Соучастники

Его обязанностью было командовать съемочной группой на площадке, чтобы Зандер мог напряженно вглядываться в видеомонитор и попивать кофе.

Они еще только выставляли этот кадр.

Холли увидела, что я подошла к краю площадки, и улыбнулась мне. Кто-то из съемочной группы повернулся взглянуть, на кого она смотрит. Я кивнула им, как будто объявляя: “Да, друзья, я здесь, и я продюсер”. Но, как и все остальные, я быстро повернулась обратно к Холли и быстренько ей помахала.

Я оглядела всю студию, пытаясь соотнести имена с лицами. С кем-то я была знакома уже несколько недель, но остальных членов съемочной группы видела впервые. Стэн, наш оператор-постановщик, скрючился за камерой на тележке в ожидании отмашки от Скотта и Зандера, совещавшихся за видеомонитором.

Зандер надел свою бейсболку задом наперед и сидел на режиссерском кресле, на тканевой спинке которого было напечатано “Зандер”. Разумеется, наш производственный отдел вписал его в бюджет – как и такие же кресла, на которых было напечатано “Хьюго” и “Сильвия”. Я уселась на “Сильвию”, поерзала на тканевом сиденье. С самого детства режиссерские кресла казались мне пугающе неустойчивыми; я всегда думала, что подо мной такое подломится.

Хьюго пока что нигде видно не было.

Зандер и Скотт договорили. Скотт громко сказал:

– Так, внимание! Тишина на площадке!

Случайные разговорчики, начатые членами съемочной группы, чтобы убить время (“Ты раньше с этими ребятами работал?”, “Что у тебя после этого в планах?”), стихли. Над освещенным местом – ненастоящей гостиной, где Холли глядела в ненастоящее окно, – повисла полная тишина.

– Все по местам! – крикнул Скотт.

Холли поднесла к уху бутафорскую телефонную трубку. Карлос, микрофонный оператор, поднял микрофон высоко над ее головой.

– И-и-и-и-и… звук, – сказал Скотт.

– Звук пошел! – крикнул Карлос, давая понять, что звук пишется.

– Камера, – сказал Скотт.

– Работает. – Стэн за камерой начал снимать.

– Маркер, – распорядился Скотт.

Чэс, наш второй ассистент оператора, сунул в камеру хлопушку-нумератор.

– Сцена пятнадцатая, А, дубль первый, – сказал он и ударил хлопушкой.

Все задержали дыхание.

– Приготовились. И-и-и-и-и… Мотор.

Стэн и тележка с камерой по плавной дуге двинулись к Холли. Камера тоже – наездом. Несколькими секундами раньше Холли уже придала своему лицу встревоженное выражение. Брови нахмурились, большие голубые глаза излучали беспокойство; она взялась за занавеску и посмотрела в окно.

– Кто это? – сказала она по телефону.

На площадке мы слышали односторонний разговор, потому что реплики злодея должны были записать и добавить потом, на постпроизводстве. Холли одна произносила свои реплики после пауз, и это имело мало общего с нервной сценой, получившейся в фильме, где музыка и звуковой дизайн подчеркивают напряжение.

– Вы знали моего мужа? – от любопытства голос Холли сделался резче.

Камера продолжала наезжать на ее лицо, и кадр закончился крупным планом.

Она отвернулась от окна к камере.

– Думаю, вам лучше никогда больше сюда не звонить.

Третью реплику она произнесла как отрезала: молодая женщина, пытающаяся говорить смело и решительно. Но на самом деле она тряслась от страха. Каждый зритель понял бы, что с этого звонка Кэти Филипс начинает грозить опасность. (В первую очередь потому, что от фильма прошло всего тринадцать минут.)

– И-и-и-и-и… стоп. Снято, – сказал Скотт.

Все расслабились. Карлос опустил микрофон. Холли придала своему лицу безразличное выражение.

– Хорошо получилось, хорошо, – сказал всем Скотт. – Давайте-ка еще несколько дублей сделаем. На исходные.

Зандер добавил:

– Холли, может быть, теперь чуть больше стали в голосе.

Да ну на хер, подумала я. Мое терпение лопалось. Поразительно, что настолько творческое дело, как кинематография, на площадке сводится к такому технически выверенному и скучному процессу.

Я соскочила с кресла Сильвии, кивнула Зандеру, проходя мимо него. В ответ он чуть приподнял подбородок. Обычное дело.

Выйдя из студии на ослепительный солнечный свет, я в ту же секунду увидела, что ко мне направляется Хьюго, а рядом с ним – сотрудники пресс-службы; он вовсю расточал на них свое британское обаяние.

Подойдя ко мне, он улыбнулся еще шире.

– Сара, Сара, как я рад тебя видеть, – сказал Хьюго. – Ты знакома с нашей пресс-командой?

Разумеется, я была с ней знакома. Я ее наняла. Я скрыла раздражение и просияла:

– Дженна, как приятно снова тебя видеть.

– Нам не терпится начать, – заговорила Дженна. Такое нетерпение все киношные пресс-агенты, кажется, испытывают по умолчанию, но я разделила ее энтузиазм; она представила мне группу, занимающуюся закадровым материалом.

– Как вообще дела? – сердечно спросил Хьюго, улыбаясь зелеными глазами. – Скверно ты поступила. Рановато в пятницу с вечеринки ушла.

– Правда? – спросила я.