Соучастие

«…Неужели я на фуфло попал, ушами прохлопал, — стараясь быть спокойным, размышлял он о странном поведении Робика. — Ну, ошибаешься, пижон. Не с тем ты начал игру. Я за свое горло перегрызу. У меня зубы не сточены». Валет понимал, что в другое время он с Робиком поступил бы иначе, круто, но сейчас решил вести себя с оглядкой. Робик малый ушлый. Душа у него подлая. Свое доказывать начнет. Если не пришел с деньгами вовремя — значит, убедительное объяснение приготовил. Поди проверь! Но Валету такие номера знакомы. Сам не раз так поступал. Пусть говорит что угодно. Главное — не позвонил. От этого никуда не денется и не оправдается. У него против Робика козырь железный. Он походил по Трубной площади, заглянул в бакалею, потом зашел в аптеку, прошелся еще раз по бульвару и свернул в туалет; вроде бы по нужде, а на самом деле, чтобы посмотреть, нет ли за ним хвоста. У телефонной будки по-рысьи зыркнул в стороны. Номер набрал по памяти. Трубку снял Робик. Валет узнал его по голосу.

— Здорово, пес, здорово, клоп вонючий, — проговорил нарочито грубо.

Робик промолчал.

Из этого молчания Валет сделал вывод — если терпит, значит, виноват. Сказал еще что-то обидное.

— Чего с долгом мусолишь? Решил в понт поиграть? Только знай, в таких делах я этажом выше тебя. Хомут на шею повешу. Взял в толк? Замараю начисто, без особых для себя сожалений, — Валет длинно выругался.

— Не надо продолжать, — угрозы Робик воспринял спокойно. — О чем говоришь?

— О чем решил, о том и говорю, — сказал презрительно Валет.

— Спасибо! За все труды уважил, — словно огрызнувшись, ответил Робик. — Могу твое отдать, если торопишься, — в голосе прозвучала обида.

Валет не очень-то ожидал этих слов.

— Отдай! Заодно скажешь — зачем брал, кому показывал. Если что, слушок пущу… Знай об этом, шустрила!

Слова Валета Робик расценил как незаслуженный упрек.

— Не грози. У того, кто товар берет, деньги завтра будут. И вот что, — решительно сказал Робик, — кончай такие разговоры. Я не грешник, ты не праведник. Исповедоваться перед тобой мне нечего. — Он понял, что Валет грозит от чувства наступившей зависимости.

Прижав трубку, Валет сказал решительно:

— Ну вот что. Я еду к тебе. Кисетик мой вернешь сейчас…

— Сейчас не могу. Такой товар на работе не держу. Нужно быть придурком…

Валет чувствовал, что Робик не хитрит, говорит правду. Доводы его были убедительны. Он слегка поостыл, злоба стихла. И все же решил подкинуть пустячный, но каверзный вопросик:

— Чего не позвонил?

— На базу за город ездил…

— Мог бы и оттуда…

О том, что Робик зажал драгоценности, думать уже не хотелось. Он знал его не год и не два. До этого в расчетах всегда был точен. Вроде бы верный человек. Да и духу у него на это не хватило бы. Но все же сомнение дохнуло. Время прошло немалое, и он мог измениться. Недаром говорят: вор у вора дубинку украл. Подлость — она тихо ходит. Сейчас у «деловых» повадки другие стали. Наслышался о них. Готовы и ближнего из-за угла ломом опоясать.

— Ты вот что, вертухай, учти, если крутить будешь, я должок возьму с твоей дачи в Загорянке. Видел я ее. Денег больших стоит. Поэтому не тяни себя за уши в неприятности… Я ведь до трех считать буду.

Робик понял смысл сказанного.

— Не надо так. Не надо, — слабо отозвался он.

— Как надо — мне знать. Теперь мое право!

— После работы я буду у тебя.

Валет облегченно вздохнул.

— Ладно. Но если опять вильнешь — знай, амнистии моей для тебя не будет.

Дежурный отделения милиции, козырнув Арсентьеву, отрапортовал об обстановке. Арсентьев в подробности вдаваться не стал — серьезных происшествий не было, ночь прошла спокойно.

Легко перешагивая ступеньки, он поднялся на свой этаж. Электрические часы показывали двадцать минут девятого. В коридоре пусто. Двери кабинетов опечатаны. Никто не нервничает на потертых деревянных диванах, не стоят вдоль стен угрюмые, с нахальными физиономиями парни, вызванные по повесткам. Нет возбужденных людей, пришедших искать управу на соседей-пьяниц… За стеклянной перегородкой, у прямоугольного зеркальца, мерцая ресницами, «командовала» секретарша — яркая брюнетка лет двадцати восьми. Увидев Арсентьева, она незаметным движением рук спрятала в ящик свои парфюмерные принадлежности.

— Привет великой труженице! Вы, Света, раньше моих сыщиков на работу приходить стали. С чего бы?

— Абсолютно верно, — серьезно проговорила она. — Ваши сыщики берегут свои личные минуты и предпочитают отсыпаться. Сами видите — факт совершенно бесспорный. А вы чего так рано?

Арсентьев усмехнулся:

— Решил на свежую голову поразмышлять… — Он сказал правду. Ему действительно было нужно побыть в утренний час одному — хотел подготовиться к приезду Филаретова.