишь наблюдать, как, меньше, чем через минуту, вместо старика, отринувшего своего тёмного бога, вместо "девчонки", так похожей на мою сестру, вместо моих... ДРУЗЕЙ... на этой поляне - останутся два белых облака. И, осознав это, во мне поднялась такая глухая ярость, что на несколько мгновений, я перестал чувствовать что либо вообще. Этому - не бывать...!!!

Рубец, повинуясь команде, поменял свою форму, и я, до основания вонзил лезвие глефы в землю, передавая в неё всю силу своего желания, подкрепленную, безграничной ненавистью к твари. И, в то же мгновение, тархан взмыл в воздух, подброшенный вверх ударом колонны, что выросла прямо под ним. Я довольно осклабился. Да, на химеру не действует магия, она, как было мной подмечено, разрушается, и теряет любую свою форму. Но, нигде не указано, что земля , по которой ходит гончая, не может, внезапно, изменить своё местоположение в пространстве. Вместе с гончей. Тархан же, в попытке затмить славу первых собак-космонавтов, достиг верхушек деревьев, нелепо забарахтал лапами, и... камнем рухнул на землю, в пяти метрах от меня. Звук падения, и хруст костей твари, показались мне дивной музыкой, в которой не хватало, лишь, последнего аккорда. И превозмогая боль и усиливающуюся слабость, я направился к тархану, с огромным желанием сыграть эти последние ноты. У меня, по случаю, и инструмент подходящий имеется, как раз, вот, на него опираюсь. Всё сильнее ощущалась слабость, мои глаза больше ничего не замечали, кроме приходящей в себя химеры, где то на краю сознания, было слышно шамана, но было не понятно, что он кричит. Меня интересовала только гончая.

- Ну что, псина, не быть тебе космонавтом... - прохрипел я, когда на остатках воли, добрался таки до тархана. Зверь выглядел плачевно, что неудивительно, с его то массой, пролететь двадцать метров. Но взгляд его, так же источал ненависть, как и раньше, только теперь, мне от этого ни холодно ни жарко, у меня своей ненависти хватает. Я преобразовал Рубец в катану, понимая, что одной рукой, мне сподручнее управиться с мечом, и замахнулся, вкладывая в удар последние силы.

Но, ударить не успел. Химера, так же, нашла в себе достаточно силы и ненависти, что бы её длиный, змеиный хвост, навылет пробил мне живот. На несколько секунд, я ошеломлённо замер, не веря в произошедшее, а потом, опустил меч на хвост, легко перерубая его. Сил больше не осталось, и я рухнул на колени перед тарханом, во взгляде которого, кроме ненависти, теперь было, ещё, и злорадство. Вот и всё. Обидно помирать раньше своего врага. Вроде и сделал всё что мог, выложился полностью, отдал все свои силы, а в итоге - враг смотрит, как ты умираешь и злорадствует. Как можно было забыть про его хвост, ведь только-только, давал себе установку - быть осторожнее. Я скосил взгляд на меч, который так и не выпустил из рук. Ну уж нет, может сил у меня и не осталось, но желание прибить тархана - никуда не делось, поэтому, дружище, давай сделаем свой последний ход...