Соучастники

А дел у меня была куча, потому что работа продюсера бесконечна: непрерывный поток звонков, писем, встреч. Продюсер всегда думает о будущем, все время старается найти своему фильму агента по продажам, прокатчиков в разных странах, место в фестивальной программе, потом – организовать рекламу и зрительский интерес, устроить громкую премьеру.

Мы уже однажды проходили этот тернистый путь с “Твердой холодной синевой”, но то был маленький независимый фильм, бюджет меньше трех миллионов долларов, с актерами, чьи имена не были у всех на слуху. Чтобы бюджет не разбухал, Сильвия вдвое урезала свой гонорар продюсера – а заодно и мой, ассистента продюсера (как-то не поинтересовавшись, согласна ли я). Для Сильвии это проблемы не составляло: ее муж был финансовым директором одной очень крутой компании. А я вот потерянной частью своего гонорара могла бы за год заплатить за квартиру. И все-таки мы сочли это необходимой жертвой – чтобы производство фильма можно было осуществить.

Зандеру, разумеется, заплатили весь гонорар как автору сценария и режиссеру “Твердой холодной синевы”.

С “Яростной” была совсем другая история. Зандер теперь был режиссером, с которым многие горели желанием поработать, “Конквест филмс” считалась молодой многообещающей продюсерской компанией, и у нас были деньги. Мы увеличили бюджет до пятнадцати миллионов долларов: для любой голливудской студии гроши – а нам хватало на более масштабный экшн (может быть, на небольшой взрыв или автокатастрофу), высококачественную компьютерную графику, узнаваемого оператора-постановщика и нескольких актеров первого ряда. Потому что, напомню, без актеров зрителей не завлечь.

Фанаты могут валом валить посмотреть на ту или иную звезду в роли, “для которой она была рождена”, но на этапе подбора актеров все это не слишком отличается от меню для западных людей в китайском ресторане. Возьмите одного актера первого ряда. И одну актрису второго ряда. Первый ряд подороже, зато можно надеяться, что эта звезда обеспечит больше финансирования, больше рекламы, больше зрителей. Так что это взвешенный риск.

Возможно, этот риск и вовлек Хьюго в кинобизнес: игра и выигрыш. Для него это не было искусством и не было давней страстью. Он понимал, что с деловой точки зрения производство фильмов, в общем, представляло собой процесс сборки продукта из некоторого количества доказавших свою привлекательность элементов, наведения на него лоска заманчивости в глазах широкой аудитории и поиска денег на его создание. Потом – сбыт и продвижение на рынке до тех пор, пока зритель не сочтет, что ничего лучше он в своей жизни не видел.

Он мог позволить себе это легкомысленное отношение к кино. Не выгорит дело – он останется при своих активах на два с половиной миллиарда долларов. А вот у нас таких излишеств не было.

Расшифровка разговора (продолжение): Сильвия Циммерман, 14 часов 19 минут.

сц: Ну вот что Хьюго Норт по-настоящему понимал в том, как делаются фильмы? (Фыркает.) Насрать ему было на искусство кино. Хьюго сценария толком прочесть не мог, не то что его доработать. Композитора или режиссера монтажа он бы никогда в жизни подобрать не сумел.

тг: И как вам нравилось работать с таким человеком?

сц: Ну, творческие дела он в каком-то смысле оставил нам. Мне, Зандеру и Саре. И слава богу. Но вот делать вид, будто Хьюго не несет херни, было досадно… может, даже унизительно. Льстить ему и держаться с ним так, словно он всех нас спас. И все ради… (Умолкает.).

тг: Ради?

сц: Ради его денег. Мы хотели сделать следующий фильм Зандера. А кинопроизводство – это дорогое удовольствие. Без кучи денег фильма не сделаешь.

тг: И вы решили, что это – необходимая…

сц: Пожалуй, необходимая жертва. Принести в жертву немного контроля – и самоуважения – в обмен на его деньги. Едва ли я первый человек в творческой индустрии, принявший такое решение.

тг: Что, кроме денег, Хьюго привнес в компанию?

сц: Чего бы он там ни обещал и каких бы гулянок ни устраивал, он все-таки привнес в то, как у нас делались дела, какой-то безжалостный практицизм. Зандер ведь тогда был художественная натура и сноб. Его диплом крутой киношколы, одержимость постановкой кадра и оммажами… Зандер мнил себя неким визионером, желающим однажды изменить искусство кино. Но Хьюго ему мозги вправил.

тг: А как он это сделал?

сц: Точно не знаю. Потому что он мужчина, и Зандер был более расположен прислушиваться к нему? (Презрительно.) Но, слушайте, как бы мне ни было неприятно это признавать, весь механизм развлекательной индустрии крутится именно благодаря людям вроде Хьюго. Благодаря безжалостным функционерам. Тем, у кого есть деньги. Тем, кому нечего терять. Мужчинам, которым никто никогда не перечит.

Глава 14