Соучастница

- Моя племянница Лерочка, - представил Яков Иванович и с удовольствием поцеловал ее в щечку, Петр же на некоторое время приник к ее губам, чем несколько озадачил Ирину. Оказывается, на столе был прибор и для нее. О ней Петр почему-то не упоминал. Тост следовал за тостом, Настя только и делала, что подносила графины и бутылки. Ирина краем глаза отмечала, что Милица Федоровна на все большие промежутки времени отлучается из-за стола, что Петр все крепче обнимает за талию кузину, что рука Якова Федоровича все более смело гладит Ирины руки, плечи, волосы. Потом она помнит, что Настя склонилась к Ирине и мягко сообщила, что хозяйка велела ребенка уложить в детской, Ирина как-то автоматически кивнула. Потом был момент, когда Милица Федоровна мелькнула в комнате последний раз, она стояла перед мужем с сумочкой в руке и что-то тихо втолковывала ему, видимо, он понял, потому что сунул руку в карман пиджака и выдал ей купюру. А потом - Ирина помнит себя полулежащей в кресле, хохочущей, и нависшего над ней Якова Ивановича с ее туфлей в руке. Он только что выпил шампанского из ее туфли за ее здоровье. Потом он стоял на коленях, гладил ее ноги и шептал, что она "самая очаровательная", именно в этот момент Ирина опять увидела Петра, который до этого на какое-то время выпал из ее поля зрения. Он выходил из комнаты отца. Лера так больше и не появилась. Петр рывком поднял Ирину из кресла, бесцеремонно потеснив отца и, проворчав что-то типа "старый кобель", потащил Ирину в ванну, там он умыл Ирину, раздел, унес в дальнюю комнату, которая, как он говорил, оставалась в этой квартире за ним. Там, как всегда происходило у них с Петром, была бешеная страсть. Продолжение пьянки - у него, как оказалось, были запасы... Спали они как убитые. Утром, видимо в указанный хозяйкой час, их разбудила Настя и сообщила, что Катюша позавтракала и ждет их в большой комнате, что для них приготовлен завтрак на кухне. Петр опять же проводил Ирину в ванну, помог одеться, она себя чувствовала скверно и они прошли на кухню, Настя поднесла Петру рассолу и вопросительно посмотрела на Ирину. Петр за нее ответил: "И ей дай". Настя налила стакан и подала Ирине. Та без сопротивления выпила. Кофе пили молча. Молча же забрали Катю. На улице ждала "Победа", они приехали к себе (они тогда уже жили вместе на съемной квартире). Катя привезла с собой книжку, нарядную сумочку с гостинцами, это все подарила "тетя Мила". Ирина чувствовала себя скверно - она понимала, что все это для всех участников встречи - норма. Что эта Лера - тоже нормальное явление для Петра, что ею "погордились" перед отцом. Чего же теперь хочет от нее Петр? Ирина смотрела на него с интересом, а он вальяжно растянулся на кровати, курил трубку и чему-то улыбался. Катя тихонько рассматривала книжку.

- Очаровательная маман. Ты очень точно ее описал. Петр приподнялся и посмотрел на Ирину.

- А она нашла очаровательной тебя и похвалила мой выбор, так что нас благословили. Да и отец, как помнишь, оценил твои данные. Ирине было неприятно упоминание об отце, но Петра это, похоже, только развлекло. Потом Ирина отвезла Катю к бабушке, вскоре вышла за Петра, а потом чуть не погибла в этой круговерти, которую еще некоторое время назад пыталась считать своей "семейной жизнью". Милицу Федоровну она видела потом еще раз случайно в 97 в ЦДЛе, они встретились на вечере памяти одного довольно известного умершего молодым поэта. Все тот же рыжий хвост, короткая юбка, чуть-чуть располнела. Ирину узнала, подлетела к ней, передала привет "милой девочке Катеньке", доверительно сообщила, что очень, очень близко знала умершего и подхваченная под руку каким-то хлыщем исчезла. Вот теперь она звонит. Вот уж действительно тени прошлого! Ирина усмехнулась - "Так как сегодня день сумасшествия, то я ей понадобилась по каким-нибудь сумасшедшим делам. Проверим". Мать спала, и Ирина пока еще не чувствовала себя виноватой, что так углубилась в воспоминания и опять разгадывает всяческие загадки. Первым перезвонил Витя. Он вежливо сообщил, что он звонит по просьбе мамы, та опять в отъезде, но нашла еще одно стихотворение Александра Семеновича У. (он так и сказал "Александра Семеновича", а вовсе не отца) и хочет, чтобы оно тоже было в архиве у Ирины.

- Можно мне вам подвезти?

- Ирина поблагодарила и сообщила, что сейчас она не дома, сюда ей приглашать его не удобно, но если он хочет это сделать именно сегодня, то дома ее дочь Катя и ей можно передать. Ирина почему-то подумала, что стоит такого Витю показать Кате, может и подружатся. На том конце помолчали, потом Витя сказал.

- Конечно, я передам стихи вашей дочке, ведь мама меня почему-то просила это сделать срочно. Ирина положила трубку довольная, Катьке стоит немного расширить круг, только, конечно, ее нужно предупредить.

- Але, Кекс. Этот Виктор через некоторое время заедет к тебе, кое-что мне передаст. Он вполне приличный молодой человек. Позвоню позже, сейчас мне некогда. Ладно?

И вот наконец звонок Милицы Федоровны.