SOULMATE AU (Родственные души)

Внезапное строптивое стремление «дать» отыграло в голове цунами. Лакис опасно приблизился, и Марго с намерением жечь сегодня напалмом попросила его губ – тоже ни слова не говоря. Море сшибло ее здравый смысл водоворотом прибоя, розовые от помады губы сомкнулись с темными, и руки Лакиса, до того лишь намекавшие на объятья, крепко сжали. Вблизи удивленно и чуть уязвленно рассмеялся Деймос и изрек что-то греческое, разумеется, Марго не поняла бы, даже знай она греческий на уровне средней школы. Ее вело от раскрепощенной близости с красивым – да, именно красивым, парнем, с которым можно было провести ночь и не тешить себя надеждами. Дальнейшее опять помнилось водоворотом: танцы и череда затяжных поцелуев, как серия нырков. То самое дурное чувство, что никого вокруг, а диджей с «бомбячей» музыкой, парни, девушки, коктейли, звезды, планеты и волны прибойные крутятся лишь для двоих. Море Лакиса, наполненное светом радостной победы, жадный нырок в его губы, потом неровный путь в соседний бар – чуть ли не вися на сильном мужском плече, которое и само почти валилось. Кальянный уголек и вкуснейший шоколадный дым в гнездышке из его белой рубашки. Марго гладила блаженно улыбающегося Лакиса и о чем-то сонно рассказывала им с Деймосом, наверняка о фридайвинге и погружениях – море необычайных синих глаз киприота побуждало к этим темам. Лакис слушал, почти ничего не говоря, или так казалось Марго, и внимал ей, как свалившемуся на голову чуду. Марго торжествовала. Пусть и на одну ночь она была королевой.

А потом картинка сменилась – без подробностей, как они туда добрались, но они любили друг друга на пляжном полотенце – неистово, напористо, словно боролись с волнами, и их пот мешался с солью прибоя, достававшего до пят белыми пенными ладонями. Марго вжималась в Лакиса, не давая ему отстраниться, и старалась ухватить угасающей памятью каждый изгиб его сильных небольших мускулов. Каждое моргание влажных от пота и соли ресниц, под которыми благодарила манящая синь…

– Марина. Я устал. Устал.

– Спасибо тебе.

– Тебе спасибо.

Он виновато расцеловал ее, отвел волосы, налипшие ей на лоб, и сказал:

– Ты как Афродита, самая красивая.

«И коварная, – про себя подумала Марго, уже зная, что ждет их с рассветом, но загадочно улыбнулась Лакису в озаренное светом блаженства лицо. – Прости, счастливчик».

Они сели на берегу. Марго сонно любовалась тем, как золотистая пыль ночного планктона обволакивает их голые, во тьме черные от загара ступни.

Пока они близки.

Сил покинуть пляж не оставалось. Ночь, знойная и мягкая, упала на них пуховым одеялом. Они уснули там же, где любили друг друга, на полотенце у подошв Средиземки, дающей жизнь.

В апельсиновом рассвете Марго поцеловала высокий прекрасный лоб спящего Лакиса, подивилась его кустистым бровям, не давшим бы ему пропуск в Амуры, и пошла искать машину. Ей хотелось напоследок увидеть его синие глаза, но тогда бы у нее не хватило духу уйти, не попрощавшись.

А прощания, возможно, не состоялось бы. И опять после мизерного периода окрыления – абьюз, обвинения, долги, смирение и ревность – все как у всех.

Как Марго не разбилась, руля по пустынному серпантину в Пафос, она не взяла в толк. На полпути пришлось остановиться и уснуть ненадолго, ибо штормило ее знатно. Следующий день в отеле был не менее запоминающимся – похмельем всей жизни. Марго рвало зеленой водой, и она всерьез переживала за собственное благополучие. Но туристическая страховка, как оказалось, не оплачивала случаи повального пьянства, так что пришлось выживать за счет внутренних ресурсов.

Как бы ругался дедушка!

Не будь ей настолько паршиво, Марго бы думала о Лакисе. Может быть, забила на отлет, села бы в машину и вернулась в Айя-Напу. Может быть, стала бы искать его по барам следующей ночью. Но вместо этого она сидела на кафельном полу в туалете и боялась добраться до кровати. Помнила даже, как позвонила Ленка и торжественно сообщила, что в Ярославле через две недели местечковые соревнования.

– Ленк, – бурчала Марго, подавляя дурноту. – Выжву, пйедем.

А сейчас те же бары и улицы давили на душу, нагоняя слезы ностальгии. Марго надела улыбку радости, но все искала глазами те глаза, единственные среди присущих киприотам черных и карих – светлые, прозрачные, освежающие. Глаза Средиземного моря. Но не находила. Да и зачем?

Что было, тому возврата нет. В одни волны дважды не войти.

– Рит, а Рит! Не куксись! Что на тебя нашло? – боднула Ленка. – Бегом на остров, праздник начинается! Ты же не хочешь пропустить фотосессию?

Марго, конечно, не хотела.

Следующим днем она, почти даже свежая, внимала перечной перебранке между фотографом сборной и одним из ее членов.

– Ленка, ты бы хоть на брифинг удосужилась явиться! – метал молнии Леха. – Ты меня бросила!

– Ага, да! Ты сам меня посылаешь каждый раз перед стартами, чтобы я тебе не мешала настраиваться! – отпиралась подруга. – К тебе и поговорить нельзя пристать!

– Но ты должна быть рядом! Мне нужна поддержка!

– То есть ходить за тобой и не отсвечивать! – ярилась Ленка.