Соучастие постфактум

Она молча кивнула и еще сильнее сжала носовой платок в руках. Уодден сочувственно кивнул.

– Полагаю, вчера вечером вы прислуживали, мисс Тейлор? – спросил он. – Мистеру Картеру и его гостям за столом?

– Д-да, – девушка снова кивнула и всхлипнула.

– Сколько времени вы служите здесь?

– Че… четыре месяца. С сентября.

– Вы знаете этот район, вы долго прожили в нем?

– Я… я приехала из Лондона, – дрожащим голосом ответила она.

– Вас нанял сам мистер Картер, так?

Девушка снова кивнула, не дав устного ответа.

– Какое жалование вам платил мистер Картер?

– Ш-шестьдесят фунтов в год, – служанка казалась удивленной такому вопросу, но ответила она быстро.

– Хм! Где вы служили до того, как поступить сюда?

– Нигде, – на лице девушки снова проступило удивленное выражение.

– То есть это было ваше первое рабочее место?

– Первое в услужении, – подтвердила она.

– Ясно. А чем вы занимались раньше?

– Я была… я пела в «Квадрариан» – в ревю.

– Мисс Тейлор, вы слышали выстрелы, которые убили мистера Картера в четыре утра? – внезапно спросил полицейский, склонившись над девушкой. Та лишь покачала головой:

– Я спала.

– У вас есть собственная комната?

– Да.

– Первая из комнат на чердаке, не так ли?

Девушка бросила испуганный взгляд, и стоявший у нее за спиной Хед беззвучно кивнул, одобряя хитрость своего начальника.

– Да, но на верхнем этаже, – ответила служанка.

– Во сколько вы легли спать? – спросил Уодден.

– Думаю, около часа ночи.

– В вашей комнате и в одиночестве?

– Да. Конечно, я была в своей комнате, и, конечно, я была одна.

– Мисс Тейлор, мои вопросы не подразумевают никакого «конечно». Все, что вы скажете здесь, останется в этих четырех стенах, но если я буду допрашивать вас на сегодняшнем дознании, то это будет совсем иначе. Я не обвиняю вас в какой-либо связи со смертью мистера Картера, но я хочу знать как можно больше – это поможет мне найти убийцу; и хотя мои вопросы могут вам казаться глупыми, у меня есть причина их задавать. Вы прекрасно знаете, что горничные, прислуживающие за столом, нигде в округе не получают по шестьдесят фунтов в год. Итак, продолжим. Вы видели мистера Картера так же часто, как и все остальные домашние, и даже чаще?

– Думаю, да.

– Когда вы в последний раз видели его живым?

– Около половины двенадцатого прошлой ночи.

– И после этого вы больше не видели и не слышали его?

– Я… нет, – перед тем, как дать отрицательный ответ, девушка замешкалась.

– О! Этого недостаточно. Во сколько он поднялся к вам в комнату, мисс Тейлор? Не лгите, я все равно узнаю. Во сколько это было?

– Он… он постучал ко мне в дверь, когда все разошлись, – тихо ответила девушка, потупив глаза.

– И вы встали и впустили его?

– Нет! – служанка взглянула на полицейского. – Я велела ему идти к черту!

– Судя по всему, он… хотя, неважно. И часто он поднимался к вам после того, как все уходили на боковую?

– В последнее время – нет, – ответила Филлис, снова уткнувшись взглядом в пол.

– Вы впервые не позволили ему войти?

Девушка попыталась поднять глаза, но неудачно.

– Да, – прошептала она. – И теперь… ну, он же мертв! Он мертв!

Ей пришлось взять себя в руки – вошла Арабелла с тремя чашками кофе на подносе. Полицейские взяли их – каждый по чашке, и к тому времени, когда Уодден отпил кофе и отложил чашку, Филлис пришла в себя.

– Почему этой ночью вы не впустили его? – спокойно допытывался Уодден.

– Он крутил муры с этой мисс Перри, с этой распрекрасной Этель. Войдя, я застала их. После этого я не хотела, чтобы он приходил ко мне.

– Хорошенькое дело, хорошенькое дело! – громко пробормотал Уодден. – Мисс Тейлор, теперь я хочу знать, известна ли вам любая причина, по которой мистер Картер спустился к парадной двери в четыре утра? Конечно, кто-то мог позвонить в дверь или кинуть камушек в его окно, но не знаете ли вы, из-за чего (или из-за кого) он спустился?

– Да, знаю, – ответила девушка. Теперь она говорила с большей готовностью. – Вчера днем он был в гостиной, а я принесла ему чай, и тут зазвонил телефон. Я слышала, как он ответил: «Да, в четыре часа. Я спущусь сам, раз такая секретность». Я точно помню – он сказал, что сам спустится.

– В четыре часа утра?

– Нет, просто в четыре часа. Я думала, что он собирается в Вестингборо к четырем часам следующего дня – я и не думала об этом, пока вы не спросили, почему он вышел к двери. Конечно, это оно! Он имел в виду, что спустится в четыре утра – к собственному убийству.

– Он не знал, что все так окончится, – вставил Уодден. – Слышали ли вы голос в трубке – каков он был?

– Неразборчив. Просто шум.

– Был ли он пискляв или же грохотал?

– Неразборчив. И не пискляв, и не грохотал. Обычный гул, по которому не сказать, кто говорил в трубку, даже не понять, мужчина это или женщина.

– А в какое время раздался звонок?

– Эдди, то есть мистер Картер, пил чай всегда в половине пятого, а телефон зазвонил сразу после того, как я принесла чай.

– Сразу же? То есть, вы не ворковали перед тем, как раздался звонок?